Они все были здесь — сама Марина, ее сестра Тамара, теткаФаина и Стас Елагин. Вся компания, которую даже не пришлось приглашать. Онипостоянно кружили вокруг бедной вдовы, как коршуны, преследуя каждый своюличную цель.

— Марина, вы готовы узнать правду о смерти вашегомужа? — спросил Кудесников, устроившись на стуле, поставленном посредикомнаты.

Он выглядел лектором, а остальные, включая Белкина, —заинтересованными студентами. Даже Мерседес, вместо того чтобы пошлоразвалиться на ковре, отправился в угол и скромно вытянулся вдоль плинтуса.

— Готова.

Марина сцепила руки перед собой. Рядом с ней на диване сиделвсе тот же верный Стас, в кресле справа от нее — сестра Тамара, а несколько встороне, на жестком стуле — тетка Фаина, вертевшая в руках тяжелую пепельницу,на которую Белкин время от времени поглядывал с опаской.

— Долго рассусоливать не буду, — решилАрсений. — Театральные эффекты оставим профессионалам. Скажу лишь навсякий случай, что у меня при себе имеется пистолет. Белкин тоже вооружен, такчто попрошу не делать глупостей.

Белкин приосанился, хотя никакого оружия у него, разумеется,не было.

— Предлагаю убийце сделать первый шаг и сознаться.

Повисла тишина, которую нарушил Стас Елагин.

— Ну, это глупо, — сказал он, нервно потираяруки. — Зачем преступнику признаваться в том, что еще не доказано?

— Докажем, — пообещал Арсений. — У меня вмашине сидит самый настоящий свидетель. Живой и теплый.

— Так позовите его, — предложила Фаина, взмахнувне зажженной еще сигаретой.

— В самом деле, — улыбнулся ей Кудесников. —Сейчас позову. С него и начнем. Так мой рассказ с самого начала приобрететдостоверность.

Он отправил Белкина за свидетелем и предупредил:

— Марина, я понимаю, как вам трудно. Но ведь в душе вывсегда это знали…

— Нет, — испуганно ответила вдова. — Я ничегоне знаю… Что вы, Арсений! Я в таком напряжении, что меня даже тошнит.

— Меня тоже тошнит, — заметила Фаина. —Наверное, те пирожки, которые вы купили возле метро, были плохими.

Когда свидетель вошел в комнату, общее напряжение достиглосвоего пика.

— Познакомьтесь, — предложил Арсений. — ЭтоПавел Михайличев. Он наливает посетителям кофе в «Кофейном острове». Это такоезаведение неподалеку от той станции метро…

— Где убили моего зятя, — закончила за негоТамара. — И что он хочет нам рассказать?

Павлу Михайличеву на вид было лет двадцать с хвостиком. Онбыл длинным, тощим и кудрявым, как мочалка. Нежные усы, проступившие надверхней губой, делали его еще моложе.

— А ведь я вас и пришел опознать, — неожиданногустым басом заявил Павел и в растерянности посмотрел на Тамару. — Я васзапомнил. В тот день вы покупали у меня кофе на вынос.

— В какой — тот день? — желчно спросила Марининасестрица, сложив руки на груди.

Общий шок она игнорировала.

— У меня был день рождения, — охотно пояснилПавел. — И я вас не просто так запомнил. Я новичок и еще не слишком хорошоуправляюсь с оборудованием, со всеми этими штуками, стаканчиками и крышками… Яразлил кофе, и стаканчик испачкался. А на вас были белые кружевные перчатки. Якое-как стаканчик вытер и протянул вам, а сам подумал, что сейчас вы увидитепятна на пальцах и устроите истерику…

— Но она ничего не заметила, — продолжил за негоКудесников. — Она собиралась совершить убийство, и ей было не до капель.Спасибо, Павел, ты можешь идти. Белкин тебя проводит. В следующий раз тебявызовет следователь, ты готов?

— Ну конечно. Чего мне скрывать? И в милиции не смогутсбить меня с толку. Я все отлично помню.

Как только Павел вышел, Кудесников насмешливо сказал, глядяТамаре в глаза:

— Кое-кто просто не знает, на каком уровне находитсясовременная криминалистика. Кружевные перчатки — это пшик, ничто. Для тогочтобы на орудии убийства не осталось следов, нужны резиновые или кожаные, нахудой конец. Но летом вы бы смотрелись в них… вызывающе, так скажем. Вот,взгляните сюда.

Он достал увеличенную фотографию и подал Тамаре. Она взяла схолодной улыбкой на губах и бросила взгляд на обведенный фломастером бумажныйстаканчик возле колонны.

— Этот стаканчик с отравленным кофе просто откатился всторону, — любезно пояснил Кудесников. — Уборщик по прозвищуГенка-щелчок положил его в пакет, отнес в общую комнату и сунул в шкаф. Я егоэкспроприировал. На нем найдут отпечатки ваших пальцев. Белкин, покажи улику.

Все головы разом повернулись назад. Белкин послушно поднялнад головой герметичный целлофановый пакет, в котором наискось лежал стакан скрасивой надписью: «Кофейный берег».

— Вам никак не вывернуться, дорогуша. Сегодня я передамрезультаты расследования в прокуратуру.

— Да и черт с вами, — сказала Тамара, поднимаясьсо своего места и оправляя кофточку. — Меня не волнуют ваши угрозы.

Тем не менее на сестру она не смотрела и не обращалась к нейс призывами не верить обманщику Кудесникову. Она вообще ни на кого не смотрела.Взгляд ее был устремлен вперед — твердый и жесткий.

— Тома, — робко позвал Стас Елагин с дивана. Глазаего расширились и влажно сверкали. — Это… это правда?

Она остановилась внезапно, будто обо что-то споткнулась.Потом повернулась к нему и печально ответила:

— Я так любила тебя, Стасик, что решила сделатьсчастливым. Я просто освободила для тебя место. Надеюсь, ты будешь вспоминатьобо мне…

И она быстро вышла в коридор. Хлопнула входная дверь, и вкомнате повисла тишина, нарушаемая лишь шумом, долетавшим с улицы. Мариназаплакала, и Стас растерянно повернулся к ней.

В конце концов все вскочили со своих мест, сгрудились вокругвдовы и Кудесникова, утешая, восклицая, задавая вопросы… Потом снова расселись,и теперь вышло так, что Елагин уже сидел на стуле в углу, а на диване рядом сМариной оказался Белкин. И он держал ее нежные пальчики в своих кривых лапах.Кудесников поднял брови, но ничего не сказал.

Фаина принесла из кухни холодный чай для Марины и кусочекколбасы для Мерседеса. Арсений бросил на нее благодарный взгляд. Она как-тодаже сразу выросла в его глазах.

— Не понимаю, при чем здесь я? — в который уже разрастерянно бормотал Елагин. — Я никогда даже не подозревал, что онаспособна на… на… на такое. — Слово «убийство» он так и не смог произнести.

— Ну, а теперь, когда Маришка приняла удар и немногоуспокоилась, давайте самое интересное, — потребовала Фаина, глядя наКудесникова бестрепетным взглядом. — Как вы обо всем догадались?

— Буду краток, — усмехнулся тот. — Тамару язаподозрил с самого начала. И вот почему. Накануне убийства, как раз когда онабыла у сестры и обсуждала с ней план спасения разваливающегося брака, у Маринысломался мобильный телефон. Именно из-за того, что телефон не работал,произошла путаница с памятниками. То место встречи или не то? Легко было бывыяснить, просто набрав номер. Вот так у Марины не оказалось алиби.