инцидента, были расстреляны солдатами 2-й роты 10-го дивизионного пулеметного батальона под командованием подполковника Николае Деляну и майора Еуджена Бэлэчяну. Солдаты открыли огонь по приказу Н. Деляну: «Дай им воды»[699].

Вполне вероятно, в Кишинёве имели место и другие широкомасштабные массовые экзекуции. Советская Чрезвычайная комиссия обнаружила в верхней части города общее захоронение, не упоминаемое в других источниках. Согласно свидетельству очевидца, в конце июля 1941 г. в этом месте было казнено около четырехсот евреев[700].

С начала августа 1941 г. «обращение» с евреями со стороны частей Eg D еще ужесточилось, вероятно, вследствие устного приказа Г. Гиммлера, переданного через Р. Гейдриха, «впредь казнить всех евреев, собранных по расовым мотивам»[701]. Евреи самого восточного бессарабского города Тигина (Бендеры) были в числе первых жертв этой новой политики. Большинство евреев бежало из Тигины на восток, некоторые были избиты или убиты румынскими солдатами вскоре после занятия города, но к моменту прибытия Eg 11b (под командой Бруно Мюллера, который в 1939 г. участвовал в операциях по обеспечению безопасности тыловых частей в Польше в составе айнзатц-группы I) в гетто еще были евреи. В августе Мюллер приказал своим подчиненным уничтожить всех евреев – 155 человек разного возраста и обоих полов – что и было сделано за один день[702].

Фото 9.4. Евреи, собранные на принудительные работы в Кишинёве. Лето или осень 1941 г.

Фотография любезно предоставлена Исследовательским институтом идиша, Нью-Йорк

Другое массовое убийство было совершено 9 августа 1941 г. жандармами легиона Килия по подстрекательству унтерштурмфюрера СС Генриха Фрёлиха из Ek 11b в селе Тэтэрешты, на юге Бессарабии. В тот день Г. Фрёлих передал заместителю начальника жандармского легиона Килия, капитану Георге Вету (Gheorghe Vetu) письменный приказ Иона Антонеску, в котором отражено соглашение Кондукэтора с офицерами СД, находившимися в то время в Кишинёве. Согласно позднейшим показаниям Г. Вету, И. Антонеску отдал приказ об экзекуции 451 еврея, находящегося в лагере Тэтэрешты (видимо, румыны привели их из соседних сёл). Этих людей расстреляли в тот же день, когда Г. Вету получил этот приказ. Позднее его подчиненные дали показания, что он обыскал трупы и присвоил найденные им ценные вещи расстрелянных. В 1943 г. он был обвинен в коррупции и признан виновным. Во время этих расследований он раскрыл обстоятельства, при которых ему передали приказ И. Антонеску[703]. Военный трибунал признал его виновным в коррупции. Но этот суд не изучал ни законность, ни даже сам факт этого расстрела и приказа по его исполнению.

Есть основания считать, что соглашение, на которое ссылался Г. Фрёлих в своем сообщении Г. Вету, предусматривало экзекуцию всех евреев, находившихся в лагерях на юге Бессарабии. В самом деле, румынская армия почти одновременно совершила беспрецедентные по своему масштабу массовые убийства в Четатя Албэ (город Белгород-Днестровский в Одесской области современной Украины). Здесь, как и в других местах, на евреев нападали, грабили и убивали прибывшие румынские солдаты. Выживших евреев из города и окрестных сёл собрали и заперли в местных синагогах, всего 2500–3500 человек; вместе с ними были заперты и 12 неевреев – советских активистов. В августе в город прибыл полковник Марчел Петалэ (Marcel Petală), претор III румынской армии, который отдал офицерам гарнизона устный приказ (автор приказа не был упомянут) о казни всех евреев, находящихся в синагогах. В последовавшей вслед за тем экзекуции главные роли сыграли майор Специальной службы информации Хория Олтяну (Horia Olteanu), командир роты охраны крепости капитан Александру Окишор (Alexandru Ochișor) и комендант городского рынка майор Вирджил Дрэган (Virgil Drăgan). Расстрельной командой командовал А. Окишор. Все евреи были вывезены ночью на грузовиках в карьер за городом и там расстреляны[704].

Нужно всё же отметить, что в некоторых местностях Бессарабии заключенные в лагеря евреи не были подвергнуты массовым экзекуциям. Во многих, если не во всех концентрационных лагерях и гетто Бессарабии и Буковины евреев морили голодом, избивали, грабили, иногда «в наказание» расстреливали, но не было зафиксировано случаев тотальной «ликвидации» всех заключенных. В чем причина такой разницы в политике властей по отношению к евреям в различных частях Бессарабии? Доступные источники окончательного ответа на этот вопрос не дают, но можно предположить, что он связан с демографией. Плотность населения на юге Бессарабии была гораздо ниже, чем в остальных регионах провинций. Процент евреев в местном населении был также значительно ниже, чем по всей Бессарабии в целом. Согласно данным переписи 1939 г., доля евреев в населении уезда Четатя Албэ составляла 3,3 %, а в Измаильском уезде – 2,8 %, в отличие от 7,2 % по всей провинции в целом[705]. Поскольку румынские войска прибыли на юг позже, чем в центр или на север, у местных евреев было больше времени бежать на восток. Румыны, таким образом, могли ликвидировать еврейское население в этой части провинции быстро и без излишней огласки, что было невозможно сделать в других местностях, где еврейское население было более многочисленным. Поэтому власти решили депортировать, а не уничтожить евреев, заключенных в гигантских лагерях на севере и в крупных городах, таких как Черновцы и Кишинёв. Убийство всех неизбежно стало бы широко известным, поэтому такое решение было исключено.

9.5. Гекатомбы на Днестре

Когда Гитлер и Антонеску 11 июня обсуждали в Мюнхене политику против евреев на востоке, им не удалось согласовать немецкие и румынские действия. Антонеску, который, как уже было отмечено, показал себя большим оптимистом, чем Гитлер, в том, что касалось вероятной длительности войны на востоке, решил, что фюрер был согласен начать депортации в ходе военных действий, что позволило бы немедленно после окончания войны «перебросить евреев за Урал»[706]. Однако последующие события показали, что либо Антонеску не понял Гитлера, приписав ему согласие со своим предложением, которого Гитлер не дал, либо, если соглашение было достигнуто, Гитлер не оповестил о нем свое военное командование. Эта неразбериха стоила многих тысяч невинных жизней.

Военная жандармерия, в соответствии с инструкциями И. Антонеску, в июле 1941 г. приступила к конвоированию колонн евреев, выживших после первой волны массовых экзекуций, на восток, с целью их переброски через Днестр[707]. Но ситуация в эти дни, когда продолжались бои с отступавшими советскими войсками, была настолько хаотичной, что некоторые жандармские чины вели колонны евреев из Бессарабии и Буковины не на восток, а на запад, за Прут, в Румынию. Главный претор армии, генерал И. Топор дважды – 9 и 17 июля – издавал приказы немедленно прекратить подобную практику и направить евреев