– А «Сон вдвоем» слабо?

– Я весь репертуар знаю, – ответиладевчонка.

Они пели почти до утра, и Саша живо смекнул,что в его руки попал бриллиант, вернее, неотшлифованный алмаз. Где-то околосеми он выяснил, что Таня не знает нотной грамоты, не умеет играть нафортепьяно, и не утерпел:

– Что ж тебя папа в музыкалку не отдал!

– Я с мамой жила, в другом городе, –пояснила Татьяна, – у нас с деньгами не очень, вот и не выучилась.

Но Саше надоело придуриваться, и он довольнорезко сообщил:

– Ладно, хватит ваньку валять. НастоящуюТаньку Митепаш я отлично знаю, даже жил с ней некоторое время. Колись, кто ты!

Девушка посерела, глаза ее заметались посторонам.

– Ну, – требовал Саша, – чегоради ты решила Танькой Митепаш назваться? Дурацкий поступок, ее в тусовкехорошо знают.

Гостья страшно всхлипнула и, закатив глаза,рухнула на ковер. Перепуганный Золотой побежал на кухню, набрал воды и принялсябрызгать на девчонку и шлепать ее по щекам.

Наконец та пришла в себя, приподняла веки иглянула прямо в лицо Саши огромными детскими голубыми глазами.

– Вы теперь прогоните меня, –прошептала лже-Татьяна.

Золотой почувствовал легкий укол и неожиданнопонял: с ним, хорошо пожившим и трижды разведенным мужиком, случилосьнепредвиденное – любовь с первого взгляда, то, о чем самозабвенно пишут вдамских романах. «Он глянул на нее и понял, что более не сумеет расстаться сженщиной-мечтой, сделает все для того, чтобы быть рядом и осыпать любимуюдождем цветов». Золотой дико хохотал, если встречал подобный текст, но сейчас, непонятнопочему, он пребывал в уверенности: и правда, не сумеет расстаться, и впрямьзабросает подарками, и точно – пропал!

– Нечего глупости нести, –неожиданно обозлился на себя за излишнюю чувствительность певец, – никтотебя не собирается выпроваживать, быстро рассказывай, откуда взялась на моюголову, певунья!

Больше всего Золотой боялся, что сейчассхватит девчонку в охапку и примется целовать. От этих ощущений он обозлилсяеще больше и заорал:

– Ну, давай, быстро!

Лже-Таня тихо заплакала. Крупные слезыбыстро-быстро потекли по щекам, и она быстро заговорила. Она села на ковре,Сашка плюхнулся около нее, так они и разговаривали на полу, прислонившисьспинами к дивану, не ощущая сквозняка и холода.

Таню на самом деле звали Ксюша. Приехала онаиз убогой деревеньки Селихово, поступила учиться, да чуть не умерла с голоду.Пришлось наниматься к более богатой сокурснице Вике Поповой и батрачить на туцелый день напролет. В результате – заваленная сессия и отчисление. ДеватьсяКсюше было некуда. Вика поселила ее у себя и окончательно превратила вкрепостную. Денег не осталось даже на электричку. Ксюша рыдала от отчаянья поночам, лежа на раскладушке в коридоре. Домой возвращаться не хотелось, да и чтобыло делать в Селихове, среди пьяных односельчан. Впрочем, в Москве жил роднойбрат, но из его дома Ксюшу уже один раз прогнали, и гордая девчонка не хотелаопять идти на поклон, но и работать у чванливой Вики становилось невмоготу.

В день, когда Попова отправилась навеститьродителей, Ксюша прибрала квартиру и, взяв оставленный хозяйкой список,отправилась за покупками.

Выйдя из квартиры, она обнаружила налестничной клетке девушку, курившую у окна.

Ксюша смоталась на рынок, сбегала вхозяйственный, словом, протолкалась у прилавков около трех часов. Притащивполные сумки, она обнаружила, что девушка все так же курит у открытой форточки.

– Ждешь кого? – поинтересоваласьКсюша, отыскивая ключи.

– Леню, – коротко поясниланезнакомка, кивая на дверь соседней квартиры.

– А он вчера с женой отдыхатьуехал, – простодушно сообщила Ксюша.

Леня был единственный человек в доме, с кемона поддерживала отношения.

– Он женат? – спросила девушка, тычаокурком в подоконник.

Ксюше стало жаль неизвестную, но пришлосьподтвердить:

– Ага, жену Настей зовут.

– Понятно, – процедила девушка.

Ксюша втянула сумки в квартиру и приняласьрассовывать продукты. Потом ей понадобилось вытряхнуть помойное ведро. Онавышла на лестничную клетку и вновь увидела девушку.

– Иди домой, – сказала Федина,опрокидывая отбросы в мусоропровод, – я правду говорю, уехал.

– Да поняла я, – сказаладевушка, – только идти некуда, думала у Лени переночевать, не знала прожену, он на дискотеке холостым был и адрес дал. Зачем?

Ксюша пояснила:

– Настька с ним все время ругается, чутьчто, к матери съезжает.

– Понятно, – вновь вздохнуладевушка.

Ксюша посмотрела на незнакомку. Пожалуй, тойеще хуже, чем ей.

– Совсем некуда идти? – спросилаКсюша.

– Совсем.

– Ладно, заходи, – велела Федина.

Девушка метнулась в квартиру и, оглядываямебель, протянула:

– Хорошо живешь, мне бы так.

– Это не мое, – махнула рукой Ксюшаи повела неожиданную гостью на кухню.

Вскоре они знали друг про друга мельчайшиедетали. Подобная близость может возникнуть лишь у молодых девушек. Таня, такзвали новую подругу, рассказала про себя всю подноготную. Она – дочь богатого ивлиятельного продюсера Федора Бурлевского. Ее мать умерла, отец женился второйраз, а мачеха, как и положено, ненавидит падчерицу, потому что имеетсобственного ребенка. Жизнь Тани ужасна. Отец постоянно в разъездах, аозверевшая баба морит девчонку голодом, дерется и сживает со света. Вот иприходится ночевать у знакомых из милости, питаясь крохами, денег у Тани нет.

– А ты поступи в институт, –посоветовала добрая и доверчивая Ксюша, – общежитие попроси и не будешь ниот кого зависеть. Вот у нас девчонки говорили, в педагогический всех берут,даже в ноябре. Только аттестат нужен и паспорт.

– Мачеха документы не дает, –развела руками Таня, – нравится ей меня мучить.

– Плохо дело, – пробормотала Ксюха.