Сэр Джеймс кивнул.

– Миссис Вандемейер обладала большим обаянием и силой воли.Этого в сочетании с ее положением в обществе было более чем достаточно, чтобыповерили ей, а не вашим откровенно мелодраматичным россказням.

– Этого я и боялась. В конце концов меня поместили в клникув Борнемуте. Мне не сразу удалось разобраться, настоящая это клиника илиочередной камуфляж. Ко мне приставили сестру – я находилась на особомположении. Она выглядела такой милой и во всех отношениях обыкновенной, что ячуть было ей не доверилась. Но милосердное Провидение спасло меня в последнююминуту. Дверь была полуоткрыта, и из коридора донесся ее голос. Она с кем-тоговорила… Она была одной из них! Они все еще подозревали, что я симулирую, воти приставили ее ко мне – для охраны и для проверки. Тут уж я совсемперепугалась и теперь боялась даже и помыслить о том, чтобы кому-нибудьдовериться.

Я словно сама себя загипнотизировала и постепенно почтизабыла, что я – Джейн Финн. А роль Дженет Вандемейер я играла так старательно,что у меня начались какие-то нервные расстройства. Я заболела по-настоящему. Имного месяцев находилась в тяжелой депрессии. Я чувствовала, что скоро умру, номеня это не трогало. Говорят, нормальный человек, попавший в дом умалишенных,нередко сам теряет рассудок. Видимо, и со мной происходило нечто подобное. Янастолько вжилась в роль, что она стала второй моей натурой. Я уже почти нечувствовала себя несчастной, а испытывала только вялость и безразличие. Всеутратило всякий смысл. Так прошел год, другой…

И вдруг все переменилось. Из Лондона приехала миссисВандемейер, и они с доктором начали задавать мне вопросы, пробовать на мнеразличные методы лечения. Собирались даже послать меня к специалисту в Париже.Но все-таки не рискнули. По кое-каким обмолвкам я поняла, что меня ищуткакие-то другие люди, и этим людям я могу довериться. Позже я узнала, чтоприставленная ко мне сестра ездила в Париж к специалисту, выдав себя за меня.Он подверг ее нескольким проверкам и установил, что амнезию она симулирует. Ноона запомнила его методику и испробовала ее на мне. Полагаю, что специалист,всю жизнь занимающийся такими исследованиями, сразу бы меня разоблачил, но ихмне удалось снова провести. Теперь мне было легче, ведь я уже столько временине ощущала себя Джейн Финн.

И вот как-то вечером меня ни с того ни с сего увезли вЛондон – в тот дом в Сохо. Едва я покинула клинику, что-то во мне сдвинулось, ия словно очнулась от долгого забытья.

Мне было велено носить еду мистеру Бересфорду. (То естьтогда, естественно, я его фамилии не знала.) Я решила, что это новая ловушка, идержалась настороже. Но он казался таким порядочным и искренним, что я невольноусомнилась в его причастности к их темным делам. Тем не менее я взвешивалакаждое свое слово – в стене выше человеческого роста было маленькое отверстие,и я знала, что нас подслушивают.

В воскресенье днем они получили какое-то взбудоражившее ихизвестие. Я сумела подслушать. Им было приказано убить его. Что было затем, вызнаете. Пока он открывал засовы, я решила достать документ из тайника, думала,что успею. Но они меня перехватили, и я стала кричать, что, ах, он убежал и чтоя хочу вернуться к Маргарите. Это имя я повторила три раза – громко, как могла.Они, я знала, решат, что я имею в виду миссис Вандемейер, а я очень надеялась,что мистер Бересфорд вспомнит про гравюры. Он ведь в первый день снял одну скрючка… Это тоже было причиной того, что я боялась ему довериться.

Она умолкла.

– Следовательно, – медленно произнес сэр Джеймс, – договорвсе еще спрятан в той комнате!

– Да. – Джейн опять прилегла, утомленная долгим рассказом.

Сэр Джеймс встал и посмотрел на часы.

– Идемте, – сказал он. – Нельзя терять ни минуты.

– Куда? – удивленно спросила Таппенс. – Ведь скоро ночь.

– Завтра может быть поздно, – очень серьезно ответиладвокат. – К тому же пока у нас еще есть шанс изловить гениальногосверхпреступника – мистера Брауна.

Наступила мертвая тишина. Затем сэр Джеймс продолжил:

– Вас выследили до моих дверей, это очевидно. За нами такжебудут вести слежку, но мешать нам не станут, так как мистер Браун рассчитывает,что мы приведем его к тайнику. Правда, дом в Сохо находится под круглосуточнымнаблюдением – там полно полицейских и большое число агентов. Но мистер Браун неотступится. Он пойдет ва-банк, лишь бы раздобыть запал для своей мины. К томуже, по его расчету, риск будет не так уж велик, поскольку он войдет под личинойдруга!

Таппенс покраснела и импульсивно выпалила:

– Но вы не все знаете… Мы не все вам сказали… – Ее взглядрастерянно обратился на Джейн.

– Что именно? – спросил адвокат резко. – Колебаться невремя, мисс Таппенс. Мы должны твердо знать, что нас ждет.

Но против обыкновения Таппенс никак не удавалось собраться сдухом.

– Это так трудно… Понимаете, если я ошибаюсь… Даже подуматьстрашно… – Она выразительно покосилась на ничего не подозревающую Джейн изаключила загадочно: – Никогда мне не простит!

– Вы хотите, чтобы я вас выручил, э?

– Ну, пожалуйста! Вы ведь знаете, кто – мистер Браун,правда?

– Да, – сказал сэр Джеймс почти торжественно, – теперь янаконец это знаю!

– Наконец? – повторила Таппенс с недоумением. – А я думала…– произнесла она и умолкла.

– И не ошиблись, мисс Таппенс. Я был уверен, что это он… с тогосамого дня, когда умерла миссис Вандемейер.

– А-а! – Таппенс перевела дух.

– Ибо логический вывод мог быть только один: либо она самаприняла хлорал, а это предположение я отвергаю, либо…

– Что?

– Либо он был подмешан к коньяку, который вы ей дали. Крюмке прикасались только трое: вы, мисс Таппенс, я сам и еще один человек –мистер Джулиус Херсхейммер.

Джейн Финн, вздрогнув, приподнялась и села на диване,обратив на адвоката удивленный взгляд, а он продолжал:

– Поначалу я отгонял прочь эту чудовищную мысль. МистерХерсхейммер, сын известного миллионера, был всегда на виду и жил в Америке. Онпросто физически не мог быть мистером Брауном. Но логика – неумолимая вещь. Ходсобытий подсказывал именно этот вывод. А вспомните внезапный испуг миссисВандемейер. Вот вам еще одно доказательство, если бы таковое потребовалось… Апомните, при первом же удобном случае я посоветовал вам быть осторожной и, судяпо некоторым словам мистера Херсхейммера в Манчестере, вы поняли мой намек ивели себя очень осмотрительно. А я задался целью доказать, что невозможноебывает возможным. И тут как раз мне позвонил мистер Бересфорд и сообщил, чтофотография мисс Джейн Финн все это время, как я и предполагал, оставалась умистера Херсхейммера…