– Не знаю. Надо будет попробовать. Я прожил здесь довольно долго и узнал, что твоя раса использовала лошадей для расширения двигательных возможностей, собак для улучшения способности выслеживать добычу по запаху, а также коров и гусей для преобразования плохо перевариваемых листьев и травы в продукты питания. Все они стали вашими партнерами в физическом мире. Мне представляется, что я могу стать кем-то подобным, но в ментальном.

Джим колебался.

– Ты же поможешь нам забыть все эти иллюзорные жизни?

– С легкостью. Но, как я уже говорил, эффект будет временным.

Джим кивнул.

– Что ж, посмотрим, что можно будет сделать.

Он вышел из башни и рассказал обо всем Уолтерсу. Тот внимательно выслушал и схватился за телефон.

На следующее утро Джим опять поднялся по ступенькам к высокой узкой двери. За ним следовал капрал с портативным телепередатчиком. Снаружи ветряной мельницей ревел вертолет, а еще выше гудели реактивные самолеты.

Когда они вошли, капрал открыл затвор объектива и тихо сказал что-то в микрофон. В голове Джима прошипел знакомый голос:

– Я готов.

– За домом следят по телевизионной трансляции, – начал Джим. – Если обнаружатся существенные различия между тем, о чем докладывают наблюдатели, и тем, что показывает камера, этот дом со всем содержимым будет мгновенно уничтожен.

– Я понимаю, – ответил спат.

Он объяснил, как снять один из прутьев решетки. Джим сделал это и отступил назад.

На лестнице послышались шаги. В дверь просунули большой тяжелый ящик с откинутой на петлях крышкой.

Нечто проскользнуло по полу прямо в ящик, сжимаясь и разжимаясь. Джим опустил крышку и защелкнул навесной замок. Ящик подняли и понесли по лестнице. Джим и капрал спустились следом. Когда они вышли из парадных дверей, к борту поджидающего грузовика уже приставили крепкие доски. Обливаясь потом, люди в хаки затолкали ящик по доскам в кузов. Задняя дверь кузова закрылась, взревел мотор, и машина уехала.

Джим подумал о том месте, куда она следовала: герметичном резервуаре с высоким давлением, установленном в бетонном бункере под надежным стальным щитом посреди пустыни.

Он оглянулся и увидел Уолтерса, с улыбкой протягивающего ему тонкий конверт.

– Отличная работа! И, как мне кажется, сотни излечившихся наркоманов из психиатрических больниц поддержат это мое мнение.

Джим поблагодарил, а потом Уолтерс проводил его к машине со словами:

– А теперь тебе необходимо хорошенько выспаться.

– Еще как!

Дома измученный Джим погрузился в тяжелый сон. Ему снился кошмар, будто бы он очнулся на кровати в комнате с раздуваемой ветром легкой занавеской на окне, сквозь которую пробивались лучи утреннего солнца.

Джим сел, внимательно осмотрел мебель в комнате, ощутил твердость стены и задал себе вопрос, который, как он отчетливо понимал, еще не раз будет мучить его: «Что именно было сном?»

Джим вспомнил свой страх во время подъема на дерево и совет Каллена: «Когда станет совсем худо, думай только о том, что ты собираешься сделать прямо сейчас. А когда сделаешь, думай о следующем шаге».

Джим улыбнулся этой мысли и откинулся обратно на кровать. Он не может быть абсолютно уверен, что все это реально. Но, даже если и так, он чувствовал, что в конечном итоге победит.

Ни один кошмар не может длиться вечно.

Оператор. Деймон Найт (1922–2002)

Rogue

август

Мы уже говорили о фантастике Деймона Найта в предыдущих томах этой серии. А также пели хвалу его организаторскому таланту, принесшему неоценимую пользу нашему жанру, его достижениям в качестве критика и наставника молодых фантастов, так что позвольте мне упомянуть здесь пару его нехудожественных работ, ставших значительным вкладом в историю литературы. Первая из них – Charles Fort, Prophet Of The Unexplained («Чарльз Форт, пророк необъяснимого», 1970), биография человека, составившего книгу о загадочных явлениях и подарившего целому поколению молодых фантастов и тех, кому предстояло стать фантастами, превосходный источник сюжетных идей; вторая – «Футурианцы: История научно-фантастической „семьи“ 30-х годов, из которой вышли лучшие писатели и редакторы наших дней» (1977; это полное название), рассказ о выдающейся группе людей, подарившей миру именно тех, о ком говорится в заглавии. (М. Г.)

Я не могу не вздыхать, глядя на состояние, до которого деградировала американская политика в нашу телевизионную эру. Главные заботы кандидатов в президенты – улыбаться, иметь хорошую прическу и махать рукой. А за их спинами скрываются те, кто на самом деле руководит кампанией, диктует стратегию, придумывает контрагитацию.

Друг без друга эти люди не могут. У парня, работающего фасадом, может не хватать мозгов, и без постоянного контроля это было бы мучительно очевидно. А тому, кто скрывается в тени, зачастую не хватает харизмы, и он не способен ничего добиться без имиджа, создаваемого номинальным вожаком.

Почему я рассуждаю об этом здесь? А вы прочитайте «Оператора», написанного за два десятилетия до времен Рейгана и Буша. (А. А.)

Когда на пороге появился великан, все повернулись в его сторону и замерли, точно охотничьи собаки в стойке. Пианист бросил молотить по клавишам, парочка распевавших песни пьяных заткнулась, а красивые люди с коктейлями в руках перестали болтать и смеяться.

– Пит! – взвизгнула стоявшая ближе всех женщина, и он вошел в зал, крепко прижимая к себе двух девушек.

– Как ты, солнышко мое? Сюзи, чудесно выглядишь, так бы тебя и съел, если б уже не поужинал. Джордж, старый пират… – Он отпустил девушек на волю, схватил в охапку зарумянившегося лысого коротышку и хлопнул его по плечу. – Ты был великолепен, солнышко, я серьезно, просто великолепен. А ТЕПЕРЬ СЛУШАЙТЕ МЕНЯ! – завопил он, перекрывая голоса, только и галдящие: Пит то да Пит се.

Кто-то поднес ему мартини, и здоровяк остановился с бокалом в руке – загорелый, высокий, в вечернем костюме, сверкающий зубами белыми, как манжеты его рубашки.

– Мы устроили шоу! – сообщил он.

Раздались согласные вопли и гул голосов: Мы правда устроили шоу… О боже мой… Пит, ты только послушай… Шоу…

Он поднял руку.

– Это было хорошее шоу!

Снова вопли и гул голосов.

– И спонсору оно вроде как понравилось – он только что подписал нас на осень!

Визги, рев, люди аплодируют и подскакивают на месте. Здоровяк хотел было сказать что-то еще, но, широко улыбаясь, сдался. Его окружили мужчины и женщины, все они пытались пожать ему руку, сказать что-то на ухо, обнять.

– Люблю вас ВСЕХ! – прокричал он. – А теперь давайте-ка повеселимся как следует!

Толпа разбилась на группки, и снова началась болтовня. Со стороны барной стойки доносился звон стаканов.

– Господи, Пит, – говорил тощий пучеглазый парень, сгибаясь от восхищения, – когда ты уронил аквариум, я – богом клянусь – думал, что обмочусь…

Здоровяк счастливо расхохотался:

– Да, у меня твоя физиономия до сих пор перед глазами стоит. И еще рыбы, скачущие по всей сцене. Ну что еще мне оставалось делать – только встать на колени, – так он и сделал, а потом наклонился и уставился на воображаемых рыбок на полу, – и сказать: «Да, ребята, этого