– Динна, я люблю тебя, и я хочу этого ребенка. Этобудет наш малыш, твой и мой.

Динна чуть было не поморщилась от этих слов и быстро закрылаглаза. Все это они уже проходили. Марк помолчал, затем подошел к Динне, обнялее, погладил по голове и вышел из палаты. Динна проводила его печальнымвзглядом.

Оставшись в одиночестве, Динна заплакала. Она думала о том,что же ей делать дальше. Ее беременность все изменила. Ну почему она сама недогадалась раньше? Возможно, она бы поняла, в чем дело, но у нее не быломесячных только один раз, и она решила, что задержка объясняется нервнымнапряжением: подготовка к открытию галереи, занятия любовью с Беном, потомтрагедия с Пилар, поездка во Францию... Динна была уверена, что задержка у неевсего две недели. Но два месяца? Как такое могло быть? Выходит, все то время,что она провела с Беном, она уже была беременна от Марка! Оставить этогоребенка – значит зачеркнуть все, что было у нее с Беном, вырвать его из сердца.Ребенок как бы закреплял ее брак с Марком.

Почти всю ночь Динна пролежала в кровати без сна. Утром Маркоформил ее выписку из больницы. Они поехали прямо в Париж, к мадам Дюра, и наследующий день Марк вылетел в Афины.

– Меня не будет дней пять или шесть. За это время язакончу в Греции все дела. Уже через неделю, считая с сегодняшнего дня, мывернемся домой.

– И как это будет? Я останусь там, а ты будешьразъезжать по свету?

– Нет. Я буду проводить дома так много времени, каксмогу.

– Интересно, сколько это, пять дней в месяц или пятьдней за весь год? – Динна отвернулась и стала смотреть в окно. У нее возниклоощущение, что она заново переживает семейную жизнь с Марком с самого начала. –Когда я буду с тобой видеться? Два раза в месяц за обедом, когда ты окажешься вгороде и тебе не нужно будет обедать где-то в другом месте?

– Динна, я обещаю, что все будет по-другому.

– Но почему? Раньше у нас было именно так.

– Теперь все изменилось, я многое понял.

– Правда? И что же ты понял?

Динна с укором взглянула на мужа. Марк вел машину и смотрелна дорогу, но в его грустном голосе сквозила нежность.

– Я осознал, как коротка жизнь, как она быстротечна. Мыуже дважды ощутили это вместе с тобой, но те уроки я забыл. Теперь я получилеще одно напоминание и больше не забуду.

Динна молчала, опустив голову. Однако Марк знал, что егослова попали в цель.

– Неужели ты сможешь сделать аборт – после тех двухдетей, после Пилар?

Динна вздрогнула: Марк прочитал ее мысли. Она не отвечала оченьдолго, потом сказала:

– Я не знаю.

– Зато я знаю. Если ты это сделаешь, то уничтожишь самасебя. – Тон, каким это было сказано, испугал Динну. Возможно, Маркдействительно знает, о чем говорит. – Тебя убьет чувство вины, эмоциональнаяболь. Если ты сделаешь аборт, ты никогда больше не сможешь ни думать, ни жить,ни любить, ни даже рисовать. Это я тебе гарантирую. – Сама мысль об этомпривела Динну в ужас. По всей вероятности, Марк прав. – Ты не можешь бытьбездушной и хладнокровной, у тебя другой темперамент.

Динна вздохнула:

– Иными словами, у меня нет выбора.

Марк не ответил.

В тот вечер они легли спать в половине десятого, не сказавбольше друг другу ни слова. Перед тем как уйти, Марк нежно поцеловал ее в лоб.Он ехал в аэропорт, и его ждало такси.

– Я буду звонить тебе каждый вечер.

Марк выглядел озабоченным, но в то же время он явно былдоволен поворотом событий. В его взгляде больше не было той тревоги, котораяпугала Динну, только грусть от потери Пилар.

– Обещаю, дорогая, каждый вечер, – повторил он, ноДинна отвела взгляд.

– А она тебе позволит? – Марк попытался пропуститьедкуюреплику мимо ушей, но это было трудно: Динна посмотрела ему в глаза. – Тыпрекрасно слышал, что я сказала. Я догадываюсь, что она едет с тобой. Это так?

– Не говори ерунды, это чисто деловая поездка.

– А предыдущая не была деловой?

– Перестань, Динна, ты просто расстроена. Я не хочуссориться с тобой перед отъездом.

– Почему? Боишься, что я потеряю ребенка?

У Динны мелькнула безумная мысль сказать Марку, что ребенокне от него. Но весь ужас заключался в том, что если срок беременности – двамесяца, то ребенок его.

– Динна, я хочу, чтобы в мое отсутствие ты отдыхала.Марк посмотрел на нее с отеческой нежностью, послал ей воздушный поцелуй и тихозакрыл за собой дверь.

Некоторое время Динна лежала, прислушиваясь к звукам,доносившимся из других комнат дома свекрови. Пока еще никто не знал о ребенке,это была «их маленькая тайна», как выразился Марк.

Утром, когда Динна проснулась, в доме было тихо. Динна долголежала, думая о своей жизни, спрашивая себя, как ей быть дальше. Пока Марк вГреции, она могла бы улететь в Сан-Франциско, сделать аборт и стать свободной,однако Динна интуитивно чувствовала, что Марк был прав, и если она сделаетаборт, это погубит и ее, и Марка. В их жизни и так уже было слишком многопотерь. А что, если Марк прав, что, если этот ребенок – действительно дарБожий? И что, если это ребенок Бена? Последний луч надежды вспыхнул в душеДинны и погас. Марк сказал, два месяца, и молодой застенчивый врач согласнокивнул. Ребенок не может быть от Бена.

Так что она будет целую неделю лежать в этом бежевомшелковом коконе, дожидаясь, чтобы Марк отвез ее домой и они снова начали зановоту же игру в счастливую семью.

Динне стало страшно от одной только мысли об этом. Внезапноу нее возникло острейшее желание сбежать. Она встала с кровати, подержалась заспинку, пока не прошло головокружение, и тихо оделась. Ей необходимо было выйтииз дома, прогуляться и подумать.

Динна сворачивала в малознакомые улицы, открывала для себяскверы и парки, небольшие садики, иногда садилась отдохнуть на какую-нибудьскамейку, улыбалась прохожим – смешным старушкам в кривобоких шляпках,старикам, играющим в шахматы, резвящимся детям. Время от времени ей встречалисьженщины с колясками, все они были молоденькими, судя по виду, всем им было подвадцать с небольшим, а никаких не тридцать семь. Отдыхая, Динна внимательнонаблюдала за ними. Врач велел ей не перенапрягаться, побольше гулять, но приэтом обязательно делать остановки на отдых, регулярно питаться, вовремяложиться спать, и тогда через несколько недель ее самочувствие улучшится. Диннауже чувствовала себя лучше. Гуляя по Парижу, она часто останавливалась и думалао Бене. Динна не звонила ему уже несколько дней.

Было за полдень, когда она поняла, что нельзя больше ждать,что ей нужно поговорить с Беном, и зашла на почту.

Служащая, услышав номер телефона, удивленно переспросила: