— Я пошлю разведку в её шатёр убедиться, что она подконтролем. Так она, по крайней мере, не сможет помешать нашим планам. Возможно,потом я решу, как поступить с ней. А тем временем, если ты ничего больше нехочешь мне сказать, я предпочёл бы начать.

Глаза демона снова вспыхнули, на этот раз, кажется, отбезмерного удовлетворения. Голосом, напомнившим командующему рой умирающих мух,Ксазакс ответил:

— Тогда… тебе нужно это, полководец…

В двух костлявых, как у скелета, ручках адский богомолсжимал огромный кинжал с двумя клинками из чёрного металла, кинжал с рунами,отчеканенными не только на черенке, но и вдоль плоскостей лезвий. На рукоятимерцали каким-то своим, внутренним светом два утопленных в металл камня —красный как кровь и белый как кость.

— Возьми…— настаивал демон.

Августас Злорадный охотно послушался, покачав в рукемассивный нож и отметив, как он удобен в обращении.

— Что я должен с ним делать?

— Проколи кожу. Пусть выступит несколько капель крови. —Богомол по-петушиному наклонил голову. — Простая мера…

С кинжалом в руке генерал поспешил к пологу палатки. Онкрикнул одного из офицеров и бросил через плечо Ксазаксу:

— Лучше тебе скрыться…

Но демон, предвидевший подобную просьбу, уже растворился втенях.

Из темноты появился худой усатый солдат с серебрянымипетлицами на вороте. Войдя в палатку, он отдал честь командиру:

— Да, генерал?

— Зако. — Один из самых сведущих его помощников. Злорадномубудет не хватать его, но грядущая слава перевесила сожаления об одной персоне.— Взять ведьму под домашний арест. Не позволять ей прикасаться ни к одной из еёпобрякушек, не позволять даже пальцем пошевелить, пока я не разрешу.

Мрачная улыбка легла на лицо солдата. Как и большинствоофицеров Злорадного, Зако не любил колдунью, которая до сих пор оказывалабольшое влияние на их военачальника.

— Есть, генерал! Будет исполнено!

Командующему пришло в голову что-то ещё:

— Но сперва… сперва приведи охранников, выделенных для этойцели, сюда. Да поторопись!

Быстро отсалютовав, Зако исчез во мраке, только чтобымгновенно вернуться с четырьмя крепкими на вид бойцами. Офицер провёл их впалатку Злорадного и сам сделал шаг вперёд.

— Всё готово, генерал! — объявил он, щёлкая каблуками.

— Отлично. — Злорадный быстро оглядел группку и обратился кним: — Вы все долгое время служили мне верой и правдой. — Пальцы его огладилирукоять кинжала, на который никто из пяти до сих пор не обращал особоговнимания. — Вы не раз присягали мне своей жизнью… и я благодарю вас за это.Однако в преддверии ждущей нас награды я должен попросить ещё об одном,последнем проявлении вашей готовности служить мне до смерти…

Краем глаза командующий Злорадный заметил колыхнувшуюся встороне тень. Терпение Ксазакса, не понимающего нужды в этой короткой речи, безсомнения, иссякало. Эти люди будут первыми; следовательно, от нихраспространится по лагерю весть, зачем их лидер требует сейчас от солдат новогодоказательства верности.

— Завтра наступит день славы, судьбоносный день, и каждый извас сыграет в нём немаловажную роль! Я прошу вас, друзья мои, чтобы сейчас выподтвердили мою веру в вас, мои на вас надежды этой последней клятвой! — Онвыставил вперёд кинжал, чтобы все смогли увидеть его. Пара стражей моргнули, нодругой реакции не последовало. — Зако! Я предоставляю тебе честь стать первым!Покажи свою отвагу!

Не медля, усатый офицер сделал шаг и протянул свою руку. Непервый раз давал он своему командиру кровавую присягу, и из всех пятерых толькоон был твёрдо уверен, что понимает, зачем Злорадному требуется опятьподтвердить преданность людей.

— Ладонью вверх.

Зако повиновался, а Злорадный опустил кинжал остриями вниз,занёс его над самой мясистой частью ладони у большого пальца — и вонзил нож вруку офицера.

Зако задохнулся, но глаза его продолжали смотреть прямоперед собой, как от него и ожидалось. Поэтому-то он и не заметил однойстранности, произошедшей с кинжалом и его проколотой кожей. Два самоцвета начеренке коротко вспыхнули, когда острия вошли в плоть. И хотя кровь заструиласьиз крошечных ранок, на саму ладонь пролилось совсем немного — густая струяпотекла на чёрный клинок и мгновенно исчезла, словно впиталась в металл.

— Хлебни вина, Зако, — предложил Злорадный, выдёргиваякинжал.

И когда его помощник отошёл, генерал дал знак следующему иповторил ритуал.

После того как была пущена кровь всех пятерых, АвгустасЗлорадный отдал солдатам честь:

— Вы вручили мне свои жизни. Обещаю, что буду обращаться сними как с самым ценным подарком. Вы свободны. — А когда солдаты удалились, онобратился к Зако: — Прежде чем ты займёшься ведьмой, передай капитануЛикониусу, чтобы привёл всех людей под его началом в мою палатку, хорошо?

— Есть, генерал!

Палатка опустела, и из тени раздался голос Ксазакса:

— Слишком медленно, полководец. Такими темпами это займётнесколько дней.

— Нет, теперь всё пойдёт много быстрее. Этим пятерым былаоказана честь — так они смотрят на случившееся. Зако скажет Ликониусу, он всвою очередь сообщит своим людям, и так далее. Я прикажу офицерам даватьвыпивку каждому солдату, который продемонстрирует им, что снова поклялся мнесвоей жизнью. Темпы ускорятся многократно, обещаю тебе.

Через пару секунд Ликониус, худощавый светловолосый мужчинапостарше командующего, объявил о своём прибытии, прося разрешения войти.Снаружи ждал его отряд. Злорадный пустил кровь сперва ему, затем всем его людямпо очереди. Упоминание о порции спиртного после процедуры придало бойцам ещёбольше пылу.

Когда в палатку ворвался смятенный Зако, не все солдатыЛикониуса были удостоены кровавой чести Злорадного. Капитан упал на одно коленоперед командиром, пристыжённо уронив голову.

Раздосадованный заминкой, командующий Злорадный рявкнул:

— Говори! В чём дело?

— Генерал! Ведьма — её нигде нет!

Злорадный попытался скрыть раздражение.

— Её имущество, оно всё ещё в шатре?

— Да, генерал, но её лошадь пропала.