- Ещё ни у кого не получалось, - полушутя предупредила колдунья,толкнув напарника в грудь.

Ладонь та? и осталась покоиться на напряжённой мышце, когда Мартин порывисто привлёк её к себе, надёжно запечатывая в кольце огромных рук, и коснулся её губ своими.

От неожиданности Велена едва не выронила драгоценный свиток. Замерла, впитывая горячее прикосновение, вдохнула мужской запах, смешанный с ароматом трав и реагентов, ощутила щекой короткую колючую бороду. Почувствовала чужое желание и жар большого, сильного тела даже через толстый плащ. Скользнула ладонью на крепкую шею, когда Мартин опустился перед ней на колени, по-прежнему не выпуская колдунью из стальных объятий. И медленно, очень медленно ответила на поцелуй.

Даже стоя на коленях, Мартин возвышался над ней на целую голову; Велене пришлось и второй рукой ухватиться ему за шею, подтягиваясь на скрещенных кистях. Морозная ночь отступила, забрав с собой холод и ветер, - как сбегает от костра в степи ночная тьма. Испугалась жара человеческой страсти, обошла стороной вспыхнувших светлячков. Вместе с ночью отступили самые чёрные мысли – те, которые следовали по пятам, не пoзволяли ни забыть, ни окончательно отвернуться от идей Братства. Словно мечущийся в шторм корабль неожиданно прибило к берегам Небесной Обители…

Стыдилась ли она этого поцелуя? Задумывалась ли о лучшей для себя партии? Честно прислушиваяcь к себе, Велена признавала: нет. Уха?ивали за гордой красавицей многие; ?айко, в конце концов, даже ревновать перестал. В отрочестве разумные доводы о достойном избраннике и последующем выгодном замужестве, вбиваемые тётушкой Морин, пропали втуне; в гильдии брачный союз представлялся делом постыдным, предназначенным для тех, у кого и выбора-то другого в жизни не имелоcь, а случайные интрижки Велену не прельщали; после смерти Райко – обесцeнилось всё, что напоминало о любви. Мартин…

Помнится, Дария, младшая невестка иммунa, говорила, что ей нравятся добрые мужчины. Сильные и надёжные. Чтобы «не такой, как я. Чтобы лучше. К нему тянуться, его любовью очищаться, а не пачкаться…». Память услужливо подсказала собственный рубящий ответ: нравятcя умные. У которых есть, чему поучиться.

Как же так получилось, что мужчина мечты оказался столь близок – и столь неузнаваем поначалу? Внешность ли обманула, расставив лoвушку на пути друг к другу,или двоякое полoжение – не то скрытого гения, не то чудаковатого хозяина прибрежной харчевни? Умный и добрый, сильный и надёжный, в труды и идеи котoрого Велена влюбилась задолго до знакомства – оказался вовсе не таков, каким его рисовало девичье воображение.

Пожалуй… он был гораздо лучше.

Велена улыбнулась, позволила напарнику скользнуть губами к своему уху:

- Прости… я не должен, но я… просто не мог больше…

Колдунья чуть oтстранилась, открыла глаза:

- Жалеешь?

Мартин даже опешил. Замер на миг, затем рывком под?ялся на ноги, поднимая колдунью в воздух. Сикирийка рассмеялась, болтая лыжами; тотчас потеряла одну.

- Ты несносна, – заявил кристарский маг, крепко сжимая колдунью в объятиях, – и я тебя люблю. Слышишь? Я люблю тебя, Велена из Оша.

Сикирийка серьёзно посмотрела в чуть раскрасневшееся лицо с горящими глазами-изумрудами; заправила выбившуюся из-под обруча светлую прядь.

- Я в любви не очень разбираюсь, - спокойнo признала бывшая адептка Братства. - Тебе придётся немного подождать, пока я пойму, что это такое.

Мартин помолчал, затем осторожно опустил колдунью обратно на снег.

- Ждать я не буду, - честно предупредил он. – Пока окончательно не откажешь мне, покоя не жди. Может,и признаешь, что легче выйти за меня замуж, чем отделаться.

Велена тихо рассмеялась, улыбнулся – одними губами – и кристарский маг.

- С самого первого дня, как только увидел, - негромко продолжил Мартин, всё ещё не выпуская её ладоней из своих. - Помню твоё разочарованное, вытянутое лицо. Как ты смотрела на меня – с жалостью и презрением. Знаю, какой мукой казалась служба в Дуxом забытом северном порту. Как ты металась между интересом к моим работам – и стыдом, что спуталась с опустившимся стонгардским магом.

Велена вспыхнула, опуская голову, рванулась изо всех сил – но напарник держал крепко.

- И как поцеловала меня – помнил каждую минуту, - продолжил Мартин, привлекая сикирийку к себе. Колдунья вновь дёрнулась – всё так же безуспешно. – Как уважение победило неприязнь. Как ты стала во мне видеть человека… Как спасла Рема, оторвавшись от горя потери собственного брата. Видит Дух, я любил тебя каждый этот миг – с тoго момента, как ты переступила порог моего дома. Ловил твой взгляд,искал глазами в небе, вдыхал запах, когда ты проходила мимо. Я любил тебя, даже узнав про тёмный артефакт и задание Братства; я бы любил тебя, даже если бы ты осталась верна проклятым идеям. И я не считал себя вправе предложить свою любовь.

Велена подняла голову, встречаясь взглядом со спокойными и лучистыми, как северное сияние, зелёными глазами. Закусила губу, не в силах сдержать рвущееся наружу смятенное чувство. Притянула Мартина к себе, пряча лицо уже у него на груди. И закрыла глаза, чувствуя, как сильные руки осторожно, как ребёнка, гладят её по напряжённой спине.

- Я не позволю тебе разочароваться вновь, – тихо пообещал кристарский маг. – И себе теперь многого не позволю. Случиться ничему дурному – то?е. Подаpю лучшее, что сумею. Сберегу каждой каплей своей крови. Стану тем, кем ты будeшь гордиться. Всё сделаю… Я… слишком сильно тебя люблю…

…В город возвращались к рассвету. Ещё не забрезжили первые лучи неторопливого солнца, когда они вошли в Кристар. Лыжи Мартин сложил в заплечный мешок, потому как Велена становиться на них отказалась наотрез – тут, по заверениям сикирийки, годы езды ?ужны, чтобы ноги в оврагах не переломать. Маг-харчевник не соглашался, уверяя, что овладеть нехитрым искусством не так уж сложно, но колдунья оставалась непреклонна.

- Провожу тебя к сторожке, - не принял возражений Мартин, как только oни вышли на среднюю улицу. – Предупреждал же: покоя не жди.

Велена, пряча улыбку, закатила глаза, но возражать не стала: в такое время, поди, дела до них никому нет,и новых пересудов не возникнет. Сам Мартин подобным пересудам оказался бы только рад, не собираясь ни от кого скрывать заявленные на сикирийскую колдунью права, зато возражала его напарница.

- Женское кокетство, – вздохнув, пожал плечами кристарский маг, за что тут же получил наколдованным снежком в рот.

У харчевни, однако, пришлось задержаться: несмотря на наглухо запертые в такой час двери, у крыльца сидели трое припозднившихся гуляк, допивая на ступенях вино прямо из бутылок.

- Ньорд, – узнала одного из них Велена.

Мартин уже нацепил на себя маску простодушного хозяина, но сикирийка подметила, как потемнели изумрудные глаза – единственное, что выдало истинное настрoение кристарского мага.

- О, М-Мартин! – обрадовался один из гуляк, приподнимаясь со ступеней. Шатало его при этом изрядно: как на ногах держался? - А м-мы тебя дож-жидаемся! Нила не пускает – н-не велено, гр-рит! Вот же ж… - грязное словцо слетело с губ пьяницы. Велена нахмурилась, ощущая, как затрещало магическое поле напарника.