Пусть я на хорошем счету, но швеи все равно проговорятся. Дурная слава закроет путь во дворец. Все, ради чего я годами работала, пойдет прахом.

«Эх…»

Я тоскливо вздыхала и ворочалась до самого утра.

* * *

Наутро Драгоценная Шпилька собрала всех в мастерской. Мы выстроились перед хозяйкой и ждали, что она скажет. Она была превосходно наряжена, впрочем, как всегда. В этом сезоне вошли в моду кремовые ткани с вышивкой в виде веток коралла. Ярким платьем она пыталась замаскировать следы усталости и бессонной ночи, но ей это не удалось. Сегодня женщина выглядела на свои годы.

Она не спеша прохаживалась перед портнихами.

– Не секрет, что вчера вы видели то, что нежелательно, – наконец изрекла она. – Те господа вхожи во дворец. Если все вскроется, не знаю, что будет с вами и мастерской! За распускание слухов последует наказание.

Мои товарки дружно вздрогнули от такой перспективы. Я тоже, но не от страха, а от неожиданности! Вот что задумала Драгоценная Шпилька. Она нашла способ заткнуть чужие рты.

– Маленький Цветок пока не будет отлучаться отсюда, – продолжила хозяйка. – Это для ее же безопасности. Вчера мы поговорили о том, что случилось.

Драгоценная Шпилька кинула на меня строгий взгляд. Я молчала, ожидая продолжения.

– Моя работница стала случайной жертвой происшествия, – заключила она. – Никто не смеет обвинять ее. Если услышу от кого-то хоть слово – тотчас вышвырну из мастерской! И никто в городе больше не примет вас на службу.

Все прониклись предупреждением.

– А теперь – за дело!

Мы разошлись по местам, разобрали работу и принялись кроить, шить и вышивать. Девушки, позабыв об угрозах хозяйки, тихонько пытались выспросить у меня подробности вчерашнего боя. Я отговаривалась тем, что виделась с братом, а на обратном пути столкнулась со старыми знакомцами, которые, что-то не поделив, затеяли драку. Портнихам пришлось принять это, ибо больше я ничего не рассказывала. Конечно, они были разочарованы, понадеявшись на скандал! Что поделаешь…

Мысленно я восхитилась хитрости Драгоценной Шпильки и ее организаторским способностям. Если б не великодушие хозяйки, я бы никогда не выпуталась. Теперь я у нее в неоплатном долгу.

* * *

Заточение в мастерской напоминало домашний арест, с той лишь разницей, что я стала добровольной затворницей. С одной стороны, это успокаивало, а с другой – пугало. Неопределенность всегда хуже знакомого зла.

Драгоценная Шпилька теперь держалась со мной холодно: я обманула доверие, зародившееся между нами. Однако я не теряла надежды, что былая дружба вернется. Талантливая швея возлагала на меня большие надежды, и тем сильнее было ее разочарование оттого, что я нарушила слово.

– Госпожа, – сказала я однажды, когда мы остались наедине. – Простите мне дерзость. Полноте сердиться! Я же не властна над чужими чувствами, словами и поступками. Мужчины – таинственные существа, их сложно понять.

Она отложила пяльцы.

– То же самое мужчины говорят о женщинах! – рассмеялась Драгоценная Шпилька.

Я с облегчением улыбнулась, когда поняла, что она больше не злится. Время идет, и обиды забываются. Однако я не обольщалась. До полного прощения еще далеко.

Хозяйка сунула мне в руки незаконченную вышивку:

– Верно, у тебя мало работы, раз ты снова говоришь о мужчинах! Чтобы к утру было сделано!

Разочарованно вздохнув, я принялась за дело, а наставница удалилась спать после ночных бдений над работой. Однако я тут же забыла свои обиды и восхищенно провела рукою по разноцветной переливчатой глади. На ткани оживали цветы и птицы, которые, казалось, вот-вот взлетят!!! Как же прекрасно! Мне до такого виртуозного мастерства еще учиться и учиться.

* * *

Под утро я заснула, привалившись к стене. И… снова стала Лисой. Зверь обнюхал вышивки и только хотел попробовать их лапой, как я от страха проснулась. Я ужаснулась, что работа будет испорчена. И… и… О великое Небо!

Я до сих пор оставалась Лисой.

Но в то же время я не утратила способности мыслить, как человек. Теперь я все видела не со стороны, а изнутри зверя, его глазами. Не Лиса, а я переступала лапами. И не Лиса, а девушка встала и обошла комнату, ничуть не смущенная, что передвигается на четвереньках.

Вдруг мне опять стало страшно! Что, если я никогда не вернусь и навеки останусь Лисой?

В тот же миг мы разделились пополам, словно меня рассекли невидимым мечом. Я, Маленький Цветок, снова была сама по себе, а моя Лиса ушла в Тень. На всякий случай я ощупала и ущипнула себя за руку, убедившись, что все еще человек.

– Безумие!

Неужели настоящие Лисы каждый раз испытывают такое? Это просто удивительно! Немыслимо! Волшебно, восхитительно и пугающе одновременно! Я осознала, что в случившемся нет вреда, и решила попробовать снова, однако у меня ничего не вышло. Все произошло случайно, и я не знала, как опять слиться воедино со своей Лисой.

Ах, если бы Нос-по-ветру оказался рядом! Я бы расспросила старейшину обо всем. Значит, надо снова идти на поклон к Золотому Лису, а это сейчас невозможно. Интересно, сколько еще продлится мое заточение?

* * *

Выйти я не могла, зато ко мне могли ввалиться без приглашения. Незваный гость наведался в одну из ночей, когда зарождающаяся луна еще не манит звериную сущность, но уже намекает, что пора прогуляться и полюбоваться, а то и станцевать под ночными небесами.

Я спала, но моя Лиса бодрствовала. Она выползла из-под одеяла, тихонько прокралась вдоль ряда матрасов, на которых почивали портнихи, и подобралась к входной двери. Охранник сидя задремал. Плутовка лапой поддела дверные створки, раздвинула их и протиснулась во двор, но мужчина так и не проснулся.

Дальше – в лаз под забором. Прыг-скок, вниз, прочь! Убегает Лисица, стремительно несется в полночных сумерках. Вот облака расходятся в стороны, и бледный свет луны озаряет соседский сад. Отчего бы не присесть отдохнуть? Можно привести шубку в порядок и полюбоваться на ночное светило. В тиши скрипит калитка, постукивает по бамбуковой колотушке и бренчит в гонг смотритель усадьбы, и нервно каркает ворона, разбуженная посторонними звуками. Вскоре все опять стихает, и воцаряется тишина.

Лисице это не по нраву. Она принимается тявкать и подвывать, подняв мордочку в небеса. Для луны можно сложить песню…

– У-у-у! Кха-кха!!! У-у? – присоединяется к ночным песнопениям посторонний голос.

Старый знакомый! Лис с золотисто-красной шубой! Что за наглец. Явился сам, даже искать не пришлось. Моя Лиса, покой которой был нарушен, нехотя поднялась и затявкала в ответ. Звери сошлись. На расстоянии в полшага друг от друга они остановились и начали принюхиваться. И опять, когда самец попытался