я ей устроил, но на этот раз я бы провел остаток ночи, целуя ожоги, оставленные своей ладонью.

Она взмахнула своим высоким хвостом.

— Мы оба знаем, что я позволила тебе выиграть.

— Что ты сказала? Ты позволила мне выиграть?

Я никогда не мог предугадать, что эта девушка скажет дальше.

— Разумеется. Ты никогда раньше не играл в теннис. Я не хотела тебя смущать.

— Какая самоотверженность, — пробормотал я и протянул руку, чтобы запустить пальцы в ее хвост. Он был похож на веревку. Я планировал привязать его к изголовью кровати таким узлом, который она никогда не смогла бы развязать.

— И не говори, да? — Она скрестила руки на груди. — Я очень самоотверженная. Пример тому — твое возвращение на лед. Это было бескорыстно.

— Ты пыталась выиграть нашу маленькую игру... это не совсем бескорыстно.

Она покачала головой и усмехнулась.

— Я не пыталась выиграть игру. Мы оба знаем, что я могла достичь победы в любой момент.

— Да? Такая уверенная. — Я намотал ее волосы на руку. Эта уверенность чертовски заводила. — Иногда проигрывать нормально, Уинтер, я уже говорил тебе об этом. Это не делает тебя менее достойной, — сказал я ей. — Не для меня.

Я высвободил руку из копны и заправил прядь ей за ухо.

Она покраснела. Уинтер не привыкла к комплиментам, несмотря на то, что была самой красивой женщиной в городе. Я планировал изменить это, и довольно скоро.

Величественно вскинув голову, она одарила меня надменным взглядом, который мог бы посоперничать с европейскими королевами.

— Очень хороший совет. Спасибо. И если можно, я тоже дам тебе совет по поводу проигрыша… — Она наклонилась, удивив меня, когда прижалась своим телом к моему. — Практика — путь к совершенству. — И затем сильно толкнула меня в грудь.

Какого черта?

Я отшатнулся на несколько шагов, а затем пол исчез. Последнее, что я видел, было ее довольное лицо, когда я погрузился под воду в бассейне. Честно говоря, после игры в теннис это было чертовски освежающе.

Достигнув дна, я оттолкнулся, упираясь ногами в пол, чтобы вынырнуть на поверхность.

Моя кровь бурлила. Сердце колотилось. Я никогда не чувствовал себя более живым.

Я выскочил из воды и с легкостью подтянулся на бортик бассейна. Уинтер бежала в сторону женской раздевалки, но недостаточно быстро. Пара пожилых дам загораживали дверной проем, разговаривая между собой, не имея ни малейшего представления о том, что происходит у них за спиной.

Уинтер замешкалась, и мои руки сомкнулись вокруг нее.

— Куда-то собралась? — прошептал я ей в висок.

— Ашер, подожди секунду и подумай о том...

Я не дал ей договорить. Я отнес ее к бассейну и прыгнул в него, прихватив с собой нас обоих.

Мы вынырнули секундой позже, а я все еще держал ее на руках. Она кашляла и отплевывалась, трясла головой и терла глаза. Я смахнул воду с лица, удерживая ее, пока она извивалась.

— Эй! Это был новый костюм!

— А теперь он прозрачный... улучшение дизайна. — Я ухмыльнулся. — Ты начала, я закончил.

Она покачала головой, но на ее губах играла улыбка.

— Такой самоуверенный. Эту самоуверенность выдают в раздевалке «Геллионов» или как?

— Нет, с ней нужно родиться.

Я прижал Уинтер спиной к стенке бассейна. В данный момент вокруг никого не было, именно так, как мне нравилось. Ее ноги обвились вокруг моих бедер. Тело Уинтер приветствовало мои прикосновения, даже когда ее разум протестовал против них. Она даже не представляла, насколько редким было то электричество, которое возникало между нами, когда мы соприкасались.

Она была такой неопытной. Одни разговоры. Злобный яд от маленькой защищенной нахалки. Мысль о том, чтобы показать ей все то, о чем она понятия не имела, возбуждала меня. В последнее время все в ней чертовски возбуждало.

— Ну, думаю, у тебя ее хоть отбавляй. Перестань портить мою одежду, — мягко упрекнула она.

— Носи меньше одежды, когда я рядом, и тогда мне не придется это делать, — парировал я.

Ее брови взлетели вверх, и она секунду просто молча смотрела на меня, а затем рассмеялась.

— Значит, на играх, в классе, в кампусе… мне просто следует носить меньше одежды?

— Моя ошибка. Чаще оставайся со мной наедине, Ваше Величество... и меньше надевай, когда остаешься.

Она откинула голову на кафельную плитку. От воды ее волосы потемнели до карамельного оттенка. Ее лицо было мокрым, усеянным каплями. Взгляд упал на мои губы, и ее грудь расширилась, а зрачки увеличились вдвое. О чем она думала, что вызвало такую бурную реакцию? Мне хотелось заглянуть ей в голову и прочесть ее мысли.

Она опустила глаза, пряча свои чувства от моего любопытного взгляда.

Я уперся руками в плитку по обе стороны от нее, удерживая ее в ловушке.

— Не делай этого. Не прячься от меня. Будь девушкой с самыми большими яйцами, которую я знаю.

— Эй! Что это должно значить? — потребовала она ответа, обрызгав меня.

— Это значит, что ты уверена в себе. Ты не берешь пленных… за двумя исключениями, — добавил я.

Она подняла бровь, призывая меня продолжить.

— Твои родители. Рядом с ними ты совершенно другая.

Уинтер нахмурилась.

— В каком смысле?

— Ты тихая, скромная. Ходишь вокруг них на цыпочках. Ты боишься.

Ее глаза вспыхнули.

— Боюсь? Собственных родителей?

— Нет, не их... их отсутствия. Это нормально, я понимаю — они либо есть, но они не заботятся о тебе, либо заботятся, но не могут быть рядом… или они выбирают даже не видеться с тобой. Это изматывает.

Она моргнула, ошеломленная глубиной разговора. Слова лились потоком прямо из моей груди. Я за милю мог видеть отчаянную потребность Уинтер угодить своим родителям, особенно отцу. Когда она была рядом с ними, она была другой, подавленной, словно кто-то выключил в ней свет, и она с тревогой ждала, когда ее родители включат его снова. Чтобы поддержать ее, провести с ней время. Дать ее любовь.

Уинтер долго обдумывала мои слова.

— Что ты скажешь своему отцу, если встретишь его? — спросила она.

Ее резкая смена темы на секунду дезориентировала меня.

Я пожал плечами.

— Когда я встречусь с ним, я задам ему лишь один вопрос. Один вопрос — это все, что мне нужно.

— Когда? Значит, ты хочешь встретиться с ним. Ты всё решил? — спросила она, широко раскрыв глаза.

Я кивнул, и Уинтер с теплотой улыбнулась мне. До этого момента я и не подозревал, что искал это тепло всю свою жизнь.

— Что за вопрос? — спросила она после короткой паузы.

— Ты услышишь его, когда мы найдем моего отца. Ты ведь пойдешь к нему со мной,