женитьбе была ускорена. 9 декабря 1388 года Карл назначил брату пенсию в размере 1.000 франков в месяц и, что еще более важно, предоставил ему право свободно распоряжаться этим немалым доходом. 15 февраля 1389 года Людовик, которому еще был месяц до семнадцатилетия, стал фактически совершеннолетним: отныне он мог сам управлять своим апанажем, назначать чиновников, собирать и распоряжался доходами. Вокруг него уже выкристаллизовывалось ядро советников — зародыш будущей орлеанской партии. А Людовик, присутствовавший в королевском Совете с 16 февраля, теперь стал его постоянным членом.

Далее мармузеты взяли под контроль центры принятия решений, причем начинали всегда с самого верха, поставив в них новых руководителей, все из которых были членами их партии. Королевский двор, ключевой центр разработки и проведения королевской политики, перешел под руководство Жана Ле Мерсье, получившего титул Великого магистра двора. Другим важнейшим центром была королевская Канцелярия, ведавшая дипломатией, королевским правосудием и, посредством составления королевских писем, ведавшая распространением государственных актов и идей — словом, тем, что мы называем информацией. Новым канцлером стал замечательный Арно де Корби, выходец из наваррцев и булонцев, несомненно, величайший государственный деятель своего времени. Арно де Корби, чтобы занять пост хранителя королевской печати, отказался от должности первого президента Парламента, еще одной командной должности, которую получил преданный член команды мармузетов, парижанин Гийом де Санс. Наконец, королевские финансы перешли в ведение Жана де Монтегю, причем для этого финансового департамента правительства не существовало специального учреждения или названия.

После смены руководителей настала очередь чиновников государственного аппарата. Верные своей практике, унаследованной от кардинальской партии, мармузеты занялись всей королевской администрацией. Но это уже другой вопрос, лежащий в основе их программы: реформа государства.

Глава XI.

Реформа государства

Государственный аппарат

Реформа государства, действительно, являлась первой целью мармузетов. Но эти люди были мудры. Они не стали слепо бросаться в реформирование, которое могло бы обрушить все еще хрупкую конструкцию королевской администрации. Они взяли три месяца на размышление. Свою осведомленность о положении дел в стране — которая и так была неплохой, ведь шпионы не зря ели свой хлеб — они дополнили вполне официальными дознаниями. Только после тщательной подготовки они, в 1389 году, провели всеобщую реформу. Длинные и очень подробные ордонансы следовали один за другим. Ничто не ускользало от их внимания. Правосудие и финансы, чеканка монеты, водное и лесное хозяйство, королевский домен и налоги, Парламент, Канцелярия, Счетная палата — весь государственный аппарат подвергался тщательному изучению, реформированию и совершенствованию.

Но не стоит заблуждаться. Государственный аппарат — это очень емкое понятие, когда речь идет о реальности монархических институтов XIV века. Чтобы это себе представить, мы должны забыть о том государстве, которое мы знаем в XXI веке, и отказаться от привычных институциональных категорий. Ни одна организационная схема не сможет представить их без анахронизма. Лучше всего позволить государственному деятелю XV века сказать самому за себя: "Государство Королевства Франции укладывается в пять пунктов: правительство и дипломатия — война — правосудие — расходы королевского двора — дарения и пенсии, выкупы, рельефы, штрафы и другие вещи касающиеся королевского домена — прощении проступков, преступлений и правонарушений".

И так. С одной стороны — правительство; внешние сношения; правосудие; финансы; расходы на войну и двор, а с другой — доходы, в отношении которых налоги были обойдены молчанием, поскольку это чрезвычайные меры, к тому же в четвертом пункте упоминался только домен, с перечислением древних феодальные права; и, наконец, милосердие. Все центральные институты власти присутствовали одновременно: Большой Совет; Парламент; Казначейство; Счетная палата и Денежная палата, ведавшая доходами домена; Канцелярия. Вот и все.

Что касается административного персонала, то было бы неправильно представлять его в виде постоянно увеличивающейся бюрократии. Если ограничиться центральным, обычным аппаратом, не считая королевского двора и налогового персонала, который всегда был временным, то можно быстро подсчитать: Парламент — около ста человек, Канцелярия — сорок, Счетная палата — двадцать четыре, Казначейство — десять, плюс для этих двух учреждений несколько приставов и клерков. В Денежной палате — восемь человек, в Департаменте водных и лесных ресурсов — шесть. Число генеральных мэтров или советников монетных дворов варьировалось от трех до пятнадцати. Кроме того, два военных казначея и пять мэтров петиций двора. В общей сложности вряд ли более двухсот человек. Вот и весь центральный административный аппарат на 1388 год. И таким он оставался до середины XV века.

В это время происходила коренная перестройка государственного механизма. Вспоминались старые законы и постановления. Не обошлось и без жалоб, как и подобает реформаторскому ордонансу. Ах, как было бы здорово, если бы судьи по утрам вовремя приходили на свои места и не прерывали заседание на на трапезу. Ах, как было бы хорошо, если бы бальи, едва приехав в город, не спешили отдать сержантские должности своим бедным крестникам и мужьям своих служанок. Но были введены и более серьезные новшества. Во-первых, созданы новые структуры, которых раньше так не хватало: два финансовых суда — суд Казначейства и суд по налогам, которые освобождали финансовую администрацию от споров с горожанами. Во-вторых, каждое учреждение получило четкие правила, которых у него никогда не было и которые должны были надолго улучшить его работу.

Закон о государственной службе

Влияние мармузетов на государство было значительным, даже если бы оно ограничилось этой законотворческой деятельностью. Но они пошли дальше и тем самым решительно укрепили основы государства. Если им удалось это сделать, значит, они руководствовались конкретной идеей и были движимы определенным духом.

Идея заключалась в том, чтобы укоренить государственную службу в обществе, наделив офицеров, чиновников и королевских агентов набором юридических привилегий, связанных не с их личностью, а с их функциями. Мармузеты создали первый во Франции настоящий корпус государственных служащих и определили подлинный статут государственной службы. Мы видим это в законах. Мы видим это и на фактах, поскольку ордонансы 1389 года вызвали достаточно судебных разбирательств, чтобы мы могли обнаружить следы этих удивительных нововведений в источниках. Общественность должна была смириться с тем, что королевские офицеры — это не такие люди, как все остальные. Мы уже видели, что они находились под королевской защитой, и, что обрывание бород, избиение слуг или изнасилование служанок сурово каралось или, по крайней мере, влекло за собой штрафы для нарушителя.

Но вот что было новым: теперь судьи различали в государственном служащем, публичного человека и частного, если он подвергался насилию. Находился ли судья в зале суда? Сидел ли нотариус за своим письменным столом? Направлялся сержант  для вручения повестки? Если да, то это было делом серьезным, совершенно не похожим на обычное преступление. Ведь, как теперь говорили судьи, королевские чиновники "представляют личность короля".

На слушаниях стали звучать новые слова: "при исполнении своих служебных обязанностей". Но как узнать офицера "при исполнении им своих обязанностей"? По его костюму? Да, если только он был в нем. Постепенно офицеры привыкли носить свою служебную форму и были