– С большим удовольствием, Чарли.

Олли наклонился и поцеловал ее. Это был чистый, благородныйпоцелуй. Держась за руки, они вошли в дом, Шарлотта проводила его наверх ипостелила постель, показала ванную рядом, где были пижамы и халаты для гостей,похлопотала над ним, как курица, и наконец, с теплой улыбкой пожелав добройночи, оставила Оливера одного.

Он долго-долго лежал, думая о ней. Оливеру хотелось пойти кШарлотте, но он знал, что нечестно было бы воспользоваться ее добротой. Онпохож был на ребенка, который хочет нырнуть к маме в постель, но никак нерешается.

Проснувшись утром, Олли почувствовал запах блинчиков,жареных колбасок и горячего кофе. Он почистил зубы новой, оставленной еюнакануне зубной щеткой, побрился и спустился в халате вниз.

– Веселого Рождества, Оливер! – весело крикнулаШарлотта, едва он переступил порог кухни.

Олли с улыбкой наблюдал за ее хлопотами. Через две минутыроскошный завтрак был готов. Помимо всего того, что Оливер уже унюхал, онвключал бекон, яйца и свежеприготовленный апельсиновый сок.

– Веселого Рождества, Чарли. Ты рискуешь никогда отменя не избавиться, если будешь так кормить. Прямо как в шикарном отеле.

Шарлотта весело расхохоталась:

– Я рада, что вам нравится, сэр.

Тогда он наклонился и без спросу поцеловал ее. На этот разпоцелуй был более пылкий, чем накануне вечером, и когда она наконец отпрянула,обоим пришлось некоторое время восстанавливать дыхание.

– Ну и ну, Оливер. Вот так «с добрым утром»!

– Прямо пропорционально качеству завтрака.

Олли ковырнул яичницу и снова потянулся к Шарлотте, не всилах долее держаться от нее на расстоянии. Что, если эта прекрасная женщина –наваждение, которое может исчезнуть у него на глазах, если его не пойматьруками?

– Будь паинькой, Оливер, – с улыбкой увещевала она, –не отвлекайся от завтрака.

– Я не знаю, что для меня соблазнительнее, – расплылсяв улыбке Олли, словно ребенок в магазине игрушек, – этот завтрак или ты. – И,глядя на Шарлотту, добавил: – В данный момент ты на первом месте.

– Веди себя хорошо, а то Санта-Клаус не принесет тебеничего. Доешь все до капельки.

– Слушаюсь, сударыня.

Вообще-то Оливер считал, что Санта-Клаус именно ее положил кнему в чулок. Босс телекомпании был прав: без макияжа, с собранными назадволосами, со свежим, чистым лицом Шарлотта в это утро выглядела совершенновосхитительно.

После завтрака она исчезла и вернулась с маленькойкоробочкой голубой замши, которую поставила перед ним. Чарли вспомнила о нейпрошлым вечером, после церкви, и теперь с удовольствием наблюдала, как Олли ееоткрывает. Это были красивейшие старинные карманные часы с римскими цифрами наэлегантном циферблате. Олли с изумлением и восторгом на них смотрел.

– Это моего дедушки, Олли... тебе нравятся?

– Ужасно нравятся! Но я не могу принять от тебя такойподарок.

Она была едва с ним знакома. Что, если бы он оказалсядрянным человеком или больше бы они не встретились? Оливеру казалось, чтоШарлотта поступает неправильно, но когда он попытался отдать ей часы обратно,она не взяла.

– Я хочу тебе их подарить. Ты особенный человек, и дляменя это Рождество тоже особенное. Я говорила тебе: я каждый год ездилавстречать праздник домой, а в этом году не смогла. И ни с кем из моих здешнихзнакомых я не хотела провести Рождество, кроме тебя... это много значит... Такчто они твои... на память о нынешнем Рождестве.

Олли почувствовал на глазах слезы и вместо благодарностипривлек ее к себе, обнял и поцеловал, теперь уже нежнее. Она имела вкусапельсинового сока, блинчиков и колбасок и пахла лавандой и фиалками. Оливерготов был держать ее в объятиях всю жизнь.

– Я без ума от тебя, Чарли, – прошептал он. – Тычто-нибудь понимаешь, ведь прошло всего три дня?.. Извини, уже четыре.

Они познакомились в четверг, а за окном уже был понедельник.

– Нет, – ответила она тоже шепотом, – и это меня досмерти пугает... Но чувствую то же самое и ужасно этому рада.

– Ну, и что же нам теперь делать, двум ненормальным? Яедва с тобой познакомился и уже влюбился. А ты, знаменитая телезвезда, какогодьявола тратишь на меня время? Что все это значит?

– Не знаю, – сказала она с задумчивым, почти печальнымвидом, – но телевидение не имеет к этому никакого отношения. Я убеждена в этоми думаю, что мы просто два человека, которые вовремя встретились. Нам простоочень повезло.

– Неужели это в самом деле так?

А может, тут было еще что-то? Судьба, предназначение? Илистрасть, чувство одиночества? Что бы это ни было, было прекрасно, и, наконец,они могли говорить об этом, как о своей тайне.

– Мне надо съездить домой переодеться. Поедешь со мной?– спросил Олли с улыбкой.

Шарлотта радостно кивнула. Она собиралась в этотрождественский день отвезти его в гости к своим друзьям, а вечером сноваприготовить ему ужин. Она не хотела, чтобы что-то менялось или прекращалось.Олли этого тоже не хотел. Он просто хотел быть с ней. Подождав, пока Чарлиоденется, он отвез ее к себе домой в Бел-Эйр. Агнес на уик-энд взяла выходные,в доме было пусто. Олли показал ей все, в том числе детские комнаты, потомусадил на диван и принес кучу фотографий, привезенных детьми из Нью-Йорка. Иони, словно дети, долго их разглядывали, изучали, а Олли объяснял, кто есть ктои что есть что.

– Они прелестные, Оливер, – восхищалась Шарлотта, глядяна фото детей.

– Ты тоже, – шепнул он хрипловато и снова поцеловал се.

Он не знал, как долго сможет себя сдерживать. Сидела онарядом, была так обворожительна, а он ее так сильно желал.

– Хочешь посидеть у бассейна?

День был замечательный, солнечный и теплый. Олли надеялся,что не набросится на нее, если выведет наружу. Он хотел подождать, потерпеть,пока оба не убедятся, что хотят именно этого. Они лежали рядом на солнце идолго-долго разговаривали. Казалось, о стольком надо поговорить, столько узнатьдруг о друге, столько объяснить и столько понять.

Во второй половине дня Олли позвонил Бенджамину. Чарлиприслушивалась с ласковой улыбкой. Ребенок здоров, Сандра отсутствует. Дом впорядке. Они надеются на его скорый приезд. Нет-нет, все нормально, ничего неслучилось.

– Ты от него без ума, правда? – спросила она, когдаОлли положил трубку.

– Да, – печально улыбнулся Оливер. – Я просто хочу,чтобы он выбрался из этой трясины и приехал сюда. Я бы тогда смог егоконтролировать и послал бы снова в школу. Он растрачивает жизнь ради этойдевчонки, а в его возрасте это преступление.

– Дай ему шанс. Он сам со временем во всем разберется.Мы же в конце концов разбираемся, – заметила Шарлотта и добавила: – Какдумаешь, они поженятся?