– Ладно, договорились, приеду. Во сколько?

– Приезжайте в пять. В семь сядем ужинать, а в полночьпойдем в церковь.

Она нацарапала ему адрес, и Олли, несколько ошеломленный,вышел из машины, а Шарлотта его еще раз поблагодарила и, помахав рукой, уехала.Он долго стоял, глядя, как ее красный автомобиль исчезает у подножия холма, неверя в реальность случившегося. Все это было как сон. Но еще более сказочнымоказалось проведенное с ней Рождество.

Шарлотта встречала его в белом платье. Дом был чуднорасположен. Он находился на Голливудских холмах и имел вид уютной старой фермы.Шарлотта, рассмеявшись, сказала, что он напоминает ей Небраску. Внутри былидощатые полы, потолки с балками и большие камины в противоположных углахкомнаты, а перед каминами – просторные, мягкие диваны. В кухне, почти такой жебольшой, как гостиная, тоже был камин и стоял накрытый на двоих стол. В углупоблескивала наряженная елка. Наверху располагались две очень милые спальни.Спальня Шарлотты была в розовых тонах, с обоями в цветочек, другая, желтая,предназначалась для гостей, в ней жили ее родители, когда приезжали, что,впрочем, по ее словам, случалось нечасто. Это жилище не имело и десятой частифешенебельности, которой блистала нью-йоркская квартира Меган, но зато было вдесять раз теплее и очень понравилось Оливеру.

Хозяйка охладила для него бутылку белого вина, индейка ужежарилась в духовке. Помимо того, Шарлота приготовила пюре из каштанов,картофеля и батата, зеленый горошек, клюквенное желе и много начинки дляиндейки. Одним словом, ужин получился королевский, он напомнил Оливеру орождественских праздниках, проведенных в спокойной обстановке дома с Сарой илиеще раньше, с родителями. В этом году он планировал вместо праздничного ужинасъесть на работе сандвич или по пути домой – гамбургер в баре «Гамлет». О такомРождестве он и не мечтал, тем более о трапезе с Шарлоттой Сэмпсон. Онапоявилась словно дар небес, и Олли, садясь за стол, положил рядом с ее приборомсвой небольшой подарок. Он был так тронут приглашением, что захотел преподнестиШарлотте к Рождеству что-нибудь приятное, поэтому накануне заехал в магазин«Картье» и купил ей простой золотой браслетик. Она была глубоко тронута исмущена, что не приготовила подарка для него.

– Так это же и есть подарок: рождественский ужин, прямокак из сказки.

Шарлотте, похоже, было приятно, что для Оливера это так многозначило. Потом они разговаривали, смеялись, а после ужина Олли по своейкредитной карточке позвонил детям и Саре. Ребята, судя по голосам, веселилисьот души. Слышны были смех, визг, трубка переходила из рук в руки, и дажеразговор с Сарой получился непринужденный. Он пожелал ей всех благ, а послепозвонил отцу. Толос у того давно не был таким счастливым.

Оливер с изумлением вспомнил, что ведь Сара покинула ихровно год назад. Он сказал это Шарлотте. Говорить с ней было легко. В тотмомент она подала десерт собственного приготовления: пирожки с изюмом иминдалем и яблочный пирог со взбитыми сливками.

– Вы по ней все еще скучаете, Оливер? – спросилаШарлотта, когда они, любуясь видом из окна, заканчивали ужин.

Но Олли покачал головой. Он был с ней честен.

– Уже нет. Мне даже странно вспоминать, что я был наней женат. Она кажется чужой, я думаю, так теперь оно и есть. Но поначалу былоочень больно. Казалось, я этого не переживу. Однако ради детей пришлосьсовершить невозможное. По-моему, именно благодаря им я не опустил руки.

Шарлотта кивнула. Она понимала Оливера и считала спасениемто, что у него были дети. Олли продолжал:

– Думаю, у нас всегда были разные устремления, но яигнорировал это. А она знала, чего хочет, и никогда не забывала.

– Интересно, что иногда такая настойчивость являетсянастоящей добродетелью, а иногда – грехом, не так ли?

– В случае с ней, по-моему, замужество было большойошибкой, но я этой ошибке рад, так как иначе у нас не было бы детей.

– Они для вас все, так ведь, Оливер?

– Да, – признал он, – может, я даже слишком о нихбеспокоюсь. Для себя я за минувший год мало что сделал.

Исключение составлял роман с Меган, но это было временноеумопомрачение, месяц полного, безграничного и сладкого безумства.

– Может, вам теперь стоит подумать, прикинуть, чтоделать дальше?

– Вероятно. Я не уверен, что уже сейчас нашел бы ответ,а может, мне и не стоит над этим задумываться?

Олли улыбнулся. Шарлотта налила ему чашку ароматногодымящегося кофе. Оливер чувствовал, что сейчас лопнет, именно так и должен себячувствовать человек после рождественского застолья. Он был счастлив, сыт и радобщению с этой женщиной, которая, как ему казалось, прямо-таки создана длянего, не будь она Шарлоттой Сэмпсон.

– А как насчет вас? – обратился Олли к ней. – Чего вамхочется?

Шарлотта мягко улыбнулась:

– Знаете, давайте перейдем на ты... Зови меня Чарли,как все мои близкие друзья.

Удивительно было считаться одним из них, но Оливерупредложение понравилось.

– В конце года я всегда задумываюсь над этим... к чему стремлюсь...чего хотела бы достичь в следующем году, что хотела бы делать. Наверное, то жесамое, ведь все пока удачно складывается.

Понятно, что она имела в виду свой сериал.

– А по поводу остального – что будет, то будет. У меня,как у всех, есть мечты, но многие из них уже исполнились.

Казалось, Шарлотта вполне довольна жизнью. Она ничего длясебя не искала, ни за что не боролась, ее устраивало то, что она имела.

– Я бы очень хотела когда-нибудь выйти замуж и иметьдетей, но если мне это не суждено, ничего не поделаешь. Нельзя делать трагедиюиз того, что тебе неподвластно.

Она была поразительно спокойна и философски настроена.

Олли помог Шарлотте убрать со стола, в десять они выпили ещепо чашке кофе и незадолго до полуночи поехали в Беверли-Хиллз, в церковьДоброго пастыря. Там, во время заутрени, сидели очень близко друг к другу. Всебыло именно так, как должно быть на Рождество. Под конец службы, при свечах,запахе ладана и еловой хвои, пели со всеми. Из церкви вышли в половине второгоночи. Оливер медленно вел машину, чувствуя себя довольным и счастливымнастолько, что почти не скучал по детям.

Подъехав к дому Шарлотты, Олли уже хотел было высадить ее ипопрощаться, когда она вдруг странно посмотрела на него:

– Я знаю, Оливер, что ты удивишься, но одному всочельник возвращаться домой – это так тоскливо. Не хочешь провести эту ночь вмоей гостевой комнате?

Они познакомились всего два дня назад, только что вместевстретили Рождество, и вот она приглашает его к себе домой как гостя. Не спохотью, как Меган, а с добротой, теплом и уважением. И Оливеру вдруг большевсего на свете захотелось принять ее приглашение. Он желал быть с ней не толькоэту ночь, но и всю неделю, весь год, а может, даже и всю жизнь.