Вики не отвечала, делая вид, что разглядывает свои руки.

Они проехали милю, и необозримые поля кукурузы отступили отдороги, освободив место домам и хозяйственным постройкам. В одном из дворовнеухоженные цыплята ковырялись в земле как одержимые. Над сараями проплылипоблекшие вывески кока-колы и жевательного табака. Мелькнул рекламный щит снадписью: НАШЕ СПАСЕНИЕ В ИИСУСЕ. Проехали кафе с бензоколонкой и стоянкой длямашин. Берт решил, что они остановятся на главной площади, если таковаяимеется, а нет — вернутся в это кафе. Он не сразу отметил про себя, что настоянке совсем не было машин, если не считать грязного старенького пикапа соспущенными шинами.

Ни с того ни с сего Вики пронзительно захихикала, и у Бертамелькнула мысль: уж не истерика ли это?

— Что смешного?

— Указатели. — Она снова зашлась. — Ты что, не видел? Ватласе этот отрезок дороги называется Библейский Свиток. Они не шутят. Вот,опять!.. — она успела подавить новый приступ нервного смеха, прикрыв ротладонями.

Указатели висели на длинных беленых шестах, врытых вдольобочины через каждые двадцать пять метров; очередной указатель добавлял послову к предыдущему. Берт прочел: ОБЛАКО... ДНЕМ... СТОЛБ... ОГНЯ... НОЧЬЮ.

— Одного не хватает, — прыснула Вики, не в силах большесдерживаться.

— Чего же? — нахмурился Берт.

— Уточнения: реклама интимного лосьона после бритья, — оназажимала рот кулаком, но смешки просачивались между пальцев.

— Вики, ты как, в порядке?

— Да, я буду в полном порядке, когда мы окажемся за тысячумиль отсюда, в солнечной грешной Калифорнии, отделенные от Небраски Скалистымигорами.

Промелькнула новая цепочка знаков, которую они оба прочлимолча.

ВОЗЬМИ... ЭТО... И... ЕШЬ... СКАЗАЛ... ГОСПОДЬ.

Странно, подумал Берт, что я сразу связал это с кукурузой.Сама формула, кажется, произносится священником во время причастия? Он такдавно не был в церкви, что засомневался. Он бы не удивился, узнав, что вздешних местах кукурузные лепешки предлагались в качестве облаток. Он ужесобирался сказать об этом Вики, но передумал.

Небольшой подъем, и сверху их взорам открылся Гатлин — трисонных квартала из какого-нибудь старого фильма о Великой Депрессии.

— Здесь должен быть констебль, — сказал Берт, втайненедоумевая, отчего при виде этого захолустного, разморенного солнцем городишкау него перехватило горло от недобрых предчувствий.

Дорожный знак предупреждал их, что следует сбавить

скорость до тридцати. Ржавая табличка возвещала:

ВО ВСЕЙ НЕБРАСКЕ ВЫ НЕ НАЙДЕТЕ ТАКОГО ГОРОДКА, КАК ГАТЛИН...И НЕ ТОЛЬКО В НЕБРАСКЕ! НАСЕЛЕНИЕ 5431.

По обеим сторонам дороги потянулись пыльные вязы, многиевысохшие. Миновали дровяной склад и заправочную станцию с семьдесят шестымбензином: ОБЫЧН. за 35.9, ОЧИЩ. за 38.9. И еще: ВОДИТЕЛИ ГРУЗОВИКОВ, ДИЗЕЛЬНОЕТОПЛИВО С ДРУГОЙ СТОРОНЫ.

Они пересекли Аллею вязов, затем Березовую аллею и очутилисьна городской площади. Дома здесь были деревянные, крылечки с навесами —чопорные, без затей. Лужайки неухоженные. Откуда-то вылезла дворняга и,посмотрев в их сторону, разлеглась посреди улицы.

— Остановись, — потребовала Вики. — Остановись, слышишь!

Берт послушно прижался к тротуару.

— Повернем назад. Мальчика можно отвезти на Грэнд Айленд. Нетак уж далеко. Поехали!

— Вики, что случилось?

— Ты меня спрашиваешь, что случилось? — голос ее зазвенел. —В этом городке нет ни души, только ты да я. Неужели ты еще не почувствовал?

— Да, что-то такое он почувствовал, но, с другой стороны...— Это так кажется, — возразил он. — Хотя, прямо скажем, жизнь здесь не бьетключом. Может, все на распродаже кондитерских изделий или сидят по своимноркам, играют в бинго...

— Нет, нет здесь никаких людей! — в голосе появился надрыв.— Ты заправочную видел?

— Возле дровяного склада? И что? — Он думал о своем, слушаяцикад в кроне вяза. В ноздри били запахи кукурузы, шиповника и, само собой,навоза. Ему бы радоваться — какой-никакой, а городок, — но что-то его смущало,притом что все как будто укладывалось в привычные рамки. Наверняка где-нибудьпоблизости найдется магазинчик, где торгуют содовой, и скромный кинотеатр подназванием «Рубин», и школа имени Джона Фицджеральда Кеннеди.

— Берт, там были указаны цены: 35.9 долларов — обычныйбензин, 38.9 долларов — очищенный. Ты вспомни, когда последний раз платил потаким ценам?

— Года четыре назад, если не больше, — признался он. — Но...

— Мы в центре города — и хоть бы одна машина! Хоть бы одна!

— Отсюда до Грэнд Айленда семьдесят миль. С какой стати ябуду делать такой крюк...

— Сделаешь.

— Послушай, сейчас найдем здание суда и...

— Нет!

Ну все, пошло-поехало. Вот вам короткий ответ, почему нашбрак разваливается: «Нет. Ни за что. Костьми лягу, но будет по-моему».

— Вики...

— Не хочу я здесь находиться ни одной минуты.

— Вики, послушай...

— Разворачивайся и поехали.

— Вики, ты можешь помолчать?

— На обратном пути. А сейчас разворачивайся и поехали.

— У нас в багажнике лежит труп! — зарычал он. Она дажеподскочила, и это доставило ему удовольствие. Он продолжал уже более спокойнымтоном: — Мальчику перерезали горло и вытолкнули его на дорогу, а я егопереехал. Надо заявить в суд... куда угодно. Тебе не терпится вернуться нашоссе? Иди пешком, я тебя потом подберу. Только не гони меня за семьдесят мильс таким видом, будто у нас в багажнике валяется мешок с мусором. Надо заявить раньше,чем убийца успеет перевалить через эти холмы.

— Скотина, — она опять заплакала. — Зачем я только с тобойпоехала?

— Не знаю, — сказал он. — Я знаю одно: еще можно всепоправить.

Машина тронулась с места. Пес на минуту поднял голову иснова положил ее на лапы.

До площади оставался один квартал. Перед сквером, в центрекоторого возвышалась эстрада, главная улица разделилась на два рукава. Затемони вновь соединились, и Берт сразу увидел здания, принадлежавшие городскимвластям. Он прочел: МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ЦЕНТР.