– Почему же, – хмыкнула Ариадна Николаевна, –случается с людьми порой такое: жил, жил – и конец. Все там будем, и о смертиследует помнить, дабы меньше грешить. Спросится с нас потом, у входа в царствиебожье, да, непременно! Воздастся каждому по заслугам. Анастасия в аду!

– А вы ей кто? – машинально спросила я.

– Мать, – последовал сухой ответ.

Я растерялась окончательно. Вот уж не предполагала, что обумершей дочери можно говорить с таким выражением лица.

– Простите, – прошептала я, – извините забеспокойство. А когда скончалась Настя?

– Много лет назад, – последовал по-прежнемуравнодушный ответ.

Я подпрыгнула от неожиданности.

– Не может быть!

– Почему?

– Но еще не так давно она пела на эстраде.

– Вранье, Настя скончалась, много воды утекло с техпор…

– Невероятно! Пару лет назад она была на зоне,собственно говоря, ваш адрес, тот, старый, мне подсказали в месте еезаключения.

Ариадна Николаевна стала еще прямее.

– Милостивая государыня, – отчеканила она, –ступайте прочь!

– Посмотрите, видите, права, – я приняласьсуетливо совать пластиковую карточку неприветливой старухе, – взгляните,сделайте одолжение, это ваша Настя? Может, какая-то аферистка назвалась именемдавно умершего человека?

Я ожидала в ответ на свою просьбу чего угодно. Интереса,негодующего ответа: «Моя дочь ничуть не похожа на это фото», возмущенноговопроса: «Откуда у вас документ Насти?», но реакция Ариадны Николаевныоказалась непредсказуемой. Твердой, очень сильной рукой она схватила меня заплечо, быстро распахнула дверь и что есть силы пнула непрошеную гостью. Я, неудержавшись на ногах, пролетела через узкую лестничную площадку, больноударилась всем телом о расположенную напротив закрытую дверь и шлепнулась напол.

– Кто там безобразничает? – донеслось из-застворки.

Ариадна Николаевна исчезла, дверь в ее квартиру закрылась,зато отворилась другая, та, о которую я треснулась со всего размаха.

– Не стыдно ли? – укорила меня старушка, полнаяпротивоположность Ариадне Николаевне: кругленькая, полненькая, не бледнаяжердь, а румяный пончик.

– Такая молодая, а хулиганите, – покачала головойбабуся.

– Наверное, лучше плохо себя вести в первой половинежизни, чем в старости, – прокряхтела я, вставая.

– Всегда следует быть воспитанной.

– Это надо Ариадне Николаевне посоветовать, –хмыкнула я и стала отряхивать джинсы.

– А что случилось? – мигом проявил любопытство«пончик».

– Я спросила у вашей соседки сущую ерунду, –пожаловалась я, чувствуя, как в голове вспыхивает боль, – а АриаднаНиколаевна меня так толкнула! Вот я и влетела в вашу дверь.

– Что же вы у нее узнать решили? – изумиласьбабуся. – Ариадна мухи не обидит.

– Значит, посчитала меня менее значительным насекомым,я всего-то хотела узнать, кто на этом фото – Настя или аферистка,прикидывающаяся ею, – вздохнула я.

– Дайте сюда, – велела старушка и выхватила у меняправа.

Некоторое время она молча смотрела на снимок, потом цокнулаязыком:

– Теперь понятно.

– Что? – насторожилась я.

– Меня зовут Анна Львовна.

– Очень приятно, Таня.

– Входи, – приказала Анна Львовна, – не налестнице же болтать.

– Вы хорошо знаете Ариадну Николаевну? – спросилая, войдя в маленькую кухню.

Анна Львовна кивнула:

– Всю жизнь вместе прожили в коммуналке. А потом насодин богатей расселил, купил квартиры отдельные, очень ему наши апартаментыприглянулись. Центр, но тихо, вот он и польстился.

Но богатые люди не зря много денег имеют, расчетливыйнувориш живо смекнул, что если приобрести нищете из коммуналок отдельнуюжилплощадь в новом доме, в одном подъезде, то риелторская фирма сделает большуюскидку. Именно по этой причине Анна Львовна и Ариадна Николаевна очутилисьвновь в соседях, правда, квартиры у них оказались разные. Анна Львовна живетвместе с взрослым сыном и невесткой, поэтому ей обломилась большая двушка,превратившаяся после ремонта в трешку, а Ариадна Николаевна сама по себе, вот икукует сейчас в однокомнатной.

– Как же так вышло, – забормотала я, – кудаже Настя подевалась? Кстати, гляньте, это она?

Анна Львовна вытянула подальше руку с правами и протянула:

– Ну, вроде похожа, хотя сказать сложно. Я ее помнюкороткостриженой, более полной. Губы такие же и нос, а там кто знает. Похожа ине похожа! Потом, здесь день выдачи пропуска стоит, – продолжала АннаЛьвовна, не понявшая, что сжимает в руке права автолюбителя, – Настя-то,по словам Ариадны, умерла раньше…

– Вы точно знаете?

Анна Львовна поджала губы:

– Да уж! Сколько она мне горя принесла, даже говоритьтрудно.

Я схватила ее за теплую, мягкую ладонь.

– Ну, пожалуйста, умоляю.

– С какой стати мне перед вами откровенничать? –удивилась старушка. – И вообще, кто вы такая?

Я сгорбилась на табуретке.

– Меня зовут Таня, а ищу я Настю вот по какой причине…

Анна Львовна оказалась замечательной слушательницей, она ниразу не прервала меня, а когда я замолчала, бабуся вдруг встала и вышла. Непонимая, как реагировать на ее поведение, я осталась сидеть на месте, надеясь,что меня все-таки не вышвырнут опять на лестницу.

– Вот смотрите, – сказала Анна Львовна,вернувшись. – Это фото было сделано пять лет назад. Слева мой старший сынМиша, справа младший, Леня.

– Симпатичные юноши, – кивнула я, не понимая, скакой стати старушка демонстрирует снимок.