Валерий Андреевич перекинул сигару из одногоугла рта в другой и высокомерно уставился на слесаря из аварийной бригады,который жевал вонючую сигаретку и конфузливо ежился:

– Ну что, отец, воду будем перекрывать илинет?

– Да я че, – сказал слесарь. – Я быперекрыл. Дык вентиль в подвале ж.

И умолк, пожимая тощими плечами, на которыхболталась грязная телогрейка.

Алена смотрела на него с изумлением. Онаиногда злилась на так называемых собратьев по перу, которые изображалипредставителей одиозных коммунально-бытовых профессий полными идиотами. Однакочто поделать, если те по большей части именно таковыми и были вдействительности, и сейчас она могла в этом убедиться в очередной раз. Болеекарикатурной фигуры, чем этот крошечный, сморщенный, насквозь пропитыйчеловечек в телогрейке, из которой торчала вата, и в каких-то немыслимыхдопотопных ботах, было просто невозможно себе представить.

– А в подвал спуститься – слабо? –поинтересовался Валера.

– Чего ж? – снова пожал плечамислесарь. – Дык ведь там уже воды по пояс. Куды ж туды спускаться?

– По пояс?! – ахнула Жанна,покачнувшись. – Этого нам еще не хватало! Валера, мы пропали!

– Ничего не пропали, – спокойно сказалВалера. – Я уже вызвал пожарную бригаду с помпой. Но пока они приедут...Воду бы, конечно, лучше перекрыть поскорей.

– Давайте дверь взломаем, что ли? – почтибезнадежно предложила Алена.

– У них вход на второй этаж со двора, –покачал головой Валера. – Но там такие замки, я уже смотрел... Их никакимломом не возьмешь, нужен газовый резак. Погодите-ка, девочки.

Он мягко отстранил свою совершенно растеряннуюжену и, выйдя на середину дороги, принялся вглядываться в темные окна второгоэтажа.

Алена задрала голову. По сравнению сощеголеватыми окнами-витринами «Барбариса» второй этаж имел вид запустелый.Обычные рамы, а не стеклопакеты, причем стекла кое-где выбиты и заставленыфанерками. Алена вдруг вспомнила, что раньше, в начале 90-х годов, еще на самойзаре Великой русской сексуальной революции, в этом здании располагался первый вНижнем Новгороде кинотеатр эротических, а на самом-то деле – порнографическихфильмов. А сбоку от зала находилась небольшая комнатушка, которую арендоваласкромная книготорговая фирма, где работали Аленины приятели, Витя и Люда. И воткак-то раз Алена ошиблась дверью и заглянула не в фирму своих знакомых, а вкакой-то служебный вход в зал. Она запуталась в шторах, которыми была завешенадверь, и не сразу поняла, почему на нее вдруг обрушились громкие стоны исладострастное чмоканье. Наконец-то выглянула из-за пыльных черных тряпок штор– и у бедняжки, что называется, в зобу дыханье сперло при виде огромногомужского орудия со всеми причиндалами, заслонявшего весь экран. Столь женевероятно огромными показались ей накрашенные губы девицы, которая ретивотрудилась над этим орудием, издавая то самое чмоканье. Потом показали крупнымпланом интимные части тела девицы, которые обслуживало еще одно орудие, стольже невероятно огромное. Потом Алена разглядела, что на самом деле их два...Потом она почувствовала, что ее сейчас вырвет, – и опрометью кинуласьнаутек. Помнится, писательница наша пребывала в таком шоке, что даже забылазайти в фирму приятелей, а сразу кинулась домой, под защиту своего тогдашнегомужа, который, впрочем, немало похохотал над ней: нельзя-де в ее возрасте бытьтакой наивной дурешкой, порнуха на то и порнуха, чтобы показывать сам процесс!

Наивная она была или нет, однако кадр из тогофильма (Алена так и не узнала, из какого именно, поскольку в жизни непосмотрела ни одной порнушки) надолго отбил у нее охоту к тому, что лукавыелатиняне называли феллация, ну очень надолго отбил – до тех пор, пока она не узналаИгоря и не захотела отведать, каков он на вкус везде, везде, в самых тайных ичудесных своих местечках...

Как всегда при мысли о предмете своегообожания, Алена надолго отвлеклась от действительности, словно бы улетела отнее на крыльях сладостных мечтаний в волшебный мир, о котором знали толькоИгорь и она, и была вырвана оттуда самым прозаическим образом: Жанна, котораяподошла к ней, чтобы тоже поглазеть на окна второго этажа, поскользнулась натрамвайном рельсе, прикрытом свежевыпавшим снежком, и, пытаясь удержаться,схватилась за Алену. Дивные воспоминания улетели, помахав на прощание своимитрепетными крылышками, и Алена с неохотой постаралась проникнуться злобой дня.

Оная злоба состояла в следующем: ВалерийАндреевич подошел к уже виденному Аленой джипу с надписью «Мачо», постучалсогнутым пальцем в стекло, и из машины выскочил широкоплечий брюнет с бычьейшеей и огромными мускулами. Сложением он был очень похож на давешнегостриптизера Каина, разве что имел лицо не наивного переростка, а и в самом делеочень крутого мачо. Штаны трещали на его могучих ляжках, а ступни были обуты вустрашающего размера высокие шнурованные ботинки на толстой рубчатой подошве.

– Извините, сеньор, – деликатно сказалВалерий Андреевич. – Вы ведь наш охранник, так? – Он кивком указал наэмблему фирмы, украшавшую элегантную курточку серого цвета, которая едва нетрещала на тугих мускулах охранника.

– Да, – громко отрапортовал парень.

– Так давайте попытаемся охранить вверенноевам имущество от потопа, – предложил Валерий Андреевич. – Судя повашей внешности, вы спортсмен. Как насчет того, чтобы проникнуть на второй этажи попытаться открыть входную дверь изнутри, чтобы аварийщики могли пройти?

Охранник уставился непонимающе:

– Как это мне туда проникнуть? Через окно, чтоли?

– Ну разумеется, – хладнокровно кивнулВалерий Андреевич. – Дверь-то заперта. Придется через окно! Видите, вонтам одна фрамуга фанеркой забита? Подозреваю, что, если до нее добраться, можноспокойно открыть окошко и залезть внутрь.

– Да вы что? – воззрился на негомачо. – Это ж второй этаж?! Как это я полезу? Там же высоко! А еслисорвусь?!

Голос его дрогнул, и Алена чуть не прыснула.Парню и в голову не пришло возмутиться явной нелегалкой, которую ему предложилсовершить Валерий Андреевич, – он беспокоился только о собственнойбезопасности, хотя с его внешностью и такими мускулами мог бы запросто на стенывзбегать без всяких подручных и подножных средств!

– Значит, слабо, – грустно констатировалВалера. – Ну да, вы ведь все мачи, у вас из всех дыр мача течет, а как додела пойдет, то и выходит, что каждый из вас дуется, словно пыж на яйцах!