– Понимаешь, это, в конце концов, мамино частное дело.Я взялась за эту работу, потому что мне нужны деньги, потому что я толкомничего другого делать не умею, и еще мама предложила мне тут пожить. Меня этоустроило, вот и все. К тому же ты можешь мне не верить, но я от этой работыловлю определенный кайф.

– Ну да, милое дело – лепить из говна конфетку.

– Дуня!

– Да ладно, я ж не дура, понимаю.

– И потом, честно скажу, мне нравится твоя мама.

– Она хорошая, только шалопутная.

– Что-что? – ахнула я. – Это кто же тебянаучил?

– Это у нас раньше соседка была. Она все меня поголовке гладила и говорила: «Ох и шалопутная у тебя мать, ох и шалопутная…» Ноя не про то… Ты уж прости, один раз, когда тебя дома не было, я заглянула тут втвои писания… Ты пишешь классно! С маминой жвачкой не сравнить. Я понимаю, тытак деньги зарабатываешь, но почему ты сама-то не пишешь, свое? Ты же можешь!

– Ox, Дуня, у меня так жизнь по-дурацки сложилась,ничего я толком не умею. Даже сама не думала, что могу писать. Честное слово. Ипотом, еще не факт, что я смогла бы придумать сюжет, а мама твоя сюжеты класснопридумывает, чтоб ты знала.

– А что толку, если к этому сюжету не пробиться?

– Вот я ей и помогаю, и она мне за это по-царскиплатит. Живу у моря в прекрасном доме, с прекрасной компанией, на всем готовом,никто ко мне не пристает, и еще деньги откладываю. Да о таком можно толькомечтать.

– А у тебя муж есть?

– Был.

– И сплыл?

– В общем, да, то есть сплыла я, но вопрос был только втом, кто сплывет первым. Я успела.

– А он у тебя кто?

– Артист.

– Знаменитый?

– Сейчас да.

– А фамилия его как?

– Ордынцев. Глеб Ордынцев.

– Я такого не знаю, тут же русского кино нет. Мама,конечно, кассеты привозит, но… Ничего, я в Интернете пошурую!

– Зачем тебе?

– Интересно. А ты, значит, тут от него прячешься?

– Я не прячусь, просто мне жить негде. Вот заработаюденьги, куплю квартиру.

– Или замуж выйдешь.

– Нет, замуж я не хочу, хватит с меня.

– Ты феминистка?

– Нет, просто надоело.

– Правильно, замуж выходить скучно. Вся эта мутотень сбелыми платьями, кольцами, свадьбами… Ни за что не выйду замуж, противно.

– Погоди, вот влюбишься…

– Я уже влюблялась, подумаешь.

– Ты еще маленькая.

– Почему? Раз у меня менструации, значит, у меня ужедетородный возраст, выходит, я взрослая.

Я озадаченно смотрела на ее детское пухлое личико. Ну илогика у девочки!

– Да-да, я все прекрасно понимаю.

– Так уж и все?

– Да уж побольше некоторых!

– Ты имеешь в виду меня?

– Нет, что ты. Ты как раз человек понимающий. Ладно,замнем для ясности.

Прошло еще несколько дней, и она опять явилась ко мне. Вруках у нее было несколько листов бумаги.

– Саш, я тебя оторву, а?

– Валяй! – потянулась я. Работа уже близилась кконцу, и я делала в день до десяти страниц. – Надо немножко передохнуть.

– Понимаешь, я покопалась в Интернете – ну насчеттвоего мужа…

– И что?

– Он жутко красивый.

– Это факт.

– Я тут для тебя скачала разные статейки про него,интервью – тебе, может, интересно?

– Надо взглянуть. Только не сейчас.

– Боишься?

– Да нет, просто неохота с рабочего настроениясбиваться. Знаешь что. Ты пока сложи все в папочку, но держи у себя. А я черезнедельку закончу и уж тогда на свободе погляжу. Договорились?

– Как хочешь, – пожала плечами девочка.

Мне, конечно, безумно хотелось взглянуть на эти статьи, но яи вправду решила сначала закончить работу.

– Слушай, Саш, а вот ты все закончишь, и что дальше?

– Дальше? Ну мама приедет, привезет новый роман, онадавно грозится. Мы с ней вместе посмотрим этот, вдруг ей что-то не понравится…

– Ой, не смеши меня! Как ей может не понравиться? Послеее кошмариков?

Ровно через неделю я закончила работу. Из тысячи ста семистраниц у меня получилось триста пятьдесят четыре. Я перечитала его целиком, и,ей-богу, он мне понравился.

– Дуня, пожалуйста, прочти! – взмолилась я. –Ты будешь самым первым читателем! И мне очень важно твое мнение.

– Саш, я, конечно, прочту, просто ради тебя, но я всеравно знаю, что все клево получилось.

– Ты в меня веришь? – засмеялась я.

– Спрашиваешь!

Такое отношение девочки было приятно. И я с некоторымволнением вручила ей роман.

И уже на следующий день она мне заявила:

– Это кайф!

Но, отдавая Дуне роман, я взяла у нее папку с сообщениями оГлебе. Открыла ее с каким-то немного сторонним любопытством. Боже, чего тамтолько не было! Интервью, фотографии, статьи, заметки, рецензии на спектакли…Он в октябре сыграл премьеру в антрепризе, а из театра все-таки ушел. Жаль, онбыл таким дивным Чацким. А еще он снимался в нескольких фильмах сразу. В однойзаметке даже говорилось, что ему предложили роль в Голливуде, у самогоСпилберга, и он сейчас «рассматривает предложение». В каком-то интервью егоспросили, намерен ли он совсем порвать с театром, на что Глеб ответил, что ни вкоем случае. Слава богу! Хотя какое мне до этого дело, одернула я себя. А вотэто еще интереснее. Фотография, сделанная на какой-то презентации. Глеб вшикарном, незнакомом мне костюме с галстуком, в котором явственно видна булавкаМамонта Дальского, подаренная Инной Кирилловной, а рядом с ним молоденькаядевушка, не очень высокая – верх ее прически едва достает ему до плеча, оченьхорошенькая – с живыми темными глазами. И подпись – Глеб Ордынцев с подругой,Яной Беловой, каскадершей. Так вот она какая, эта Яна. Пикантная, в высшейстепени пикантная. Каскадерша, значит, лихая, наверное… А в другой газете былоинтервью с ними обоими. Рубрика называлась:

«За чашкой чая». И на фотографии было видно, что чай онипьют на нашей кухне, из купленных в «Икеа» кружек…

А чего я, собственно, удивляюсь? Я уехала, а он остался.Природа, как известно, не терпит пустоты, особенно мужская, свято место пустоне бывает, и все такое прочее, более чем банальное… Здесь, на Майорке, этоощущение банальности ни разу во мне не возникало, и никакие мелодии, кстати,тоже не звучали. Ладно, чего я могла еще ожидать? Именно этого. Значит,удивляться и расстраиваться попросту глупо. У меня новая жизнь, и плевать яхотела на Глеба. Мне нельзя расслабляться, мне нужно работать, тогда яспокойна. Скорее бы приехала Эмма с новым романом.