– Не особенно, – призналась Ольга осторожно.

– Прости, милая, а что тебе еще остается? Как-никак этогораздо лучше, нежели ублажать пьяных гусар, загулявших купчиков и прочуюдешевую публику. Если будешь умницей, мы с тобой в золоте купатьсябудем. – Изабо закинула руки за голову, мечтательно уставилась в потолок слепными купидонами, но голос ее звучал трезво, расчетливо, без малейшейлирической нотки. – Мы из тебя сделаем… Сибирскую Венеру… или нет, лучшеСибирскую Принцессу. Татарскую принцессу из Сибири… там ведь, я помню, живуткакие-то татары. Ты не из Сибири и к татарам не имеешь никакого отношения, нокто в этом разберется в прекрасной Франции? Париж падок на красивую экзотику. Яэто себе представляю воочию: ты выходишь в круг света, на тебе лишь коротенькаянакидка из леопардовой шкуры… леопарды в Сибири вроде бы не водятся, но какаяразница?.. ножки полностью открыты, руки, плечи, грудь наполовину, волосыраспущены, на шее ожерелье из медвежьих клыков, никаких драгоценностей… тыстоишь, стыдливо потупясь, ты еще вообще не знакома с постельными забавами…Черт возьми, да эта, не во Франции будь сказано, дешевая сучонка с ума сойдет!А ты уж позаботишься, чтобы она в тебе души не чаяла. И тогда мы с тобой можемне беспокоиться о будущем… Кстати, одна из ее прежних симпатий, девушка умная иоборотистая, добилась для себя не только материальных благ, но и титулабаронессы. А она, я уверена, была похуже тебя. Представь себя титулованнойособой при версальском дворе… тебе не кажется, что это чуточку получше, чемположение беглой крепостной девки в России? Не правда ли?

– Пожалуй, – сказала Ольга.

– Теперь видишь, что я способна обеспечить тебефеерическое будущее? А ты меня даже не благодаришь…

– Спасибо, – сказала Ольга насколько моглаблагожелательно.

– Как это у вас по-русски? Из «спасибо» что-то там несошьешь?

Изабо ловко опрокинула ее на спину, положила руки на грудь ипотянулась к губам, но в это время послышалось легкое царапанье в дверь,чрезвычайно похожее на какой-то условный сигнал. С недовольной гримаскойфранцуженка встала, накинула пеньюар, пожала плечами:

– Какие-то гости, которым нельзя отказать… Ну, я пошлазаниматься делами, а ты, прелесть моя, можешь отдыхать, сколько тебезаблагорассудится, и не тревожиться о будущем… – В ее голосе послышалисьметаллические нотки. – Только, я тебя умоляю, не вздумай делать глупости.У меня чересчур серьезные планы на твой счет, и, если попытаешься ихрасстроить, не обижайся потом… Ну, до скорой встречи, прелесть моя!

Она лучезарно улыбнулась Ольге, подмигнула и вышла. Ольгаосталась лежать на разворошенной постели, досадливо прикусив нижнюю губу повсегдашней своей вредной привычке.

Сердито вздохнула, окинув себя взглядом – все тело покрытоотпечатками бесстыдных поцелуев-укусов. Но не было ни времени, ни желаниявпадать в черную меланхолию. Вряд ли она умрет оттого, что пару часов побылаигрушкой развратной француженки, – неприятно, конечно, противно иунизительно, но от этого не умирают. Не печалиться нужно, а придумать, как всеже вырваться отсюда, пока и в самом деле не превратили в парижскую проституткудля знатных дам…

Ольга прошла в ванную, нагнулась к разбросанной одежде. Колиуж Изабо наблюдала за ней в потайной глазок откуда-то из коридора, могла видетьи ее вещи…

Нет. Мало того, что и кошелек, и мешочек с бриллиантами былив неприкосновенности, пистолет тоже лежал под сюртуком, куда Ольга его изапрятала. А впрочем, что от него толку? Всю петербургскую полицию с егопомощью ни за что не победишь. Вероятнее всего, Изабо, даже если и виделакошелек, решила не заниматься с самого начала вульгарным грабежом: оченьпохоже, она совершенно серьезно говорила насчет принцессы, хочет приручить,привязать к себе, а потому не станет с ходу отнимать деньги, коли ужрассчитывает на большую выгоду…

Деньги – это хорошо. Это прекрасно. Здесь, в доме, наверняканемало служанок вроде молчаливой Марты, которые, в отличие от хозяйки, нестроят грандиозных планов проникновения в Версаль, а значит, непременно клюнутна вещи более прозаические, вроде горсти золота. Главное – все продумать, безспешки, без импровизации…

Ольга полностью оделась, разве что шляпу оставила настолике. Призадумалась: с чего начать? Пожалуй, следует, как выражаются еевоенные знакомые, провести рекогносцировку, разузнать все, что удастся…

Прежде всего: заперта ли ее комната? Стерегут ли ее снаружи,притаившись в коридоре?

На цыпочках Ольга прошла к входной двери и прислушалась.Вроде бы никаких звуков из коридора не доносилось. Тогда она тихонькоприотворила дверь и выглянула. Коридор пуст. Снизу явственно доносится громкая,разудалая песня, определенно знакомая…

Сразу несколько мужских голосов с превеликим энтузиазмомвыводили, не особенно и заботясь о мелодичности и точном следовании нотам:

Наливайте же вина, пиво нам противно!

Щедрый пьет вино до дна, скупец тянет пиво!

Ото всех недугов нас вылечит горелка,

наливайте же вина, это не безделка!

Для гусара лучше нет винопитий ярых…

Дальше она не слушала. В сердце вспыхнула надежда…

Над всеми прочими голосами господствовал неповторимыйхриплый басок Василия Денисыча Топоркова, доброго приятеля корнета Ярчевского,а вдобавок преданного поклонника Ольги Ярчевской – бравого гусара, человекачести, одного из тех, кто ни за что не выдаст беглянку полицейским ярыжкам, неоставит в беде, в каком бы состоянии, благородном или подлом, она ни пребывала…

Нахлобучив шляпу на голову – она сейчас корнет, угодивший внеприятности! – Ольга бросилась вниз по лестнице. Резко остановилась. Налестничной площадке между вторым и первым этажами, загораживая проход, стоялиМарта и еще какая-то девица чухонского облика, покрепче Марты, с еще болеебесхитростным и тупым лицом…

– Куда это вы, барышня, собрались? – спросилаМарта без малейших эмоций. – Вам наверху сидеть было велено…

Ее напарница, таращась бдительно и тупо, сделала шаг всторону, полностью перекрывая проход.

Удалая песня раздавалась совсем близко… По наитию Ольгазапустила руку в карман, рванула завязку кошелька, выхватила горсть монет ишвырнула их на лестницу. Золотые кругляшки с характерным пленительным звономзапрыгали по ступенькам…

Обе чухонки, на миг забыв обо всем на свете, не отрываявосторженных взглядов от золота, струившегося вниз в никогда не виданном имиколичестве, разомкнулись, присели на корточки, протянули загребущие руки,пытаясь поймать скачущие мимо империалы…

Ольге этого мига вполне хватило: она проскочила меж ними,сбив с ног безымянную напарницу Марты, загрохотала по лестнице. Расположениекомнат первого этажа она прекрасно помнила со времени своего визита в обликекорнета – а потому, не плутая, ворвалась в зал.