Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остаток дня я и впрямь провел дома, ощущая легкоенедомогание. В принципе, ничего особенного. По телу разливалась слабость,хотелось спать и слегка поташнивало. Решив не ужинать, я залез под одеяло,прихватив пару томиков Макбейна, и погрузился в чтение.
Утром от болезни не осталось и следа. Я вскочил с кровати, саппетитом проглотил завтрак и позвонил Неле Малышевой. Отсчитав тридцатьгудков, я отсоединился. Все вокруг твердили, что дама пьет, небось лежит вбессознательном состоянии или рыщет возле ларьков в поисках очередной бутылки.Поеду поищу красавицу.
Дом, где жила Неля, ничем не отличался от других, стоящихрядом. Серый, блочный, угрюмый. Черемушки, один из первых московских кварталовбыстрой застройки. Сейчас москвичи довольно презрительно отзываются о Марьине,Ясеневе или Орехове-Борисове. Называют эти микрорайоны «спальными» и корчатгримасы, если им предлагают квартиру в блочном доме.
Но в начале 60-х, когда Никита Хрущев, бросив клич:«Переселим людей из подвалов и бараков в благоустроенные квартиры», —затеял возведение Черемушек, отношение к блочной застройке было иное. Людигордились этим районом, посмотреть на него приезжали из провинции. Кстати, вомногих городах СССР стали строить такие каскады зданий и называть их по примерустолицы Черемушками. Это потом жильцам стало понятно, что кухни тут крошечные,комнаты неудобные, стены словно из картона, а в щели между блоками задуваетветер.
Войдя в лифт, я вздрогнул. Ну как людям не противно каждыйдень пользоваться этой кабиной? На полу разливалась зловонная лужа, на потолкевиднелись черные разводы, а вместо кнопок торчали обгорелые куски пластика.
Впрочем, лестничная площадка, куда выходили двери четырехквартир, выглядела не лучше. Пол, покрытый кафельной плиткой, был усеянокурками, у стен валялись скомканные газеты и воняло чем-то отвратительным,тошнотворным. Дверь сорок девятой квартиры «радовала» глаз оборванной обивкой,звонок болтался на проводе, а от номера осталась только одна цифра «девять»,висящая вверх ногами. Получилось даже интригующе, и я сначала, бросив первыйвзгляд на это безобразие, не понял, что к чему.
На звонок никто не отозвался, на стук тоже. Поколебавшисьсекунду, я решил потревожить соседей.
— Ой, надоела, — раздался злой голос, —сказала же, нету денег!
Дверь в сорок восьмую квартиру открылась, на пороге возниклабабенка в цветастом халате, распахнутом на мощной, арбузоподобной груди.
— Хватит шляться! — кричала она, но, увидав меня,осеклась, бросила взгляд на куртку и сказала на тон ниже: — Вы к кому? Думала,Нелька опять рвется, на бутылку клянчить!
— Сочувствую, — улыбнулся я, — тяжело жить,если рядом алкоголик.
— Да просто невозможно! — в сердцах воскликнулабаба. — Гляньте, что с лестницей сделала! Грязищу развела, бутылки кругом,окурки, а то и сама валяется в блевотине… Уж извините за подробности, слишкомтема больная, вам кого надо?
— Вот как раз Нелю Малышеву.
— А зачем? — не сумела сдержать любопытства тетка.
— Вроде она свою квартиру продавать собралась, а мнеэта жилплощадь очень даже подходит, в соседнем доме мать престарелая живет.
— Господи, — перекрестилась баба, — услышалты мои молитвы! Неужели приличный человек поселится! Только имейте в виду, Нелясовершенно ненормальная, за бутылку на все готова, вы ей никаких денег впередне давайте, мигом пропьет и от всех обязательств откажется.
— Спасибо за совет, а где она, не знаете?
— Дома, конечно, она у нас живет как хочет, на работуне ходит, нет ей нужды, как мне, сменами на хлебозаводе ломаться. Зачем?
— Где же она деньги на водку берет?
— Ха! Около ларьков клянчит, сворует когда, да ещежильцов пускает! У нее три комнаты! Три!!! Ну зачем они ей одной, — сжуткой завистью выплюнула соседка, — вот и пускает всяких.
— Кто же пойдет к алкоголичке?
— Так она хитрая, — вздохнула баба, — наденетпальто приличное, шапку — и на вокзал с табличкой: «Комната недорого». Кое-ктои покупается из провинциалов. Я уже в милицию жаловалась, только там меняпослали… Дескать, жилплощадь приватизирована, что хочет, то и делает.
Понимая, что сейчас утону в море ненужной информации, ябыстро поинтересовался:
— Почему же она не открывает?
— Хрен ее знает, — пожала плечами соседка, вышлана площадку и принялась пинать ногами грязную дверь. — Эй, Нелька, выходи,покупатель пришел.
Дверь соседней квартиры приоткрылась, высунулась старушка,чистенькая, беленькая, настоящий божий одуванчик, и с укоризной сказала:
— Света, чего бузишь?
— Нелька нужна позарез, — ответила баба, запахиваяхалат.
— Зачем?
— Вот человек у нее квартиру купить хочет, —пояснила Светлана, — прикинь, какая радость!
В эту секунду из квартиры толстухи послышался истошныйдетский вопль, и Светлана унеслась прочь. Я остался со старушкой.
— Молодой человек, — церемонно сказалбабушка, — конечно, я лезу не в свое дело, но Неля более чем непорядочныйчеловек, иметь с ней дело крайне опасно. Хотя, скажу честно, мне намногоприятнее было бы соседствовать с вами, а не с запойной пьяницей. Как вы узналипро квартиру?
— Объявление прочитал и позвонил, думал вчера подъехать,но не вышло.
— Неля очень хитрая, — вздохнула бабушка, —она уже договорилась с одной дамой.
— Откуда вы знаете? — удивился я.
— Молодой человек, — вздохнула пожилаяженщина, — стены у нас «картонные», слышимость превосходная, я была вванной, а Неля беседовала на кухне с гостьей, вот и узнала.
— И о чем они говорили?
— Ну я-то вошла в ванную на середине разговора, началане слышала.
Женщина говорила:
— Неля, давай, бери сумку — и едем в Криково.
— Ага, — ответила не совсем трезвым тономМалышева, — значит, квартиру тебе оставить… Я на дачу, в сарайчик к тебе,в Криково, чтоб замерзла… А ты мои комнатки того…
— Не говори чушь, — вспылила женщина, — отебе же забочусь. Который день квасишь без остановки. Давно на себя в зеркалосмотрела?
— А у меня его нет, — хрипло рассмеяласьНеля, — мне без надобности, не поеду.
Воцарилось молчание. Потом женщина спросила: