Память услужливо развернула картину вчерашнего дня. Вот ясижу в гостиной у Федотовых. Хозяйка мила, но и только. Ни кофе, ни чаю мне непредлагает. Об угощении Лариса вспомнила лишь тогда, когда я со вздохом сказал:

— Теперь отправлюсь к Малышевой.

Причем сначала она пыталась меня отговорить, рассказывая обалкогольных пристрастиях Нели, но, когда поняла, что я все же сейчас поеду кней, засуетилась и попросила дочь подать кофе. И что же было дальше? Ксюшавнесла поднос, а Лариса предложила мне помыть руки. Вот когда она нафаршироваламою чашку! Ну и пройда! А какая актриса, Николетта ей в подметки не годится.Вызвала врача, Николетту, изобразила тревогу… Все только для того, чтобы яотправился домой и забрался в постель. А сама понеслась к Малышевой и увезла еев Криково, зачем?

Сейчас узнаю.

На дороге появился указатель «Криково. 1 км». Яповернул направо и увидел небольшой киоск с водкой, жвачкой и сигаретами. Купивтри бутылки жуткой выпивки с идиотским названием «Стрелецкая горькая настойка»,я поехал вперед. Нынешнее товарное изобилие просто поражает, но ведь каждойбулке, конфетке или колбасе следует дать свое название. И вот тут фантазияпроизводителя просто неисчерпаема. «Колбаса пионерская». Почему? Онапредназначена для членов давно исчезнувшей организации или ее, не дай бог,делают из тех, кто до сих пор носит красные галстуки? Но это еще что! Никогдане читали газету «Из рук в руки»? Попробуйте, изумительное развлечение,гарантирую, что будете смеяться до колик. Намедни, например, нашел там парочкуперлов.

«ООО „Удача“ переименовано в ООО „Реквием“». Или: «Продаюэлектромясорубку „Бризкомфорт“. Изготовлена там же, где и автомат Калашникова.Работает аналогично». Представляете себе эту мясорубочку, поливающуютрассирующими очередями человека, подобравшегося к ней с кусом мяса? На фоневышеупомянутых объявлений как-то скромно выглядит сообщение «Фак-клуб Леонардоди Каприо», «продаю морозильную шубу» и «сало дорогое, дешево». Но венец всемувот это: «Пропала жена и собака, нашедшему пуделя вознаграждение». Тут просто исказать нечего.

Посмеиваясь, я добрался до дома восемнадцать, огляделзаснеженные ворота и попытался открыть калитку. Она была заперта на простующеколду. Никакой охраны на участке не имелось. Большой дом из красногоогнеупорного кирпича был закрыт. Окна защищали железные ставни, дверь —стальная. Сбоку горела тревожным красным огнем маленькая лампочка. Она предупреждалапотенциального вора или хулигана: осторожно, здание подключено к милицейскомупульту.

От ворот направо бежала дорожка. Я пошел по ней и увиделизбушку, совсем крохотную, просто домик Дюймовочки. Дверь оказалась незапертой,я толкнул ее и очутился сразу в комнате, довольно просторной, метров двадцать,не меньше. Обставлена она была в стиле кантри.

Посередине громоздился большой стол и две широкие скамьи, вуглу стояла двуспальная кровать под цветастым одеялом, вдоль стены — диван ипара кресел, с потолка свисала лампа, абажуром для которой служила самаяобычная корзинка. Телевизор отсутствовал.

— Есть кто живой? — крикнул я.

— Чего орешь? — послышался хриплый голос, и избоковой двери вышла худая-прехудая, просто изможденная женщина.

Маленькое, скукоженное личико покрывали морщины, блеклыеглазки прятались за припухлыми веками. Лицо Нели было отечным. Волосы, плохопричесанные, напоминали шерсть больного барана, а болезненная худоба без словговорила, что в последнее время Малышева не слишком часто закусывала.

— Надо чего? — спросила она. — Кто ты такой?

— Вы здесь живете?

— Ну!

— Разрешите обогреться?

Неля фыркнула:

— Нашел место, топай отсюда!

— Извините, пожалуйста, — вежливо произнес я ивытащил из кармана бутылку. — Может, выпьете со мной и закусите?

Из другого кармана я выудил банку шпрот, добытую в том желарьке.

Неля уставилась на угощение.

— Машина у меня сломалась, — быстро поясниля, — вокруг никого, пустыня, все дома заперты. Думал, околею, печка неработает, куртка не греет. Вот, позвонил по мобильному, сейчас друг подъедет.Уж не гоните, ради христа, замерзну ведь.

— Ты скидавай тужурку, — велела Неля, — вонна вешалку пристрой, а я ща стакашки раздобуду.

С этими словами она исчезла в кухоньке. Я сел на лавку.

— На-ка, вспори банку, — велела Неля, появляясь вкомнате с двумя чашками и широким ножом.

Я попытался выполнить ее просьбу, но не смог. Лезвие нехотело резать жестянку.

— Дай сюда, — приказала Неля и отобрала у менякинжал, — беда с вами, мужиками, у каждого руки к жопе пришиты.

Она ловко воткнула острый клинок в железный кругляшок имигом освободила рыбок из «консервного» плена. Водку она откупорила так желовко, уверенной, тренированной рукой и быстро разлила по чашкам. Потом подняласвою и сказала:

— Ну, со свиданицем, тебя как зовут?

— Иван.

— Хорошее имя, — одобрила Малышева. — Будемзнакомы: Неля.

Зажмурив глаза, она опрокинула водку в глотку, я быстровыплеснул свою порцию на пол.

— Давай по второй, — приказала хозяйка.

Через десять минут Неля подперла щеку рукой и протянула:

— Ой, Ванечка, как же хорошо, что ты приехал!

— Скучно тут?

— Жуть просто, прямо беда. Телика нет, только радио. НуЛариска, как в тюрьму меня посадила. Эх, зря я вчера согласилась, на уговорыподалась. Добрая я, а люди пользуются…

— Вы здесь всегда живете?

— Говорю же, Лариска поселила вчера, — началасердиться Неля.

— Зачем?

— Вот и я думаю, а зачем? — хихикнулаМалышева. — Лучше наливай.

Мы наполнили «рюмки». Неля икнула.

— Плохо пошла, давай следующую.

— Может, хватит? — спохватился я, понимая, что онасейчас напьется до поросячьего визга. — Кажется, ты уже того, совсемвеселая.

— А пошел ты, — заявило небесное создание, допилоостатки спиртного и уронило голову на руки.

Раздался оглушительный храп. Я растерянно глянул на Нелю. Нувот, сам виноват, не следовало разрешать ей пить вволю. Теперь придется ждать,когда мадам проспится.