— В этом есть и ваша заслуга.

— Ты какое-то чудо, Еви. Принимай мое восхищение.

Засмеялась с иронией. Неожиданно все. Что теперь он задумал? Мой смех оборвался, когда Дамиан чуть приблизился. Отступила лишь на шажочек и уперлась в закрытую дверь. Расстояние слишком краткое, чтобы вырваться, слишком мало места для любого маневра. Дамиан не оставил возможностей, стал немыслимой, гнетущей преградой.

Вот я. Вот дракон. Я слышу его дыхание, чувствую запах лердены, на его лице вижу морщинки. Глаза… На темно-коричневой радужке вспыхивают оранжево-красные искры, сливаясь в огненный танец. Дамиан будто хочет прочитать все мои тайные мысли, познать чувства, исполнить желания.

— Я не ошибся, когда вернулся к тебе, — произнес он.

— Вернулись ко мне?

Откуда только силы взялись, несмотря на ослабевшие ноги? Обжигающе-горячая волна накрыла, полыхнув застарелой обидой. Обида смешалась с ненавистью, растеклась по жилам с кровью. Злопамятный, жестокий мерзавец!

— И зачем же вернулись? — зло произнесла.

— Тебя забрать. Ты — моя, Еви. И навсегда ей останешься.

— Лучше сдохнуть в веревке.

— Зря, — с усмешкой произнес Дамиан. — Я всегда тебя любил. Только понял недавно.

Услышав признание, вновь не удержалась от смеха. Ну что за бред он несет? Дамиан опять что-то задумал, хочет продолжить игру. Понял, что его раскусила, не поддаюсь на манипуляции, выбрала достоинство, смерть. И что я слышу? Лорд Огненный любит? Он мне уже лгал!

— Не веришь?

— Конечно, нет. Сделайте милость, отойдите от меня. Мне трудно дышать.

Тарийский разочарованно хмыкнул, но не сдвинулся с места.

Как стоял, так и стоит, удерживая руки по обе стороны от моей головы. Я в тисках и не выбраться. Даже уши закрыть не могу, уверена, он найдет способ до меня достучаться. Лучше не провоцировать.

— Я знаю, что с тобой будет трудно. Но ты выслушаешь меня. Прямо сейчас.

— Не хочу!

— Хочешь. Я же слышу, как бьется твое маленькое сердечко. Вижу, как вздымается грудь, как блестят твои глаза. Столько времени прошло, а ты по-прежнему моя маленькая нежная девочка.

— Замолчите. Я не ваша давно.

— Моя. И навсегда ей останешься. И будешь жить вместе со мной.

От планов Тарийского становится дурно. Вдруг вспомнила монстра, во дворце которого так долго существовала, с каким трудом сбежала, кого хотела убить. Ко мне вернулся беспросветный кошмар и этот кошмар вознамерился превратить мое будущее в адово пекло, обменяв проблемы на жизнь.

Голова кружится непроизвольно, я переступаю с ноги на ногу и оседаю на пол. Но… Конечно же, не получается! Дамиан подхватывает меня, поднимает и аккуратно перемещает на близстоящий диванчик. Садится так, чтобы быть очень рядом, берет безвольную руку в ладонь. Она у него просто пылает. Подносит мои пальцы к губам, но не целует их, будто обнюхивает. Его тонкие красивые ноздри трепещут. Он напоминает мне зверя. Дикого, опасного зверя, который сейчас на охоте.

Я молчу, покоряясь судьбе. Выслушать, пока лишь выслушать, потом придумать что-то… Ведь наверняка получится урвать миг, чтобы освободиться. А там… например, найдется кинжал…

— Я влюбился в тебя с первой минуты, когда увидел на улице. Ты едва не попала под копыта моего жеребца, такая нежная, испуганная, с огненной искоркой. В тебе спал огонь, и вот он проснулся.

Хмурюсь. Куда он клонит?

— И словно сошел с ума. От желания тобой обладать. Моя стихия — огонь. Понимаешь? Безудержное, сжигающее пламя. Но кто научится им управлять, получит огромную силу. Огонь — это любовь, страсть, желание. Настоящая, живая стихия. Евлина. Теперь эта стихия твоя.

— Вы насиловали меня.

— Неправда. Ты сама хотела близости не меньше, чем я. Кому сейчас хочешь солгать? Мне? Не получится. Руна раскрывает тайные желания, не больше. Она не подавляет волю, как ты думала, не навязывает свою.

— Вы издевались надо мной.

— Всего лишь хотел разбудить. Если бы я издевался, поверь, все было бы гораздо страшнее. Тебя я берег, как сокровище. Но, соглашусь, иногда был слишком холодным. И этому есть объяснения.

— Какие же? — спрашиваю с сарказмом.

— Я испугался. Не за тебя. За себя. Впервые в жизни я испытал странные, очень странные чувства. Ты должна понять, постарайся быть снисходительнее. Я — один из сильнейших драконов, живущих в мире жестоких. И тут… Нежность, наивность, преданность первой любви. Я испугался, Евлина. Иногда я боялся настолько, что пытался бороться с собой. И с тобой. И мне за это стыдно… Очень стыдно, Евлина.

Дамиан наклоняется ниже, медленно приближаясь к губам. Его откровения очень пугают, заставляют переосмысливать прошлое, в груди что-то противно зудит. Он… ведет себя странно. И это мягко сказано! Дамиана таким я не видела никогда. Да… Я повторяюсь мыслями, но это жуткая правда. Как ее понять, как принять, надо ли?

В последний момент отворачиваюсь, закрывая лицо руками. Неужели он полагает, что я жду его поцелуй? Дамиан отстраняется, хмурит брови. На его лице сожаление и пронзительная, острая боль. Будто не поцелуя лишился, будто в спину воткнули нож.

— Я больше не то чудовище, которое ты знала когда-то, — с горечью говорит. — Поверь! У меня было достаточно времени, чтобы все осознать. Да! Я никогда не буду котенком с другими, но ты… Ты меняешь меня. С тобой я чище и лучше.

— О да! Обвал на каменоломне, пожар, гибель десятков людей, я уж молчу о потерянном грузе… Вы, лорд Тарийский, себя превзошли.

— Я ревновал. Я сгорал от ревности, Еви! Ты все это время, пока я пытался вернуться к тебе, принимала ухаживания от другого мужчины. От дракона! Как ты могла?

— Что?!

— Сначала я был просто в ярости. Выманил Вальда из дворца, проник через защиту дворца. Хотел увидеть тебя, понять, какие чувства ты испытываешь к Сирисскому. Все делалось для того, чтобы создать проблемы ему. Ему, Евлина. Поверь.

— И придумали Вальду сына?

— Придумал? Сына?

Дамиан как будто задумался, но потом рассмеялся.

— Нет! Сын у него есть. Я сидел в кабинете, когда явился с претензией этот глупый дракончик. Откуда ему было знать о подмене? Он все выдал как на духу.

— Надеюсь, вам стало понятно, что я люблю Вальда Сирисского? — спросила у Дамиана, испытав огромное желание уколоть его побольнее. Не смогла себе отказать в этой возможности, раз уж он откровенничает.

— Любишь Вальда? — переспросил Дамиан и тут же ответил: — Это не так. Любовь — это страсть, это трепет и радость. Огонь в твоих жилах течет только когда рядом я. Ты испытываешь к Каменному благодарность. Не больше. И путаешь чувства.

Нечего на это ответить, хотя, наверное, могла бы. Конечно, Тарийский прав. Благодарность к лорду Сирисскому нельзя не испытывать. Вальд вытащил меня из кошмаров, благодаря тишине и спокойствию я в себе разобралась, навела в чувствах и мыслях порядок. Вернулась самоуверенность. Я стала гораздо сильнее благодаря и лорду Сирисскому. Конечно, я ему благодарна! Никогда этого не скрывала.