А я прильнула к брусьям ограды.

Иш-Асс шагнул вперёд, нервно разнося хвостом камни и сухие ветки. Впился взглядом в своего человека, и на какие-то мгновения мне показалось, что он сейчас Эрдана просто разорвёт.

Гигантская пасть раскрылась, издав вопль, полный гнева, ярости, одиночества.

Я ожидала потока Пламени, и лишь когда не увидела, вспомнила, что говорил Аш-Эр-Асан. У Иш-Асса отобрали силы.

Все вокруг затаили дыхание.

Эрдан продолжал подходить. Медленно. Глаза в глаза. И, приблизившись, коснулся морды, которая склонилась к нему не то всматриваясь, не то принюхиваясь. Не то желая проглотить.

— Прости, что так долго, — произнёс в полной тишине.

Эрдан

Двадцать лет он шёл к этому касанию.

Страха не было. Душу переполнял восторг. Восторг перекрыл все прочие чувства.

Он видит Иш-Асса. Живого. Это главное.

Да, он понимал очень ярко, что пришлось пережить его другу. Брату. Его второму «я». Знал всё, что Иш-Асс за эти годы испытал.

Сейчас эти чувства и эмоции становились его собственными, они пронизывали, захватывали, переполняли. И он мог с ними справиться. Успокоить, умиротворить. Ощутить то единение, к которому оба так долго стремились.

Это была общая сила, которая успела спаяться, которую не смогли забрать прихвостни Мерса и передать другому.

Сейчас, вблизи, коснувшись, Эрдан понял, что Иш-Асс так и не сумел стать до конца материальным. Это наверняка порождало множество трудностей, делало его уязвимым.

И в то же время давало Эрдану надежду.

Надежду, которая росла, крепла, заполняла его целиком.

В ответ на слова Иш-Асс приподнял морду, словно прислушиваясь. Не сводя горящего взгляда.

А после в голову Эрдана полились картины. Всего, что происходило с его драконом за это время. Всё, что он пережил, начиная с убийства своей семьи. С потери своего человека. Своей силы.

Он, один из сильнейших драконов, вдруг вмиг лишился всего. И это сводило его с ума.

Он возненавидел. Иногда эта ненависть изливалась на окружающих. Тех, кто жалел или наоборот, насмехался.

Иногда оборачивалась на того, кто покинул его, так и не став одним целым. Забрал с собой половину его сути, его души. Заставил перенести эту боль.

Светлым пятнышком промелькнула Вишенка.

Яркая, разноцветная, весёлая. Она так хотела обрести человека, так печалилась, что Аш-Эр-Асан запретил откликаться на призывы.

И так желала помочь ему, Иш-Ассу.

Эрдан потерял счёт времени и пространства. Сейчас ничто вокруг не имело значения.

Только он и его внутренний зверь. Утраченный и обретённый.

Он знал, чувствовал: Иш-Асс тоже видит всё, что за эти годы произошло с самим Эрданом. Ощущал, как уходит обида, обращаясь желанием помочь. Встать рядом, защитив своей силой, о которой дракон никогда не забывал.

Как ненависть направляется на истинных виновников. Перерастает в желание отомстить.

Глаза становились всё ближе. Эрдан очень смутно помнил, как должно происходить единение, слияние, оборот. Только эмоциями, обрывками ощущений, которые старался сохранить в памяти все эти годы.

В яркой янтарной вспышке промелькнули детские воспоминания. Специальные руны и печати, которые используют фаирпаты для обретения дракона.

Лица отца, магов, охранников, которые приняли на себя бой.

Приняли, но проиграли. Оказались неготовыми к предательству.

А после осознал, что летит.

Машет крыльями. Своими.

Растворяется в общих эмоциях, ощущениях.

В какой-то момент промелькнула мысль об одежде, и он подхватил её магией, как подсмотрел у принца Араберга и его свиты.

Все органы чувств изменились. Слух усилился, казалось, он может отличить голос каждого из собравшихся внизу, взревевших в едином радостном порыве наблюдателей.

Нюх распознавал множество запахов, незнакомых человеку — но дракон очень хорошо в них ориентировался, и Эрдан тоже начинал отличать.

Восторг, ветер и огонь из пасти. Как давно он желал ощутить это Пламя снова в себе!

Или не он?

Чувства смешались, воссоединяясь, и сейчас ему сложно было их разделить. Да и не хотелось.

Хотелось мчаться, ни о чём не думая. Не заботясь. Просто вперёд и ввысь. Подальше от шресовых туманов и всей этой людской возни с их зацикленностью на власти.

И он мчался.

Хотя… было то, о чём ему всё-таки хотелось позаботиться.

Вернее, о ком.

Сделав вираж, дракон повернул обратно, выискивая среди десятков собравшихся яркую огненную силу.

* * *

Эльвин

Дракон вдруг вспыхнул. Так, что стало больно смотреть. А когда, прикрыв веки, я вновь подняла их — он изменился.

Это был совсем другой цвет. Не того немного мутного, будто болезненного оттенка, в котором едва угадывался янтарь — а чистого, ясного, почти солнечного свечения с языками пламени в чешуе.

Получилось… У них получилось!

Замерев, я вцепилась в деревянное ограждение и с восторгом смотрела на взмывшего ввысь дракона. Слёзы навернулись на глаза.

Мы не верили. Никто не верил! Ни Араберг с его свитой, ни Антуан. И даже я, я ведь тоже поначалу и подумать не могла.

Но Ниссвил. Он знал. Знал, кто такой Эрдан! Знал, кто истинный принц. Да что там принц — дракон! Дракон, который принёс бы гораздо больше пользы Атавии, если бы вернул своего зверя. Если бы смог привести за собой других драконов!

Но Ниссвил предпочитал истязать его, боясь его силы. Заставлял в одиночку, без защиты своей драконьей ипостаси, сражаться с тварями Бесцветных земель!

Дракон взмыл ввысь, сверкая на солнце чешуёй. Глядя на него, я ощутила, как отлегло от сердца. Словно бы я исполнила то, к чему столько времени шла.

В этот момент моей радости не омрачали ни мысли, что Аш-Эр-Асан требует уничтожить артефакт. Возможно, именно это послужило в своё время расколу в королевском окружении.

Ни о том, что Эрдану предстоит возвращаться в Лаор.

Сейчас я ощущала себя просто счастливой.

Иш-Асс вдруг резко развернулся и пошёл на снижение. Он летел прямо на нас — зрители даже посторонились, попытались освободить место.

Повернувшись, я поискала взглядом драконов Атавии. Наверное, Эрдан хочет видеть их реакцию. А то и заручиться сразу поддержкой.

Мне и самой хотелось убедиться, что всё пройдёт нормально. Он ведь это заслужил. Добился, доказал!