– Так и будете стоять столбом? – донесся голос Чака.

Джонни нырнул в бассейн.

Уоррен Ричардсон вышел из конторы без четверти пять, каквсегда. Он направился к стоянке, втиснул свое грузное тело за руль «шевроле»,завел мотор. Все как обычно. Необычным было только лицо, появившееся внезапно взеркале заднего обзора, – небритое смуглое лицо, длинные волосы инеправдоподобно зеленые глаза, такие же зеленые, как у Сары Хэзлит или ЧакаЧатсворта. Подобный страх Уоррену Ричардсону доводилось испытывать разве что вдалеком детстве.

– Привет, – сказал Санни Эллиман, перегибаясь через спинкусиденья.

– Кто?.. – только и выжал из себя Ричардсон. Сердце у негоколотилось, в глазах заплясали темные блики. Он испугался, как бы с ним неслучился сердечный приступ.

– Тихо, приятель, – сказал человек, прятавшийся на заднемсиденье. – Тихо. Включите подфарники.

И тут у Ричардсона возникло странное чувство благодарности.Человек, нагнавший на него страх, не будет больше пугать его. Наверное, этоочень славный человек, наверное…

– Кто вы? – выдавил он на этот раз.

– Ваш друг, – сказал Санни.

Ричардсон хотел повернуться, но в его дряблую шею клещамивпились пальцы. Боль была непереносимая. У Ричардсона перехватило дыхание, и онсудорожно заскулил.

– Не надо оборачиваться, приятель. У вас есть зеркалозаднего обзора. Врубились?

– Да, – задыхался Ричардсон. – Да, да, только отпустите!

Пальцы ослабили хватку, и вновь он испытал это странноечувство благодарности. Правда, сейчас он уже не сомневался во враждебныхнамерениях человека, как не сомневался и в том, что незнакомец находится в егомашине не случайно, хотя не представлял себе, зачем и кому это моглопонадобиться…

И вдруг он сообразил, кому могло, точнее, могло бы этопонадобиться; трудно, конечно, ожидать такого от нормального кандидата, но ГрегСтилсон не был нормальным. Грег Стилсон сумасшедший, так что… Уоррен Ричардсонначал тихо всхлипывать.

– Мне надо поговорить с вами, приятель, – сказал Санни. Вего голосе сквозило участие и сожаление, однако в глазах поблескивал зеленыйогонек насмешки. – Дядюшка хочет сказать вам пару теплых слов.

– Это связано со Стилсоном? С…

И снова клещи впились ему в шею, и Ричардсон взвизгнул отболи.

– Не надо имен. – Страшный человек за его спиной произнесэто с тем же участием и сожалением. – Можете делать свои выводы, мистерРичардсон, но имена оставьте при себе. Мой большой палец упирается сейчас ввашу сонную артерию, а остальные пальцы – в шейную вену, так что при желании ямогу превратить вас в живой труп.

– Чего вы хотите? – чуть не простонал Ричардсон. Трудноповерить, что все это происходит на стоянке автомашин, среди бела дня, в двухшагах от его конторы по делам о недвижимости, в главном городе штатаНью-Гэмпшир. Ему были видны часы, вделанные в красную кирпичную кладку ратушнойбашни. Часы показывали без десяти пять. Сейчас Норма поставит в духовку свиныеотбивные, обильно сдобренные специями. Шон смотрит по телевизору «Сезам-стрит».А тут за спиной сидит человек, грозящий сделать из него идиота. Это какой-тоужасный сон. Сон, от которого мечешься на постели.

– Я-то ничего не хочу, – сказал Санни Эллиман. – Вопрос втом, чего хотите вы.

– Я не понимаю, о чем вы. – Но, к своему ужасу, он, кажется,понимал.

– Эта статейка в «Нью-Гэмпшир джорнэл» по поводусомнительных операций с недвижимостью, – сказал Санни. – Не слишком ли вы многознаете, мистер Ричардсон? Особенно в отношении… некоторых лиц.

– Но я…

– Вся эта болтовня о городском парке, к примеру говоря. Снамеками на сорванный куш, и взятки, и круговую поруку. Вся эта бредятина. –Пальцы снова впились ему в шею, и на этот раз Ричардсон застонал. Но ведь егоимя в статье не называлось, он был всего-навсего «информированным источником».Как же они узнали? Как узнал Грег Стилсон?

Незнакомец быстро заговорил ему в самое ухо, щекоча егожарким дыханием.

– Вы понимаете, мистер Ричардсон, что подобной чушью выможете навлечь неприятности на некоторых лиц. Скажем, на лиц, участвующих впредвыборной кампании. Баллотироваться на высокий пост – это все равно чтоиграть в бридж, сечете? Тут нельзя ошибаться. И не дай бог швырнут в тебя комокгрязи, грязь – штука липкая, особенно в наши дни. Пока ничего серьезного неслучилось. Я рад сообщить вам это, поскольку, случись что-нибудь серьезное, выбы сейчас не вели со мной дружескую беседу, а пересчитывали остаток зубов.

Несмотря на весь свой страх, несмотря на то, что сердце егобешено колотилось, Ричардсон сказал:

– Этот молодой человек… это лицо… неужели вы в самом деленадеетесь выгородить его? Он же развернулся, как какой-нибудь продавец змеиногожира в провинциальном городке на Юге. Рано или поздно…

Большой палец вонзился ему в ухо и начал проворачиваться.Боль была адская, немыслимая. Ричардсон вскрикнул и ткнулся головой в боковоестекло. Руки его ощупью искали звуковой сигнал.

– Только нажми, сукин сын, и я тебя прикончу, – послышалсяшепот.

Рука Ричардсона безвольно упала. Незнакомец оставил его ухов покое.

– Не мешало бы вам, приятель, прочистить уши, – донеслось сзаднего сиденья. – Весь палец вымазал. Жуть сколько серы.

Уоррен Ричардсон беззвучно плакал, не в силах совладать ссобой. Слезы текли по его одутловатым щекам.

– Прошу вас, не мучайте меня, – проговорил он. – Не мучайте.Прошу вас.

– Могу лишь повторить, – сказал ему Санни. – Вопрос в том,чего хотите вы. Кто что говорит по поводу… некоторых лиц – не ваше дело. Вашедело – врать, да не завираться. Трижды подумайте, прежде чем открывать рот,когда к вам наведывается парень из «Джорнэл». Подумайте, как просто бываетузнать, кто этот «информированный источник». И как хреново, когда твой домвдруг сгорает дотла. Или когда приходится раскошеливаться на пластическуюоперацию, потому что жене плеснули в лицо кислотой.

Незнакомец сопел, как зверь, продирающийся сквозь заросли.

– Может, теперь вы поймете, как просто перехватить вашегомальчугана, когда он возвращается домой из детского сада.

– Только посмейте! – прохрипел Ричардсон. – Только посмейте,негодяй!

– Я просто говорю, что пора задуматься над тем, чего же высами хотите, – заметил Санни. – Выборы… этим живет вся Америка, верно? Темболее в год двухсотлетнего юбилея. Вот пусть каждый и поживет в своеудовольствие. А какое уж тут удовольствие, когда всякие кретины начинаютбрехать направо и налево. Прыщу на чужой… завидуют.