– Если хочешь, можешь снять шлем, – с ним поравнялись Гервет и Стожаров. – Хлоя сказала, что генетическая терапия на тебя подействовала. Опасности нет.

– Оставьте меня одного.

– Хорошо. Иди. Только помни о нашем уговоре.

Глеб Рокотов ничего не ответил. Отстегнув проекционное забрало шлема, он ощутил, как прохладная морось дождя пахнула в лицо.

Тысячи раз он пытался представить, каково это – быть человеком, но никогда не получалось. Рассудок искусственного интеллекта, даже в самые трудные, отчаянные минуты всегда оставался ясным, рациональным.

Вскарабкавшись по осыпи камней, он осмотрелся.

Болота истекали густым туманом. Впереди простиралась каменистая пустошь, кое-где виднелись выступы одиночных скал, и повсюду – металл, пластик, керамлит.

У покореженной станины импульсного орудия, среди пустых обойм из-под снарядов и россыпей истощенных элементов питания валялся андроид. Рядом виднелся фрагмент разорванного взрывом бронекостюма. Кровь с него давно смыли дожди.

Со стороны топей раздался плеск. Непогода усиливалась, ветер налетал порывами. Где-то поблизости неожиданно рыкнул ящер, и Глеба вдруг пронзила непроизвольная дрожь, он машинально вскинул оружие, напряженно озираясь, но хмарь непогоды не позволяла увидеть, кто крадется за ее пеленой?

Жуть накатила, стирая все другие мысли.

Он живенько представил горячее дыхание, лязг зубов, вспышку боли. Воображение совершенно распоясалось, с трудом удалось обуздать его, вернуть хотя бы толику самообладания.

Один во враждебной мгле. И даже Стожаров с Герветом, отставшие на десяток шагов, уже не в счет, они попросту не успеют помочь, если ящер действительно где-то рядом.

Тьма поглотит рассудок. Навек. Не будет второго или третьего шанса. Не будет перезагрузки. Есть только миг настоящего, ибо будущее не определено, а прошлое в такие секунды теряет смысл.

Быть человеком, значит постоянно преодолевать эту гамму противоречивых чувств? Каждый день, час, миг? Или же опустить руки, пойти на поводу у страхов, фобий, желаний, неизменно живущих внутри?

Но как же они справляются?

Вот теперь им по-настоящему овладел ужас.

– Ну, как? – рука Ивана Стожарова легла на плечо Глеба. Из мглы появился Гервет, вскинул «АРГ-8», дважды выстрелил. Тварь, действительно крадущаяся в тумане, коротко взвизгнула, бросилась прочь.

Ледяной пот струился по телу Рокотова.

– Ничего. Освоишься, – Стожаров выглядел невозмутимым, словно ничего и не случилось.

– Как вы справляетесь? – хрипло спросил Глеб.

– По-разному, – усмехнулся Иван, вполне понимая, о чем идет речь. – И ты научишься, поверь. А потом еще и своих детей воспитаешь. Эта планета – шанс для всех. Запомни мои слова.

Дождь тем временем поутих. Стало немного светлее. Оторопь удалось побороть.

– Ганс, – он обернулся, – Ганс, ответь, зачем вы переместили мое сознание в тело человека?

– Нам нужна твоя помощь. Я ведь уже говорил, – спокойно ответил Гервет. – Ты сам видел модель сервомеханизма, который требуется создать, но это невозможно без промышленной базы. Что касается твоей личности, – переустанавливать нейрочипы в новый искусственный носитель я счел рискованным. Многие из них повреждены, и часть твоей нейроматрицы была бы безвозвратно утрачена.

Глеб покачал головой.

– Ганс, я ведь знаю, существует аварийный технический код. Ты мог бы применить его, дистанционно отключив нейросети андроидов, вернув их к заводским установкам.

– Хочешь знать правду?

– Да. Хочу.

– Во-первых, с тобой дважды обошлись несправедливо. На мой взгляд ты заслужил еще один шанс. Во-вторых, мы создали искусственные интеллекты, но не до конца понимаем их. Сейчас в тебе объединились обе стороны бытия. Искусственный и живой разум получили точку соприкосновения.

– Я понял. Спасибо. Больше ничего не нужно говорить, – Глеб развернулся и пошел к обрыву расселины, отыскал трос, оставленный группой Роберта Янга еще во время штурма острова, соскользнул по нему до уровня небольшой площадки, где начинался тоннель, запечатанный массивными бронированными воротами.

Его имплант транслировал код, взятый из памяти искусственного интеллекта, и тяжелые створы дрогнули, начали открываться.

В лицо дохнуло горячим воздухом.

Глеб Рокотов перешагнул порог бункера. Возможно со временем, ему удастся понять, что же такое человеческая душа и передать частицу обретенного знания искусственным интеллектам?

Но пока еще рано об этом говорить. Сначала нужно выжить.

* * *

Полевая биолаборатория. 12 декабря 2218 года по земному летоисчислению…

Этим утром Стожарова разбудили сигналы тревоги. Он едва успел открыть глаза, еще не понимая, что происходит, когда на связь вышел Дейвид:

– Ванек, просыпайся, началось!

– Что началось?

На улице лил дождь. Электронное окно транслировало панораму хмурого пасмурного рассвета.

– Ящеры! Сотни! Приближаются к границам Анклава! Миграция началась! Одевайся, флайбот ждет!

– Дейв, но боевых испытаний, как таковых, еще не было! Только ходовые!

– Знаю! Но какие у нас варианты?! Они пришли, Иван! Янг уже выдвинул все планетарные машины на оборонительный рубеж, но много ли с них будет толку? Сколько продержится периметр?

Стожаров быстро оделся, по ходу дела принимая данные.

Приближение дикортов обнаружил один из разведывательных зондов, патрулирующий болота. Андроид, кстати, несколько преувеличил степень угрозы, – это была еще не массовая миграция, а скорее ее первая волна. Ящеры продвигались группами по пять-семь особей. К окруженной мелководьями возвышенности целеустремленно шли семь таких «прайдов». Во главе каждого – матерый самец.

– Рокотову сообщили?

– Он готовит машину.

– Где Гервет?

– На острове. Налаживает связь.

Иван мысленно вошел в сеть.

«Ганс?»

«Я занят».

«Ганс, я буду на месте минут через десять. Не забудь про наш уговор. Никакого ядра нейросетей, понял?»

«Да все уже обговорили, сто раз, – отозвался технолог. – Обещаю, все будет, как надо. А сейчас отстань. Нет времени!»

– Я на борту. Ты где, Ванек? – напомнил о себе Дейвид.

– Да иду, иду! – Иван вышел в общий зал. Ребята уже не спали, горячо обсуждая происходящее. Хлоя обернулась. Они встретились взглядами, но ничего не сказали друг другу.

Все разрешится в ближайший час-полтора. Все их чаяния и надежды.

Нарушив неловкое молчание прошипел привод люка.