– Это просто нелепо. Она крыса.

– Ты сам на себя донес.

Они направились к его столу, после чего снова появились, ведя к лифту Адониса с коробкой в руках.

Вернувшись, Деметрий подошел к столу Персефоны:

– Есть минутка?

– Ага, – тихо ответила она и последовала за ним.

Оказавшись в его кабинете, она присела, и Деметрий последовал ее примеру.

– Не хочешь рассказать мне, что случилось?

Она рассказала – только о том, как Адонис украл ее статью и опубликовал, не сообщив ей, потому что только это касалось их работы.

– Почему ты мне не сказала?

Персефона пожала плечами:

– Я все равно хотела ее опубликовать. Просто это случилось быстрее, чем я планировала.

Деметрий поморщился.

– На будущее: я хочу, чтобы ты приходила ко мне, если кто-то будет тебе вредить, Персефона. Твое удовольствие от работы имеет для меня большое значение.

– Я… это ценю.

– И я пойму, если ты захочешь перестать писать об Аиде.

Она подняла глаза на начальника:

– Правда? Но почему?

– Я не буду притворяться, будто не знаю о том, в какое отчаяние и стресс это тебя повергло, – ответил он, и Персефоне пришлось признать, она была слегка удивлена, что он заметил. – Вчера ты стала знаменитостью, а еще даже не окончила колледж.

Она опустила взгляд на свои руки, нервно сжимая пальцы.

– А как же читатели?

Деметрий пожал плечами:

– Новости – они такие. Всегда есть что-нибудь новенькое.

Персефона выдавила тихий смешок и задумалась. Если она прекратит писать прямо сейчас, то не будет чувствовать, что рассказала историю Аида так, как следовало. Она начала с такой жесткой критики и, пусть это и было эгоистично, хотела раскрыть другие грани его характера. Девушка понимала, что ей не обязательно писать для этого статью, но где-то глубоко внутри ей хотелось показать Аида в нужном свете. Она мечтала, чтобы остальные увидели его таким, каким видела она – добрым и отзывчивым.

– Нет, – ответила она. – Все в порядке. Я хочу продолжить писать о нем… пока.

Деметрий улыбнулся:

– Ладно, но если решишь прекратить, сообщи мне.

Персефона согласилась и вернулась к своему месту. Вот только сосредоточиться на работе не удавалось. Ее все еще слегка трясло от перепалки с Адонисом. Честно говоря, она надеялась, что до этого не дойдет, но после сегодняшнего происшествия поняла, что это было правильным решением. Богиня не думала, что сможет забыть этот взгляд – она видела и чувствовала его злость.

После работы девушка отправилась в колледж. На занятиях сосредоточиться оказалось еще сложнее. Сказывалась бессонная ночь, и хотя она делала записи, к концу занятий, попытавшись прочитать написанное, она увидела одни лишь каракули.

Ей нужен был отдых.

Кто-то коснулся ее плеча, и Персефона подпрыгнула от неожиданности. Она повернулась и взглянула в лицо девушки с тонкими, как у феи, чертами лица и россыпью веснушек. Глаза ее были большими и круглыми.

– Ты ведь Персефона Роузи, верно?

Она уже начала привыкать к этому вопросу и с ужасом ждала того, что за ним последует.

– Да, – с опаской ответила она. – Чем могу помочь?

Девушка подняла журнал, лежавший поверх стопки книг, которые она прижимала к груди. Это были «Божественные Дельфы», обложку которых на этот раз украшала фотография Аида. Персефона была поражена: Аид позволил себя сфотографировать. Заголовок гласил: «Бог подземного царства посвящает проект «Алкион» журналистке».

Персефона взяла его, пролистала до самой статьи и начала читать, то и дело закатывая глаза.

Пожалуй, худшим – кроме того, что в статье причиной проекта указывалась влюбленность Аида в «прекрасную смертную-блондинку», – было то, что они разместили ее фотографию. Это был снимок, сделанный для стажировки в «Новостях Новых Афин».

– Это правда? – спросила девушка. – Ты правда встречаешься с лордом Аидом?

Персефона смерила ее взглядом и встала, закинув на плечо рюкзак. Она не знала, существовало ли слово, способное описать то, что происходило между ней и богом мертвых. Аид назвал ее своей возлюбленной, но Персефона по-прежнему считала себя пленницей – и так будет, пока действует их контракт.

Вместо ответа она спросила девушку:

– Ты ведь в курсе, что «Дельфы» – журнал сплетен о знаменитостях?

– Да, но… Он создал проект «Алкион» только ради тебя.

– Не ради меня. – Она обошла девушку, задев плечом. – Ради смертных, оказавшихся в беде.

– И все же, тебе не кажется это романтичным?

Персефона остановилась и повернулась к девушке:

– Он услышал. В этом нет никакой романтики.

Девушка растерянно заморгала.

Персефона объяснила:

– Я не собираюсь романтизировать Аида за то, что должны делать все мужчины.

– Так ты не думаешь, что нравишься ему?

– Я предпочла бы, чтобы он меня уважал, – ответила Персефона. Уважение способно построить империю. Доверие способно сделать ее нерушимой. Любовь способна сделать ее вечной. И она поймет, что Аид уважает ее, когда тот уберет с ее кожи эту дурацкую метку. – Извини, – добавила она и ушла.

Подходило время ланча, а она договорилась о встрече с Лексой и Сивиллой.

Персефона покинула зал Гестии и пересекла кампус. Она шла через Сад богов по знакомой дорожке из камней мимо мраморной статуи Аполлона, когда ее вдруг настиг запах магии Аида. Это было единственное предупреждение перед тем, как она перенеслась. Она оказалась в другой части сада, где цвели нарциссы, лицом к лицу с богом мертвых.

Он наклонился вперед, его ладонь легла ей на затылок, и их губы слились в поцелуе. Она ответила на него, но все ее мысли были заняты статьей и контрактом.

Отстранившись, бог несколько мгновений просто смотрел на нее, а потом спросил:

– С тобой все в порядке?

У нее внутри все сжалось. Она никак не могла привыкнуть к этому вопросу и тому, как он его задавал, – голосом, в котором звучали искренность и обеспокоенность.

– Да, – выдохнула она. «Скажи ему! Спроси его о контракте, – приказала она себе. – Потребуй освободить тебя, если он хочет быть с тобой». Но вместо этого она спросила: – Что ты здесь делаешь?

Уголки его рта приподнялись, и он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Я пришел попрощаться.

– Что? – В голосе Персефоны прозвучало больше возмущения, чем она ожидала. Что значит, он пришел попрощаться?