– С ума сойти! Ну и доброта!

– Глупая ты, чем раньше он уберется, темменьше нагрешит!

– Пусть так, – ввязалась я втеологический спор, – с алкоголиками еще худо-бедно понятно, а дети-то зачто болеют, самые маленькие?

– Это их родителям наказание.

– Ладно, – кивнула я, – толькоесли следовать вашей логике, то получается, что все врачи грешники?

– Верно, – кивнула бабка, –толку от них нет! Лечат, лечат, режут, штопают, глядь, больной помер.

– Но многие выздоравливают!

– Знаешь почему?

– Нет.

– Все лишь от самого человеказависит, – объяснила старуха, – вот заболел он, сел и задумался: зачто? Где не так поступил? Может, неверно живу? Для другого меня Господьпредназначил. Если хочу еще по земле ходить, надо измениться.

– Но каким образом и в какую сторону?

– А вот это каждый должен решитьсам, – усмехнулась баба Катя, – я лишь подтолкнуть могу. Вот тутнедавно один приезжал, богатый, на машинах. Денег совал! Пачки! Причитал:«Говорят, ты все можешь, вылечи, съедает рак».

Глянула я на него и отвечаю:

«Долларов не беру, вот конфетки люблю, грешна.Спрячь купюры-то! Если возьмусь, то так просто».

А он затрясся весь, заорал:

«Мне бесплатно не надо, без денег ничегопутного не будет».

И как такому втолковать, что его путь на земледругой был? Ему бы при храме прислуживать, смиренно, ан нет, гордыня жрет. Ну ичто? Поверит он мне? Раздаст богатство, уйдет? Схимником станет? В кельезапрется? Никогда. Значит, судьба ему помереть! Или вот вчера Юркина жена изпятой квартиры прибежала! Слезы, сопли, ребенок у нее обезножел, на велосипедекатался, упал, позвонок сломал, беда! Плачет, рыдает: «Беги, баба Катя, тывправлять умеешь». И что я ей скажу? Для начала на мужа глянь: сидит дома, всемдовольный, гладкий да румяный, до двух дня работает, потом у телевизора храпит.А между прочим, в нем талант зарыт, великим актером мог стать! Людям радость исмех приносить. Но не вышло, вот отчего сын и пострадал. И поверит она мне?Велит добытчику в Москву ехать и на подмостки лезть? Променяет сытую жизнь наерунду? Изменится? Нет, не случится такого, лежать парню недвижимым. То-то ионо, все в мире к тебе самой стекается. Так зачем явилась?

– Знаете ли вы женщину по имениЛера? – решила я задать бабе Кате откровенный вопрос.

– Может, да, а может, нет. Ко мне многиеходят.

– Ее фамилия Опара.

– Квашня, – усмехнулась баба Катя.

– Нет, Опара, – машинально поправилая старушку.

– Квашней знакомые кликали, больно толстабыла.

– Так вы с ней встречались?

– Случалось, только звали Квашню Настей.

– Ой, бабушка Анастасия!

– Что ж, и так подходит.

– Дайте мне ее координаты.

Баба Катя никак не отреагировала на просьбу.Решив, что моя собеседница не поняла заковыристое слово «координаты», я задалавопрос по-иному:

– Адрес Опары подскажите!

Старушка ткнула в сторону занавешенного окна.

– Иди до конца улицы, под горку спустисьи найдешь.

– Номер дома какой?

– Нет его.

– Не поняла.

– Кладбище там, большое, испокон веку совсех ближайших поселков покойников туда тянут. Умерла Опара.

– Анастасия?

– Да.

– А внучка, внучка где?

– Вот этого не сообщу, уж и не знаю,имелась ли она у нее, когда я с Настей знакома была, та… в общем, ступай домой.

– Может, припомните, где она до кончиныжила?

– Зачем тебе?

– Понимаете, – забубнила я, –мне очень надо найти того, кто сумеет о Лере рассказать, похоже, к ней все нититянутся.

– Зачем тебе? – спокойно повторилавопрос старуха.

– Ну… от этой информации зависит, сумеюли я найти убийцу Ереминых и того, кто хотел уничтожить Луизу! Вот странность!Ее тоже с язвой в клинику привезли, как и сестру!

Баба Катя моргнула, потом, поправив кофту,медленно сказала:

– Небось конфет прихватила?

– Да, – удивленно ответила я, –как вы догадались?

– Эка хитрость, мне все шоколадкинесут, – усмехнулась колдунья, – вынимай презент, чаем угощу, покавот кушать станем, ты мне все подробненько и расскажешь, а то я ничего непойму.

Высказавшись, старушка встала и поманила менярукой.

– Пошли на кухню, там чайник, в комнате яне ем, нехорошо это, в кровати крошить.

Я покорно двинулась за странной хозяйкой,задавая себе вопрос: она каким-то непостижимым образом догадалась, что гостьялюбит по вечерам лакомиться в постели пирожными, и укорила ее или просто таксказанула про крошки. Только, думается, бабка Катя ничего просто так непроизносит!

Мой рассказ затянулся надолго, старушка успелавлить в себя три громадные кружки кофе и съесть почти все конфеты. Наконецбивший из меня фонтан иссяк, баба Катя кивнула.

– Интересная история. А ты, значит,решила докопаться до истины? Любопытство мучает? Или деньги получить хочешь?

– В конечном итоге деньги, – честнопояснила я, – уже говорила, что пишу криминальные романы, но буйнойфантазией не обладаю, а вот реально произошедшие события описываю простоздорово. Хочу потом книгу выпустить, гонорар получить, это мой заработок.

Баба Катя уставилась в окно, налила себе ещекофейку и сообщила:

– Господь зря никаких встреч неустраивает. Ладно, расскажу тебе, чего знаю, но история долгая, придетсяиздалека начинать, иначе не поймешь. Сиди тихо, не встревай, а то позабудучего, а оно самым главным и окажется.

Я закивала и замерла на продавленном стуле.