не мог не думать о том, насколько стары конфликты в мире, о той боли в душе, которая бросает на новые битвы могущественное существо. На миг охотнику стало жалко архисерафима, который воюет сейчас оттого, что барабаны в душе набивают мотив вечной битвы ради мести самому порядку, в котором есть вера; а сердце в груди жарче адской печки – гнев в нём взывает на войну. Но для охотника кажется странным, что сейчас Аркт продолжает обнажать меч против осколка старого мира… разве у него сейчас есть вообще причины, чтобы сражаться? Впрочем, он выбросил эти размышления из своей головы… его теперь заботит – как рапортами отписаться от командира, что он теперь отправляется на север. Хоть им и дали вольную на месяц, он не уверен, что это путешествие быстро закончится. Впрочем, тут же он решил эту проблему свесить на Первосвященника.

– Что ж, если никто не желает уйти, то я призываю всех отправиться на отдых. Теперь вам надлежит стать героями новой страны, и побороться с духами злобы поднебесной, – Мэльсхедек дотронулся до бороду и кивнув, уверенно с вдохновлённостью произнёс. – И да благословит вас Творец на путях ваших и покроет от всякого зла.

Глава 10. Дети Златолесья

Спустя три дня. Северо-восток Эндерала. Золотой лес

О дивное зрелище открывается глазам, и причуды сего места радуют глаз. Нет конца восхищению того, что зрят очи поселившихся здесь. Между двумя горными хребтами, могучими и крепкими, раскинулись густые чащи, облитые красой драгоценного злата. Высокие древа подарили миру живописную картину чудесного океана из пылающего драгоценного металла, а среди них начинает течь новая жизнь.

– Вы действительно думаете, что этот герцог златолесский готов помогать Союзу? Мне слабо вериться в его чистые намерения. – спросил Тараэль, наблюдая за изумительного вида окружением, за тем, как среди высоких деревьев с широченными стволами выросли аккуратные витиеватой архитектуры дома. – Действительно… сказители с востока не лгали, говоря о новой красоте столицы Герцогства.

– Ты жил в Подгороде, – заговорил Теалор, созерцая красоту здешних мест. – Он не особо отличался разнообразием.

– Я жил в помойке, Теалор. В том месте, на которые вы, достопочтенный мессир, – исказил слово в жуткой неприязни Тараэль, – забросили и превратили в ад, когда неженки наверху, сливали помои на наши головы.

– Таково… время было, – начал оправдываться бывший повелитель Эндерала, поправив одежду, но его оборвали.

– Не надо мне рассказывать об этом, Теалор. Ты плевать хотел на нас… не рассказывай о положении.

– Хорошо, если ты так желаешь, – понуро произнёс Арантеаль, продолжив ступать по вымощенной камнем дороге.

Трое вошли под своды великого леса, перенесённые телепортационными заклинаниями практически к самой столице новой страны. Как и в большинстве государств, в пункте перемещения их встретили воины в золотистой броне, обыскали, уточнили цель прибытия и отпустили для исполнения высокой миссии. Каддлер, искушённый в делах монетных и политических, нацепивший на себя алый камзол, поверх белой рубашки и жилетки, желает исполнить волю Компании. Тараэль, надевший на себя панцирь из кожи, под которым тога из чёрного шёлка, слегка прикрывающая тёмные штаны, уходящие под высокий сапог, призванный на защиту страны и людей, которых ненавидел. И Арантеаль, облачившийся в старый доспех хранителя, желающий искупить грехи прошлого. Они пришли во исполнение миссии, которая должна отвратить неизбежное… и для этого им понадобятся древние реликвии аэтернского народа.

– Ассмаритиэль сам высказывал желание помочь, – заговорил Каддлер, дотронувшись до рукояти рапиры. – Он непременно понимает, что цена этой «игры» слишком высока. Даже аэтерна придётся принять участие.

– Надеюсь, что те реликвии окажутся действенными, – стал злобно твердить Тараэль, рассматривая золотые листья, то и дело касаясь короткой тёмной поросли на голове. – Видал я много, – матерился парень, что невольно исказило лица стражников, их сопровождающих, – «святош». Они торговали всякими «чудесными» предметами. Гвозди корабля, на котором приплыли первые вассалы, плащ первого магистра. Тфу, только соплей Мальфаса не хватало.

– Ралата порой сама распространяла подобные товары, – усмехнулся Каддлер. – Когда я ещё работал с Серпом, старик Даль’Лоран посылал нашу компанию на переговоры с ралаимами. Этот человек, верующий в «путь» и семерых так истово, как будто дышал ими, желал купить реликт из времён первых вассалов. Ваш брат заломил такую цену, что можно было купить дом в верхнем квартале, сжечь, отстроить и снова сжечь.

– Я слышу неприязнь. Но какая мне разница? Да, эта была жизнь Подгорода. Её самая «безобидная» часть. Если бы ты знал, какие дела мы творили, тебя бы вывернуло. Такова наша жизнь – беспутных.

– Тараэль, какова бы не была твоя жизнь… тёмной, гадкой, злобной, пусть ты и может и убивал за деньги и выбивал из нищих последние годы, но ты способен принести пользу и в ней ещё может зажечься свет, – убеждённо произнёс Арантеаль.

– Спасибо. От твоих слов мне особенно легко, – съязвил бывший ралаим.

Арантеаль не принял этих слов к сердцу, списав это на тяжёлое состояние Тараэля. Каддлер же, изучив архивы Подгорода, рассказы всех участников жизни Тараэля и материалы уголовного дела, собрал воедино историю того, кого прозвали «брат «ярость». Расчёт и холодная деловитость отступили от сердца дельца Компании, уступив место человечному, живому. История парня, которого ребёнком купили в приюте для бессердечных экспериментов по переселению души. Умертвили, душу вытянули из плоти, а потом «труп» выкинули в сточную канаву. Из чистой ненависти, неутолимой жажды мести и неизмеримой хандры был выкован дух Тараэля, который сражался против своего «создателя» все оставшиеся годы жизни. Когда шёл на службу и обнажал меч против врагов Ралаты, когда угрожал всем не заплатившим теневой налог холодной сталью и во время планирования покушения. Каждый вздох был наполнен диким голодом к возмездью… голодом, который так и не был утолён. В конце концов, его спасла не исполненная месть, не редчайшие зелья и алкоголь, и не особые духовные тренировки. Его спасло нечто живое и тёплое. То, что слабым огнём зажигается в сердце и исторгает мрак, заставляет обрести смысл и счастье. Таковы были данные с бумаг, рассказы пьянчуг и вчерашних «братьев» и «сестёр», строки протоколов и старых пыльных книг. Им Каддлер доверял.

Все размышления заканчиваются, когда они приблизились к старой крепости Золотого леса, ныне превращённую в оплот власти аэтернской страны. По дороге, умащённой бежево-оранжевым камнем ступает высокого роста существо. Золотистый аэтерна, кожа вторит оттенкам изумительного леса, одежда же отражает статус носителя в обществе. Это вычурная мантия из вельвета, на которой красивыми россыпями легли рубины и гранаты, бриллианты и ониксы. Светлые длинные волосы подобно водопаду снисходят на плечи и только кончики острых ушей виднеются