жить, существовать – неважно, полезен ли его талант и есть ли у него талант вообще!

– Право жить он, конечно, имеет, – согласилась Джулия, – но помни: он – не один из нас. Он – несуразность. Несуразность, лишенная нашего дара… наших сверхчеловеческих сил! – торжествующе выкрикнула она.

Курт принял вправо, свернул к обочине, остановил машину и распахнул дверцу. Снаружи повеяло мрачной, унылой сушью.

– Езжай домой сама, – сказал он, перегнувшись назад и слегка встряхнув спящего Тима. – Просыпайся, малыш. Приехали.

Джулия потянулась к баранке руля.

– И когда же ты будешь дома? Или у вас уже все на мази? Уж лучше удостоверься заранее. Что, если она из тех, у кого на крючке имеется еще двое-трое?

Покинув кабину, Курт звучно захлопнул за собой дверцу, взял сына за руку и повел вдоль обочины к черному прямоугольнику пандуса, возвышавшегося неподалеку на фоне ночного неба. Стоило им двинуться наверх, машина за спиной, взревев двигателем, помчалась во тьму, в сторону дома.

– Где это мы? – спросил Тим.

– Сейчас сам вспомнишь. Я вожу тебя сюда каждую неделю. Это Школа, где учат людей вроде нас с тобой… где мы, пси, получаем знания.

II

Как только они вошли внутрь, вокруг загорелись огни. От главного входа расходились в стороны, вились стальными лианами многочисленные коридоры.

– Можешь остаться здесь на пару деньков, – сказал Курт сыну. – Выдержишь, не заскучаешь без матери?

Тим не ответил ни слова. Шагая рядом с отцом, он вновь, как обычно, умолк, ушел в себя, и Курт в который раз удивился: каким образом мальчишке удается, целиком отрешившись от всего окружающего, сохранять настолько ужасную, нагоняющую жуть настороженность? Впрочем, ответ был вполне очевиден, стоило только внимательней приглядеться к восьмилетнему мальчугану. Отрешившийся лишь от контактов с человеческими существами, Тим сохранял едва ли не болезненную, неразрывную связь с внешним миром… пусть и не с этим, а с каким-то еще. По всему судя, людей в том неведомом мире попросту не имелось, хоть он и состоял из вполне реальных внешних объектов.

Внезапно – правда, внезапность эту Курт также предвидел заранее – сын выдернул руку из его ладони. Курт, даже не думая его удерживать, остановился. Поспешно свернув в боковой коридор, Тим подбежал к двери в кладовую и с нетерпением дернул ее на себя – раз, другой, однако дверь не поддалась.

– О’кей, – смиренно вздохнул Курт, подойдя к кладовой и приложив к замку ключ общего доступа. – Видишь? Нет там никого.

Облегчение, отразившееся на лице мальчишки, как нельзя лучше свидетельствовало: провидческий дар ему чужд – чужд абсолютно. При виде этого у Курта защемило сердце. Драгоценный талант, общий их с Джулией дар, к сыну не перешел. Кем Тим ни окажись, провидцем ему не бывать.

Шел третий час ночи, однако в школьных стенах кипела бурная деятельность. Войдя в бар, Курт угрюмо кивнул паре телепатов из Корпуса, устроившихся у стойки в окружении пивных бокалов и переполненных пепельниц.

– Где Салли? – резко спросил он. – Мне нужно увидеться с Жир-Башкой.

Один из телепатов лениво ткнул большим пальцем за спину:

– Где-то поблизости. Там, в спальнях для ребятишек… и, надо думать, спит. Час, как-никак, поздний.

Сделав паузу, он смерил взглядом Курта, как на грех, вспомнившего о Джулии.

– Да, от такой жены пора, пора избавляться. Все равно стара уже, да и тоща, как смерть. Вам бы, знаете ли, пышечку и помоложе…

В ответ Курт хлестнул его вспышкой мысленной неприязни и с удовольствием полюбовался, как ухмылка на губах юнца сменяется злобным оскалом.

– Развяжешься с женой окончательно, присылай ее к нам! – не без труда подняв голову, крикнул ему вслед второй телепат.

– Так-так, – заговорил еще один телепат, впуская Курта в крыло, где располагались детские спальни, – по-моему, вам требуется девушка лет двадцати. Темноволосая… поправьте, если вдруг ошибаюсь… глаза карие… весьма, весьма цельный образ. Возможно, образ вполне конкретной девицы. Давайте-ка поглядим: невысока ростом, довольно-таки симпатична, а зовут ее…

Курт от всего сердца проклял стечение обстоятельств, вынудившее его вместе с сыном подставиться корпусным. Телепаты в Колониях кишели повсюду, а уж в Школе и канцелярии Колониального Самоуправления от них вовсе было не протолкнуться. Крепче сжав руку Тима, он переступил порог.

– А парнишка-то ваш необычен, – заметил телепат, стоило Тиму пройти рядом. – Необычен… и это еще мягко сказано. Не возражаете, если я загляну глубже?

– Не суйтесь в его мысли, – буркнул Курт, пропустив вперед сына и с силой захлопнув за собой дверь. Не то чтобы это как-то помогло, однако тяжесть и лязг металлической створки, вставшей на место, оказались неожиданно приятными.

Увлекая за собой Тима, он миновал узкий коридор и втолкнул сына в одну из комнаток. Мальчик, разумеется, сразу же устремился к боковой двери, но Курт безжалостно оттащил его назад.

– Там тоже никого нет! – сварливо отрезал он. – Это всего-навсего туалет.

Однако Тим никак не унимался – рвался и рвался прочь до самого появления заспанной Салли.

– Хелло, мистер Перселл, – приветствовала она Курта, войдя в комнату. – Хелло, Тим.

Душераздирающе зевнув, Салли запахнула халат на груди, включила торшер и рухнула в кресло.

– Чем могу вам помочь… в столь поздний час?

С этими словами она, долговязая тощая девчонка тринадцати лет, с желтоватыми, цвета кукурузной мочалки, волосами и густой россыпью веснушек на щеках, рассеянно куснула ноготь большого пальца и снова зевнула во весь рот. Тим уселся напротив. Ради его забавы Салли оживила пару перчаток, лежавших на столике у стены. Глядя, как перчатки слепо, помахивая пальцами на ходу, шагают к краю столика и осторожно спускаются на пол, мальчик залился восторженным смехом.

– Прекрасно, – похвалил ее Курт. – Растешь на глазах. Я бы и не подумал, что ты уроки прогуливаешь.

Салли пожала плечами:

– Мистер Перселл, здесь, в Школе, меня ничему не научат. Сами знаете, я ведь лучшая среди пси с талантом оживлять неживое. Мне просто позволяют работать самой, а еще я обучаю кое-чему кучку ребятишек – пока молчунов, но возможно, с будущим. По-моему, из двоих-троих что-нибудь да выйдет, главное – практика, а мне самой… меня Школа может разве что поддержать. Ну, понимаете: психология всякая, куча витаминов, свежий воздух. Учить меня им нечему.

– В Школе тебе дадут понять, как много ты значишь, – возразил Курт. Все это он, разумеется, предвидел заранее и последние полчаса перебирал, отбрасывал один за другим возможные варианты продолжения, пока наконец не остановился на этом. – Вот, например, я приехал повидаться с Жир-Башкой. Для этого пришлось поднять с постели тебя. Знаешь, почему?

– Еще бы, – подтвердила Салли. – Вы же боитесь его, а Жир-Башка боится меня, потому вам и нужно, чтобы я