Оставленные в покое перчатки безжизненно замерли посреди комнаты, а Салли пружинисто поднялась на ноги.

С Жир-Башкой Курт встречался далеко не впервые, однако привыкнуть к подобным встречам так и не смог. Охваченный благоговейным ужасом, пораженный до глубины души, он – несмотря на то что предвидел все это – молча остановился на открытом пространстве перед помостом, подняв взгляд вверх.

– Да, жира в нем – дай боже, – с равнодушной деловитостью заметила Салли. – Если не похудеет, долго не проживет.

Обмякший, расплывшийся, точно бесформенная глыба тошнотворно-серого пудинга, Жир-Башка покоился в необъятном кресле, сооруженном специально для него умельцами из Технического департамента. Ну и картина… Глаза полуприкрыты, мясистые руки безвольно опущены вдоль туловища, бессчетные складки жира квашней свисают с сиденья и подлокотников кресла, яйцевидный череп облеплен прядками влажных, спутанных, будто подгнившие водоросли, волос, зубы черны от кариеса… ногти – и те утонули в кончиках пальцев, не уступающих толщиной сарделькам!

Узнав Курта с Салли, чудовищно разжиревший обитатель зала тускло блеснул бусинками иссиня-серых глаз, однако даже не шевельнулся.

– Отдыхает, – пояснила Салли. – Поел только что.

– Хелло, – окликнул толстяка Курт.

Валики пухлых розоватых губ дрогнули, и из горла толстяка вырвался глухой нечленораздельный рык.

– Ишь, недоволен, что потревожили его среди ночи, – зевнув, прокомментировала Салли. – Хотя тут я, пожалуй, его понимаю.

Обойдя зал, она ради забавы принялась оживлять светильники на стене. Намертво вплавленные в пластик светильники один за другим встрепенулись, забились в тщетных попытках высвободиться.

– Вы извините, конечно, мистер Перселл, но, по-моему, глупо все это. Телепаты не дают шпионам терран проникать сюда, к нам, а ваша затея, выходит, нацелена против них? Выходит, вы помогаете Терре, так ведь? Останемся мы без Корпуса, и кто тогда будет следить за…

– Терран к нам не пускаю я! – залопотал Жир-Башка. – Моя стена все, все назад отшвырнет!

– Ракеты, конечно, отшвырнет, – согласилась Салли, – но со шпионами ты не справишься. Терранский шпион хоть сию минуту сюда может явиться, а ты и не поймешь. Потому что ты – просто тупая, здоровая куча сала.

Ее описание нисколько не грешило против истины, однако на необъятной груде жира в огромном кресле держалась вся оборона Колонии. Самый одаренный из пси, Жир-Башка был и ядром сепаратистского движения… и в то же время наглядным, живым символом главной его проблемы.

Обладатель паракинетического дара почти безграничной мощи, умом Жир-Башка не превосходил трехлетнего идиота, а точнее, саванта, идиота с «островком гениальности» в голове. Увы, баснословная мощь не расширила – поглотила, иссушила, свела на нет его личность. Сопутствуй его животным влечениям и страхам хоть какая-то хитрость, он мог бы подмять под себя всю Колонию много лет назад… однако беспомощный, анемичный, ввергнутый в мрачную покорность ужасом перед Салли, не смел отступить от указаний Колониального Самоуправления ни на шаг.

С трудом приняв некое подобие сидячего положения, Жир-Башка звучно рыгнул и рассеянно вытер подбородок ладонью.

– Уф… целого поросенка слопал, – похвастал он. – Даже двух, если честно. Прямо здесь, у себя, недавно совсем. А захочу, еще сколько угодно добуду.

Обычные колонисты питались по большей части искусственными протеинами, выращиваемыми в цистернах и чанах. Можно сказать, Жир-Башка тешил брюхо за счет остальных.

– А поросята-то, – важно продолжил толстяк, – не откуда-нибудь, с самой Терры. А вчера вечером я целым косяком диких уток поужинал. А до этого приволок сюда какого-то зверя с Бетельгейзе IV. Названия у него нет – просто шастает где попало да жрет.

– Совсем как ты, – заметила Салли, – только тебя из кресла даже жратвой не выманишь.

Жир-Башка захихикал, от гордости на время забыв о страхе перед девчонкой.

– Нате, конфетками угоститесь, – предложил он.

В тот же миг на пол лавиной, с глухим перестуком хлынули батончики шоколада. Курт с Салли поспешили отпрянуть к дверям: конфеты усеяли пол зала сплошным ковром. Среди конфет тут и там виднелись разрозненные детали станков, картонные коробки, часть прилавка с витриной и даже изрядный обломок бетонного пола.

– С кондитерской фабрики на Терре, – со счастливой улыбкой пояснил Жир-Башка. – Как точно засек ее, а?

Очнувшийся от раздумий Тим тут же нагнулся и сгреб с пола горсть конфет.

– Бери, не стесняйся, – сказал ему Курт. – Почему бы и нет?

– Конфеты могу достать только я! – в ярости загремел Жир-Башка.

Весь шоколад исчез, как не бывало.

– Назад отправил, – сварливо пояснил толстяк. – Мое.

Проделал он все это вовсе не из зловредности: поступками Жир-Башки двигал лишь безграничный детский эгоизм. Благодаря уникальному дару ему принадлежала практически вся Вселенная. Пожелай он Луну с небес – и Луна тотчас же оказалась бы в его лопающихся от жира ладонях. Счастье, что большинство вещей и явлений, находясь далеко за пределами понимания Жир-Башки, его попросту не интересовали…

– Так. Хватит в игрушки играть, – заговорил Курт. – Взгляни лучше, нет ли поблизости телепатов, способных дотянуться до наших мыслей.

Жир-Башка нехотя, обиженно дуясь, принялся за поиски. Любой объект он чувствовал, где бы тот ни находился: талант обеспечивал ему прямую связь со всей материальной Вселенной.

– Поблизости никого, – спустя какое-то время объявил он. – Вон, в сотне футов один… сейчас отодвину подальше. Терпеть не могу, когда типы нос в мои мысли суют!

– Ну да, типов никто не любит, – поддержала его Салли. – Мерзкий талант… подлый. Заглядывать в чужие мысли – все равно что подсматривать за людьми, когда они моются, одеваются или, скажем, едят. Неестественно это.

– Чем же они отличаются от прорицателей? – с усмешкой спросил Курт. – Заглядывать в будущее – это, знаешь ли, тоже естественным не назовешь.

– Прорицатели подсматривают за событиями, не за людьми, – возразила Салли. – Знать, что произойдет, ничем не хуже, чем знать, что уже произошло.

– Возможно, даже лучше, – напомнил Курт.

– Нет, – отрезала Салли. – Нас это вон во что втравило. Из-за вас постоянно приходится следить, что у меня на уме. Всякий раз, как типа увижу, мурашки по коже… а как, как о ней не думать, когда знаешь, что думать о ней нельзя?

– Пат мой дар провидца никак не касается, – возразил Курт. – Предвидение не означает неизбежности будущего. Поиски Пат стоили мне немалых трудов, и пошел я на это вполне осознанно.

– И не жалеете? – осведомилась Салли.

– Нет, не жалею.

– Если бы не я, – вмешался в разговор Жир-Башка, – вы в жизни бы до этой Пат не добрались!

– И, может быть, только к лучшему. Если бы не Пат, мы бы и не ввязались во всю эту затею, – с жаром огрызнулась Салли, полоснув неприязненным взглядом Курта. – К тому же она, по-моему, ничуточки не симпатичная!

– Ну а что бы ты предложила? – терпеливо спросил Курт, хотя терпения у него, честно сказать, оставалось всего ничего.