— И я стал бы Па, — прошептал Тэк. — Босс Пондерозы и самыйкрутой в Неваде. Я.

Улыбаясь, демон приказал космофургону дважды медленнооблететь голову Сета Гейрина. А потом выкинул фантазии из головы.Очаровательные фантазии. Может, даже реализуемые, если ему удастся зачерпнутьжизненной силы из людей на другой стороне улицы, зачерпнуть той субстанции, чтопокидает человека в момент его смерти.

— Пора, — прошептал демон. — Они обложены, деваться имнекуда.

Тэк закрыл глаза, вызвал из памяти Сета образыкосмофургонов… Прежде всего “Мясовозка”, которая возглавит атаку. За штурваломБезлицый, графиня Лили — второй пилот, Джеб Мердок — стрелок. Потому что Мердок— самый жестокий из всех.

С закрытыми глазами, чувствуя, как клокочет в мозгу энергия,Тэк начал собирать войска. Ему требовалось время, на этом этапе достаточнопродолжительное.

Но скоро регуляторы возьмутся за дело.

— Готовьтесь к худшему, дамы и господа, — прошептал Тэк.Пальцы Сета сжались в кулаки. — Готовьтесь к худшему, потому что мы собираемсястереть этот город с лица земли.

Аллен Саймс двадцать шесть лет (с 1969-го но конец 1995года) проработал инженером-геологом в “Дип эс майнинг компании”. После выходана пенсию переехал в Клиауотер, штат Флорида, где и умер от сердечного приступа19 сентября 1996 года. Этот документ найден его дочерью на письменном столемистера Саймса. Находился он в запечатанном конверте с надписью: “КАСАТЕЛЬНОСТРАННОГО ПРОИСШЕСТВИЯ НА КИТАЙСКОЙ ШАХТЕ. ВСКРЬПЪ ПОСЛЕ МОЕЙ СМЕРТИ”.

Документ приведен без изменений. Издатель.

27 октября 1995 г. ВСЕМ, КОГО ЭТО МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ!

Я пишу все это по трем причинам. Во-первых, хочу прояснитьподробности некоего события, имевшего место пятнадцать месяцев назад, летом1994 г. Во-вторых, надеюсь успокоить свою совесть, которая вроде быуспокоилась, но проснулась вновь после того, как я получил письмо из Огайо отэтой Уайлер и солгал, отвечая на него. Не знаю, может ли человек облегчить своюсовесть, зная, что написанное им будет прочитано лишь в будущем, но почему быне попробовать.

Возможно, я даже кому-нибудь покажу эти заметки, к примеру,этой Уайлер, после выхода на пенсию.

И в-третьих, я не могу выкинуть из головы улыбку этогомаленького мальчика.

Не могу забыть, как он улыбался.

Я солгал миссис Уайлер, чтобы защитить репутацию компании,чтобы сохранить свою работу, но в большей степени потому, что мог солгать. 24июля 1994 г., в воскресенье, карьер пустовал, поэтому, кроме меня, их никто невидел. Да и меня там не было бы, если б не отчетность, которую я порядкомзапустил.

Тот, кто думает, будто работа геолога — ходить по горам идолинам да открывать месторождения полезных ископаемых, жестоко ошибается.

Ему бы посмотреть, сколько за эти годы я написал отчетов идокладных!

Так или иначе, я уже заканчивал все дела, когда на стоянкузавернул “вольво-пикап” и из него высыпала вся семья. Должен сказать, что такихрадостных людей мне доводилось видеть только в цирке. Она напоминали героеврекламных роликов, которые млеют от счастья, видя эффект, достигаемый новымстиральным порошком.

Их было пятеро: папа (брат этой женщины из Огайо), мама,старший брат, старшая сестра и маленький братик, который тянул годика начетыре, хотя из письма, полученного от Уайлер (которое она послала в июле этогогода), следует, что он был старше, просто выглядел моложе своего возраста.

Я увидел их через окно, у которого стоял мой заваленныйбумагами стол. Минуту или две они кружили около своего автомобиля, тычапальцами в вал к югу от города, взъерошенные, словно цыплята перед грозой, апотом маленький мальчик потянул папашу к трейлеру, который мы использовали подконтору.

Происходило все это в штаб-квартире отделения нашейкомпании, которое называлось “Дип эс Невада”.

Трейлер стоял в двух милях от шоссе номер 50, главнойавтострады здешних мест, на окраине Безнадеги, города, известного тем, что вовремена Гражданской войны здесь добывали серебро. Мы вели работы в такназываемой Китайской шахте, добывали медь методом выщелачивания.

И хотя “зеленые” упрекают нас в “варварском уничтоженииземель”, на самом деле ущерб не столь уж велик.

Короче, маленький братец подтащил папашу к лесенке, и яуслышал, как он сказал: “Постучи, папа, в доме кто-то есть, я знаю, что есть”.

На лице папаши отразилось безмерное изумление, хотя я немогу понять почему: все-таки моя машина стояла рядом, у всех на виду.

Это потом я узнал, что поразили папашу не сами слова малыша,а его внезапно открывшаяся способность их произносить.

Папаша оглянулся на своих ближних и услышал от них то жесамое: стучи, стучи, давай стучи в дверь! Им просто не терпелось, чтобы онпостучал. Забавно. Признаюсь, их необычное поведение заинтересовало меня. Яразглядел номерные знаки автомобиля, и никак не мог взять в толк, каким ветромсемью из Огайо занесло в Безнадегу на исходе воскресного дня. Если бы папаша несобрался с духом и не постучал, я бы сам открыл дверь. Известно, конечно, чтолюбопытство до добра не доводит, а с другой стороны, когда оно считалосьпороком?

Но он все-таки постучал, и, как только я открыл дверь,маленький братец юркнул мимо меня в трейлер и подбежал к стене, прямо к доскеобъявлений, на которую Салли повесила письмо миссис Уайлер, когда оно пришло,написав на нем большими красными буквами: “МОЖЕТ КТО-НИБУДЬ ПОМОЧЬ ЭТОЙ ДАМЕ?”

Малыш начал тыкать пальцем в аэрофотографии Китайской шахты,которые мы держали на доске объявлений, тыкать в одну фотографию за другой.Может, вам следовало бы при этом присутствовать, чтобы понять, как странно всеэто выглядело, но уж поверьте мне на слово. У меня возникло такое ощущение,будто он уже бывал в трейлере дюжину раз.

— Вот она, папа, вот она! — радостно покрикивал он при этом.— Вот она!

Вот она!

Вот шахта, серебряная шахта!

— Ну, — я не мог не рассмеяться, — на самом деле мы добываемздесь медь, сынок, но, полагаю, ты недалек от истины.

Мистер Гейрин, густо покраснев, повернулся ко мне:

— Извините, что ворвались без спроса. — Тут уж онпротиснулся мимо меня и поднял малыша на руки.

Я же стоял и улыбался.

Ничего не мог с собой поделать.

Папаша вынес мальчика на лесенку, полагая, что они должныстоять именно там. Приехал он из Огайо, поэтому не мог знать, что мы в Невадене считаем за преступление появление в доме чужого человека. Малыш невырывался, не сучил ногами, но взгляд его не отрывался от аэрофотографий. Егоглазки ярко блестели над плечом родителя. Вокруг собрались и остальныеродственники, все очень возбужденные. Старшие брат и сестра просто не моглиустоять на месте, да и мамаша не очень-то от них отличалась.