отрезала госпожа Асгейл, не желая с ним спорить. — И не серди меня, Клам. Поверь на слово, что настроение у меня за последние несколько дней испортилось настолько, что я терплю тебя только по причине старой дружбы.

— Но ведь праздник, люди ждут подарков, — всплеснул он руками.

Видя, что госпожа Асгейл оставалась непреклонной, он вздохнул и направился к повозкам.

— Добрый день, — поздоровался я, подходя к ней.

— Не говори так, — она посмотрела хмуро. — Каждый раз, когда ты появляешься, день перестаёт быть добрым.

— Я не виноват, оно само так получается.

— Знаю, — смягчила она тон. — Знаю.

Из её уст это звучало почти как «прости, погорячилась». Интересно, кто успел её так завести с утра, что она едва не рычала на всех?

— Из твоего письма я почти ничего не поняла, — сказала она. — А королеву и принцессу сейчас лучше не беспокоить.

Я заметил, что среди её подчинённых почти не было молодёжи. Взрослые мужчины, кто-то даже с сединой в волосах, но при этом в них чувствовалась сила. В схватке между рыцарями Молота и её людьми я бы поставил на последних. Мы ненадолго отвлеклись, так как из кареты вышла мама Ночь. Неспешно прошла к нам, беря меня за руку.

— В котором? — уточнил я на языке мира великих сект. — Хорошо. Госпожа Асгейл, разрешите шепнуть Вам пару слов.

Она посмотрела вопросительно, подошла ближе, чтобы я смог наклониться к её уху.

— Помните, я говорил о соглядатае? Он пролил последнюю каплю моего терпения. Позовите своего подчинённого, того, что с седой треугольной бородкой. Как будто хотите ему отдать пару распоряжений, но после того, как выслушаете меня. И не спугните соглядатая, что сейчас смотрит на нас его глазами.

Госпожа Асгейл выпрямилась, бросила на меня почти испепеляющий взгляд. Не глядя на подчинённого, подозвала того коротким жестом.

— Говори, что за проблема и почему мы сюда примчались как на пожар? — спросила она у меня, скрестив руки на груди. Специфический жест. Она всегда так делала, когда действительно сердилась.

— Всё очень просто, — я показал взглядом на монетный двор, затем на здание, стоявшее на набережной. — Сегодня мои люди получали здесь золото. И один из них почувствовал магию, присущую светлоликим.

— Светлоликие? — она искренне удивилась.

— Они самые, ушастые отродья, — вздохнул я. — И прячется кто-то из них в крепости Серебряного молота.

— Это… маловероятно, — сказала госпожа Асгейл, бросив короткий взгляд в сторону моста.

— Можно проверить, тем более, что это довольно просто, — сказал я, сжав кулак. Когда разжал его, на ладони появился небольшой голубой светлячок. — Нужно вывести всех из крепости. Это особая магия, путевой светлячок. Её особенность в том, что он легко находит опасность, диких зверей, неразумных демонов и светлоликих. Он чувствует чужеродную магию и тянется к ней, как бы хорошо она ни была замаскирована. Даже если длинноухий может становиться невидимым, светлячок его раскроет. Подлетит, покружит рядом.

Я хищно улыбнулся, предвкушая славную охоту.

— Хорошо, будь здесь, — сказала она, затем показала помощнику с треугольной седой бородкой на вход в крепость. Тот всё сразу понял, взмахом руки привлекая внимание соратников. Показал троим, чтобы оставались перед мостом, а остальные поспешили следом за госпожой Асгейл.

— Подождём, — сказал я маме Ночь.

Она отпустила мою руку, говоря, что надо что-то подготовить, направилась обратно к повозке. Сайми помогла ей подняться в салон, открыв дверь и подав руку. Мой план мама Ночь одобрила, пообещав помочь, если светлоликий испугается и попытается сбежать в соседний мир через разлом.

Я думал, что рыцари Молота встретят госпожу Асгейл и её людей недружелюбно, но получилось наоборот. Вперёд вышел кто-то из высоких чинов, в надраенной до зеркального блеска серебряной кирасе, коротко поклонился. А дальше всё завертелось. Большая часть рыцарей поспешила следом за королевской гвардией внутрь крепости, а остальные начали организовывать оцепление на площадке рядом со зданием у реки. Первые работники монетного двора показались уже через минуту. Удивлённые мужчины в кожаных фартуках и смешных шапочках, заполошный счетовод в обнимку с громоздкими счётами, просто разнорабочие. Жиденьким потоком они начали покидать крепость. Процесс этот был медленным. Госпожа Асгейл встречала каждого выходившего, требовала снять головной убор и стянуть волосы на затылке, если необходимо. Женщин, к слову, на монетном дворе не было ни одной. Какой-то мужчина, раскрасневшийся от жара печи, сильно ругался, но быстро успокоился, получив воспитательный подзатыльник от начальника рыцарей.

— Каждому из них я заглядывала в глаза, — сказала Ханна, встав рядом со мной. — Все они люди. Многие живут непосредственно в крепости.

— А подземный ход там есть? Чтобы в случае опасности на другой берег реки выйти?

— Спрашивала, но никто из них не знает о таком. Даже главный. Вон он, седой старик. Хозяин Серебряного Молота и магистр рыцарского ордена по совместительству.

Из ворот крепости выходил щуплый седой старик в длинной серой мантии. Удивлённым он особо не выглядел, немного возмущался из-за печей, оставшихся без присмотра. Следом вышло ещё несколько счетоводов с толстыми золотыми цепями на шеях, печатями и книгами в руках. Как я понял, расставаться с записями им было строжайше запрещено. Но вещи никто не отбирал, будь то щипцы для металла или амбарные книги учёта. Последней из крепости выходила стража, сначала рыцари Молота, затем люди Присциллы.

— Людей в крепости больше нет, — сказала госпожа Асгейл, когда я пересёк мост и подошёл к ней.

Вблизи ворота крепости выглядели внушительно. Тараном такие сразу не возьмёшь, придётся повозиться. К тому же сверху в особой нише можно было увидеть толстую железную решётку, которая, в случае необходимости, намертво перекрывала проход в крепость. И пока я разглядывал ворота, к нам подошёл хозяин крепости и пара старших рыцарей.

— Много внутри помещений? — спросил я, вновь зажигая дорожный светлячок.

— Если тщательно осматривать их по очереди, то это займёт пару дней, — сухим старческим голосом сказал старик.

— Надо бы до бала успеть, — недовольно проворчал я.

Светлячок над ладонью задрожал, поднялся выше и сам поплыл к приоткрытой калитке в воротах. Пролетел всего метра два и взорвался снопом светлых искорок. Я только удивиться успел, а из калитки вышла высокая фигура в одежде счетовода. Золотая цепь на груди с массивной печатью, аккуратная и чистая одежда, нарукавники, лёгкая накидка. Капюшон сброшен на плечи, открывая