Мне начало жечь ампутированную руку. Выбор у меня былпростой: либо прекратить это, либо рехнуться, и я знал лишь один действенныйспособ. Пошёл наверх и следующие три часа рисовал, рисовал, рисовал. Без моделина столе, без вида за окном. Не нуждался ни в первом, ни во втором. Всё ужедержал в голове. И работая, я осознал, что это та самая картина, к которой меняподводили все предыдущие. Я говорю не о девочке в вёсельной лодке — она служилалишь дополнительной приманкой, якорем, зацепленным за реальность. Корабль — вотк чему я шёл всё это время. К кораблю и закату. Оглядываясь назад, я вижу всюиронию сложившейся ситуации: именно в «Здрасьте», моем первом карандашномнаброске, сделанном в день приезда, я в наибольшей степени приблизился к этойподсознательной цели.

Я рухнул на кровать где-то в половине четвёртого и спал додевяти утра. Проснулся свежим, бодрым, освободившимся от всех забот. И погодане подкачала: выдался первый за неделю безоблачный и тёплый день. Баумгартеныготовились к возвращению на север, но я успел побросать фрисби с их мальчикамидо того, как они уехали. Я не жаловался на настроение, боль практически ушла. Идо чего это приятно — ощущать себя таким же, как все, пусть лишь на час.

У Элизабет голова тоже очистилась от тумана. Я прочитал ейнесколько стихотворений, пока она расставляла фарфоровые статуэтки. Компаниюнам составил и Уайрман, которого заразило всеобщее благостное настроение. В тотдень, казалось, весь мир радовался жизни. И только потом до меня дошло, чтоДжордж «Кэнди» Браун, возможно, похищал двенадцатилетнюю Тину Гарибальди в тотсамый момент, когда я читал Элизабет стихотворение Ричарда Уилбура о стирке:«Любовь зовёт нас ко всему земному». Я выбрал его, потому что утром прочиталгазетную заметку, где указывалось, что стихотворение это — фаворит Дня СвятогоВалентина. Момент похищения Тины Гарибальди зафиксировали предельно точно.Произошло это в 15.16, согласно временной отметке на видеозаписи, и, возможно,именно в тот момент я прервался, чтобы отпить из стакана зелёного чая Уайрмана,после чего продолжил читать стихотворение Уилбура, которое распечатал изИнтернета.

Разгрузочные площадки позади торгового центра «Перекрёсток»контролировались камерами наблюдения. Полагаю, с тем, чтобы предотвратить кражутовара. На этот раз они зафиксировали кражу жизни ребёнка. Тина, стройнаядевочка в джинсах и с рюкзачком на спине, пересекала контролируемую камерамитерриторию справа налево. Вероятнее всего, она собиралась заглянуть в торговыйцентр по пути домой. На плёнке, которую телевизионщики крутили с маниакальнымупорством, он появляется из-за пандуса и хватает её за руку. Она вскидываетголову, чтобы посмотреть ему в лицо, и вроде бы задаёт вопрос. Браун кивает вответ и уводит её. Поначалу она не сопротивляется, но потом, аккурат перед тем,как они исчезают за большим мусорным контейнером, Тина пытается вырваться. Ноон по-прежнему цепко держит девочку за запястье, пока они не пропадают из полязрения камеры. Согласно заключению судебного медика, он убил её почти шестьючасами позже, но, судя по тому, в каком виде нашли её тело, эти часы тянулисьочень долго для маленькой девочки, которая никому не причинила вреда. Должнобыть, показались бесконечностью.

«За открытым окном утренний воздух полон ангелов», — пишетРичард Уилбур в стихотворении «Любовь зовёт нас ко всему земному». Но нет,Ричард. Нет.

Это были всего лишь простыни.

Баумгартены уехали. Собаки Годфри обгавкали их на прощание.Команда «Весёлых служанок» прибыла в дом, где останавливались Баумгартены, ипровела генеральную уборку. Тело Тины Гарибальди, обнажённое ниже пояса, нашлив канаве за детским бейсбольным полем в Уилк-парк. Девочку выбросили заненадобностью, как мешок с мусором. По «Шестому каналу» показали её мать,кричащую и раздирающую щёки ногтями.

Кинтнеры сменили Баумгартенов. Молодёжь из Толедо освободила№ 39, и туда вселились три милые пожилые женщины из Мичигана. Эти пожилыеженщины много смеялись и кричали: «Эй!», — когда видели меня или Уайрмана. Японятия не имел, использовали они Wi-Fi, недавно установленный в № 39, или нет,но во время нашей первой игры в крестословицу они разделали меня под орех. СобакиГодфри без устали лаяли, когда пожилые женщины выходили на послеполуденнуюпрогулку. Мужчина, который работал на автомойке «И-Зет джет» в Сарасоте,позвонил в полицию и сказал, что человек на видеозаписи камер наблюдения похожна одного из мойщиков, парня, которого звали Джордж Браун по прозвищу Кэнди. ВДень Святого Валентина Кэнди Браун ушёл с работы в половине третьего и непоявился там на следующий день, сославшись на недомогание. Автомойка «И-Зетджет» находилась в одном квартале от торгового центра «Перекрёсток». Через двадня после Святого Валентина я зашёл на кухню «Паласио» и увидел, что Уайрмансидит за столом с запрокинутой головой и весь трясётся. Когда тряскапрекратилась, Уайрман сказал, что прекрасно себя чувствует. На мои слова, что выглядитон далеко не прекрасно, Уайрман предложил мне оставить своё мнение при себе,говорил резко, чего я прежде за ним не замечал. Я поднял руку с тремяоттопыренными пальцами и спросил, сколько пальцев он видит. Он сказал: три. Язагнул один палец, и он сказал: два. Посомневавшись, я всё же решил незаострять на этом внимания. Вновь напомнил себе, что не несу ответственности заУайрмана. Я закончил «Девочку и корабль» номер два и номер три. В «№ 2» девочкасидела в вёсельной лодке в синем в горошек платье Ребы, но я практически несомневался, что это была Илзе. А в «№ 3» о сомнениях речи вообше не было. Еёволосы обрели соломенный цвет (я его помнил с тех дней), и на ней быламатросская блузка с синим причудливым узором на воротнике (её я помнил ещё лучше,и не без причины: именно в этой блузке в одно из воскресений Илзе упала сяблони в нашем дворе и сломала руку). В «№ 3» корабль чуть развернулся, и ясмог прочитать первые буквы его названия, написанные на носу облупившейсякраской: «ПЕР». Я понятия не имел, что за ними последует. На той картиневпервые появился гарпунный пистолет Джона Истлейка.

Заряженный, он лежал на одной из скамей вёсельной лодки.Восемнадцатого февраля приехал друг Джека — помочь с каким-то мелким ремонтом.Собаки Годфри яростно лаяли, приглашая молодого человека заглянуть к ним, чтобыони могли вырвать знатные куски как из его зада, так и из хип-хоповскихджинсов. Полиция спросила жену Кэнди Брауна (она тоже звала его Кэнди, всезвали этого типа Кэнди, возможно, он и Тине Гарибальди предложил называть егоКэнди, прежде чем замучил и убил девочку) о местопребывании её мужа во второйполовине Дня Святого Валентина. Она сказала, что ему, возможно, нездоровилось,но дома его не было. Он пришёл только в восемь вечера или чуть позже. Она сказала,что он принёс ей коробку шоколадных конфет. Она сказала, что он частенько еётак баловал. Двадцать первого февраля поклонники кантри-музыки загрузились вспортивный автомобиль и отправились бороздить те северные края, из которых иприбыли. На их место никто не приехал. По словам Уайрмана, этосвидетельствовало о развороте потока перелётных птичек. Он говорил, что наДьюма-Ки этот момент всегда наступал раньше. Потому что на острове не было ниресторанов, ни завлекаловок для туристов (не было даже паршивой крокодильейфермы!). Собаки Годфри продолжали лаять, как бы говоря, что приток зимнихотдыхающих, может, и сократился, но далеко не иссяк. В тот самый день, когдамои соседи покинули Дьюму, полиция прибыла в дом Кэнди Брауна с ордером наобыск. Согласно «Шестому каналу», они взяли несколько вещей. Днём позже трипожилые женщины вновь обыграли меня в крестословицу. Я никакие мог с нимисправиться, зато узнал, что есть слово армячина.[95] Когда вернулся домой ивключил телевизор, по «Шестому каналу», который смотрел не отрываясь весьСолнечный берег, передавали экстренный выпуск новостей. Кэнди Браунаарестовали. Согласно источникам, «близким к расследованию», среди прочего изего дома изъяли двое трусов, и на одних нашли кровь. За находкой последовал быанализ ДНК, стой же неотвратимостью, с какой за ночью следует день. Кэнди Браунждать не стал. Наследующий день газеты процитировали слова, которые он произнёсв полиции: «Я заторчал и совершил ужасное». Всё это я прочитал, когда утром пилсок. Над заметкой поместили фотоснимок, уже такой же знакомый, как фотозастреленного в Далласе Кеннеди. На фотоснимке Кэнди крепко держал ТинуГарибальди за запястье, а она, подняв голову, вопросительно смотрела на него.Зазвонил телефон. Я снял трубку, не отрывая глаз от фотоснимка, сказал: «Алло».Меня очень занимало случившееся с Тиной Гарибальди. Звонил Уайрман. Спросил, немогу ли я подъехать к ним и побыть какое-то время. Я ответил, конечно, нетпроблем, и уже собрался положить трубку, когда осознал, что слышу что-тонеобычное, не в самом голосе, а как бы за ним. Спросил, что случилось.