А потом, глядя на поникшую голову брата, добавила:

– Расскажем родителям или старцам?

– Дозорные, поди, уже всех зверей увидели, ― не согласился Стась.

– А про Оську?

– Нет. Сами будем думать.

Близнецы не сговариваясь поднялись и отправились домой.

В другое время мама бы отругала за грязную одежду. А сейчас родители обсуждали, что нужно взять с собой в путь. После долгих лет сытой и спокойной жизни поселищенцам предстояло стать бродягами. Найдут ли они других людей и примут ли их лучше, чем они сами принимали пришлых ― ступайте мимо, без вас бы выжить?..

Ребята без спросу устроились на ночь в овине. Они знали, что многих запретов уже не будет. Как не будет и родных высоченных стен вокруг поселища, трудной, но благодарной работы земледельцев, опасностей охоты и рыбалки с последующими пирами и увлекательными сказками, которые только на первый взгляд выдумки.

– А что все-таки с медвебуем? ― спросила неизвестно кого Стаська.

– Его задрал полосатый блудилец, ― ответил брат.

– А если нет? Нужно узнать, не надо ли полечить его, ― возразила Стаська.

– И он тебя поломает, как пастуха, ― рассердился Стась. ― И сожрет.

– Зачем ему меня жрать? ― уже разгневалась сестра. ― Он ведь за меня встал против блудильца.

– А может, просто захотел отстоять свою добычу? ― не успокоился Стась.

– А если ему пастух внушил нас защищать? Помнишь, в лесу у Мертвого места Оська, то есть Осий, словно бы приказал зверю поклониться нам и уйти? ― пошла в наступление Стаська.

– Постой-ка… ― задумался Стась. ― Говоришь, нашептал?..

– Наверное, это очень трудно ― внушить тому, кто родился убивать, что этого делать нельзя. Я очень хочу научиться внушать, ― призналась Стаська.

– Одна уже довнушалась, ― обозлился брат. ― Теперь ее кости в Мертвом месте. Потому что внушала совсем не то и не тем людям. Даже твой хваленый Осий обманулся. И где теперь он?

На этот раз Стаська не замолчала. Она заплакала.

Брат стал утешать. Он был готов согласиться на все, что может взбрести ей в голову.

– Сначала пойдем к стражникам и спросим, что несла Лиходейка. Потом ― к старцу Афаначию. Все расскажем. Иначе никак, ― хлюпая носом, заявила Стаська.

Утро как бы и не наступило. В избе зажгли лампу и светильники, чтобы прогнать сумрак. Даже вечно оравшие младенцы замолчали в люльке. Мать накормила их из рожков, проливая слезы, ― когда-то доведется деткам еще попробовать молочка.

Старшие близнецы выскользнули из дома.

К их удивлению, один из стражников сразу рассказал, что Лиходейка тащила свернутые кожаные крылья. Или нечто похожее на крылья. Они их вместе с ней спалили. Туда ей и дорога, твари, навлекшей на поселище беду.

А близнецы чуть не заплакали. Ладно, они разревелись. Женщина по воздуху, на крыльях, пересекла реку, чтобы предупредить о беде. И поплатилась за это жизнью.

Стась и Стаська заявились к Афаначию, когда он увязывал веревкой книги. Стаська очень осторожно доложила о своих мыслях: та Лиходейка была просто отважной, ведь на крыльях прилетела, чтобы предупредить об опасности. Ее не поняли и убили. Вот только почему она была вся в зеленом? У людей с другого берега кровь другая ― зеленая?

Афаначий сказал, что о назначении крыльев старцы догадались. Но было уже поздно. А кровь… У какого зверя она, по сказкам, зеленая?

– У лесного блудильца, ― уверенно ответила Стаська, опередив брата.

Зато он сумел ввернуть коварные вопросы, на которые была горазда его сестра:

– Говорят, что блудильцы неуязвимы. Чем поразила зверя Лиходейка? Ведь при ней не было оружия, так?

– Наверное, зверь ранил или убил себя сам, ― ответил Афаначий. ― А оружие женщины было вот здесь.

И дотронулся до лба.

– Она ему внушила?.. ― задохнулся от чувств Стась. ― И как это получилось-то? Что нужно сделать, чтобы внушать?

– Такие знания утрачены навсегда, ― печально ответил Афаначий. ― Иначе мы бы не попали в беду. Не готовились бы убегать.

– А если сначала поговорить… ― Тут Стаська постучала себя по лбу. ― С враноголубем? Узнать, как там, на другом берегу?

– Кто ж это сделает? ― спросил старец, и его взгляд стал суровым и цепким.

– Мы попробуем! ― ляпнул Стась.

– Ну что ж, пробуйте, ― разрешил Афаначий.

Он подошел к какой-то груде, прикрытой тряпками, и скинул их.

Перед близнецами в клетке из жердочек сидел враноголубь. Птица открыла желтый глаз, потом отвернулась.

– Скучает по своему хозяину, ― сказал печально старец.

Близнецы честно просидели на корточках перед клеткой до самого вечера, тараща глаза на птицу, которая отказывалась есть. Весь пол клетки был усеян выпавшими перьями. Враноголубь готовился помереть. Никакого внушения не случилось.

Несолоно хлебавши близнецы отправились домой ― отсыпаться в сенцах овина.

Ночью за стенами поселища слышались вопли коровок, рев медвебуев, шум и треск. Было светло от факелов стражи. Нестерпимо воняло горючкой.

Стась так и не заснул. Под утро и Стаська уселась на рогоже.

– У нас ничего не получается, потому что мало вот здесь, ― сказала она и ударила себя в грудь.

– Ты еще не проснулась, ― отмахнулся Стась.

– Нет-нет… я видела… знаю… ― Сестра понесла какую-то чушь. ― Море, река стала морем, потому что гора растаяла. Та женщина прилетела за помощью. Знала, что откажем, и все равно полетела. А у нас вот здесь мало…

Стась испуганно спросил:

– Воды принести?

– Медвебуй нас защитил, ― прослезилась Стаська. ― Я его тоже видела во сне. Ему плохо. Ведь это неправильно, если он умрет из-за того, что помог нам? Осий его научил… вот этому…

И Стаська снова постучала себя в грудь.

– А давай прямо сейчас за стену пойдем? ― предложил брат. ― Плевать, что там блудильцы бродят. Плевать, что всю ночь ревел скот, которого резали медвебуи. Зато грудь у нас во-о-о! В ней всего много!

Стаська глянула в лицо брату и медленно сказала:

– Ты прав, братик мой любимый. Давай досыпать. Видеть сны…

Стася неудержимо потянуло в сон.

Однако когда тихонько скрипнула дверь, Стась тут же очнулся. Не стал тратить время на то, чтобы накинуть армяк и обуться, бросился за сестрой.

Она бесшумно, но шустро двигалась к лазу. Тащила тяжеленную кожаную флягу.

Но и Стась был не лыком шит. Двинулся вслед охотничьим шагом. Потом подхватил флягу. Стаська вздрогнула, но промолчала.

– Тебе не стыдно? ― спросил брат.

– Чего мне стыдиться-то? ― хрипло проворчала Стаська. ― Того, что иду помочь раненой из-за меня животинке?

«Тоже мне животинка. Бедненькая, с дерево ростом, при рогах и клыках», ― подумал Стась и сказал:

– Нет. Не догадалась. Еще поразмышляй.

– Того, что