Это уже не те имперцы, которые нашли меня в двенадцатом ов-вене Ниэрада… 

Облаченный в хорошую одежду по размеру, Треден  стал выглядеть солиднее, и стало очевидно, насколько он постройнел. Из квадратного бородатого крепыша  он  превратился  неожиданно в довольно рослого и широкоплечего мужчину,   и оказалось, что свой объемистый живот он давно потерял. Да, морщин на его лице прибавилось, и седины  в волосах тоже, зато из  взгляда  исчезла тревога – мужчина, наконец, свыкся с постоянным риском и теперь был готов ко всему.   

Зен… У меня в горле пересохло.

Коротко, очень коротко постриженные волосы, чисто выбритое лицо, простого кроя темная одежда  подчеркнули яркость его глаз, строгость и резкость лица, совершенство пропорций, так что он стал выглядеть еще опаснее, чем прежде. Мне на ум пришло сравнение с оружием.  Зен выглядел в этой одежде, как сбалансированный клинок – красивый, но коснуться страшно, вдруг порежешься?

Не только я остолбенела, созерцая мужчин, Беляночка  тоже  засмотрелась.

— Ваши люди, Ирина?  — вымолвила она,  таращась то на Зена, то на Тредена (на Тредена даже больше).

— Мои,  — кивнула я, продолжая пялиться на них через стеклышко.

Зен подмигнул мне,  и Беляночка вздрогнула и покраснела, словно он сделал что-то запрещенное  и бесстыдное. Глубоко и прерывисто вдохнув, она резво развернулась и торопливо зашагала вперед. Обувь мэза носила на платформе, чтобы казаться выше, и это сыграло с ней злую шутку. Взволнованная имперцами – понимаю! – она наступила на подол длинного белого платья; раздался душераздирающий треск.   

Шестнадцатилетний или около того сопляк,  ее личный прислужник, растерялся, застыл столбом и  открыл рот; когда он наконец, бросился ловить свою споткнувшуюся госпожу, его оттолкнул с пути Треден, который, нарушив все приличия, схватил мэзу за   талию и потянул на себя. Мэза слабо вскрикнула.

— Госпожа-госпожа, с вами все хорошо?  — запищал от испуга мальчик-прислужник.

Та ответила движением ресниц. Мальчишка стал сновать возле них, пытаясь подобраться к Беляночке; Треден, удерживающий  мэзу, скептически поглядел на него. И правда, разве этот эльф удержит даму столь весомых достоинств?

— Госпожа,  — вклинилась я, и взяла ее за руку, чтобы успокоить,   — вы  оступились? Ногу подвернули? Что-то болит?

— Ах,  — ответила Беляночка страдальчески.

— Треден, госпожа не может идти, возьми ее на руки,  — обратилась я к другу.

Тот кивнул, а вот сама мэза  вдруг резко передумала страдать и решительно высвободилась; сопляк-прислужник  тут же подхватил ее под руку. Мэза проговорила что-то насчет того, что с ней все хорошо, она просто испугалась, и что пойдет сама, ведь нас ждет Распорядительница,  но я не уверена, что правильно расслышала.

Убедившись, что платье порвано немного и совсем не критично,  Беляночка продолжила путь, на этот раз аккуратнее и медленнее. Я улыбнулась Тредену и тоже пошла дальше.

Этот маленький инцидент пошел мне на пользу и прогнал нервозность. Вот так, с легкой улыбкой на губах, я и вошла в просторную комнату, где нас уже ожидала Распорядительница.

Я опустила стеклышко, чтобы не смущать Распорядительницу невежливым рассматриванием; комната тут же сделалась расплывчатой и сюрреалистической.  Неудобно, но что поделать?  Главное, что я хорошо видела Беляночку – ее светлую копну волос, убранную в хвост, ее белое подпорченное платье, и ее прислужника. Беляночка  остановилась перед цветастым пятном, которое я определила в диваны, и поклонилась. Стало быть, еще одно белое пятно на цветастом пятне и есть Распорядительница.

— Великая мэза, я привела к вам гостей, о которых сообщила Вандерия в письме,  — сказала Беляночка.

Раздался странный вздох, а потом хрип.  Я обернулась, и, прищурившись, увидела, как Треден шагнул ко мне. Не понимая, что он делает, я все же пошла ему навстречу. Руки  Треда вцепились в мои, а сам он,  тараща глаза, навалился на меня тяжело.

Зен уже был рядом, подхватил его.

— Тред,  — испуганно проговорила я,  — что с тобой?

Он и слова не мог сказать,  глаза у него стали огромные и полные ужаса,  рот кривился, а ноги подгибались.  Он пытался мне что-то сказать, но не мог, у него на выходе получалась неразборчивая каша.   

К нам подбежала охрана,  но что они могли сделать, кроме как смотреть? Беляночка громко вздохнула, а я все держалась за Треда, смотрела на него, бледного, в поту, хрипящего, и ничего не понимала.

Зен опустил Тредена на пол, так, чтобы голова мужчины оказалась у него на коленях.   Я тоже села перед ним, взяла за руку. Треден хрипел, глотал рывками воздух, но страшнее всего было выражение его лица: на нем была написана паника, страх смерти.  

Вокруг нас столпились люди, которых почему-то оказалось очень много; прозвучал приказ раскрыть окна.

— Треден, милый, мы здесь, смотри на меня,  — говорила я, держа его за руку.

Зен молчал, но его самого трясло. Треден умирал у нас на руках, а мы ничего не могли сделать…

— Унесите его скорее,  — раздался над нами женский голос, и  двое из охраны попытались забрать Тредена.

— Не трогайте его!  — рявкнула я.  

— Он умрет, если ничего не сделать,  — возразили мне.

Я задрала голову и увидела взволнованную и очень бледную женщину лет сорока пяти. Глаза у нее были желтые. Как у Зена.

Мне все стало ясно в один миг. Мэзава, Слего, беременная желтоглазая мэза… Треден узнал ее и словил сердечный приступ.  Секунду-другую я смотрела на женщину, затем  снова обратила все свое внимание на Тредена.

У него что-то с сердцем, а в этом мире не умеют такое лечить. Он умрет…

— Его можно спасти,   — произнесла желтоглазая мэза.  — Позвольте мне помочь.

— Уносите,  — разрешила я.

— Нет!  —  прорычал Зен.

— Верь мне,  — попросила я, и вцепилась уже в его руку.

Счет шел на минуты…  а может, на секунды – я про сердечные болезни ничего толком не знаю.  Зен отцепил руки, и Тредена забрали.  Желтоглазая мэза выбежала из комнаты,  указывая мужчинам, взявшим Треда, куда идти. Дальше был шум вокруг, опустошение …

Я подняла руки и стала массировать виски; до того в голове стучало, что я не слышала, что говорит хлопочущая возле меня Беляночка. Треден… Добрый славный Треден… если и его я потеряю, то не смогу, не выдержу. Он ведь еще совсем не стар, как же так? Черт возьми, почему все так?!

«Это ты виновата,   — активизировался голос совести,  — ты вошла в его жизнь и превратила ее в кошмар, ты лишила его спокойной старости, увела из дома. Ты всем делаешь плохо, ты всех лишаешь покоя, ты…».

— Заткнись!  — крикнула я, и сжала голову руками.

Беляночка отшатнулась от меня, приняв эти слова на свой счет.