– Чем я могу помочь? – осведомилась она, решив, чтоугрозы нет, просто ей как звезде придется нести какую-то повинность.

– Мы подумали, не сможете ли вы... – Техасец страшно вспотелот напряжения. Ему поручили трудное дело. Как он ни возражал и ни предлагалдругие кандидатуры... Телохранитель звезды внушал ему страх: несмотря наэлегантность, он выглядел грозно... За телохранителя он принял, разумеется,Хартли. Таня купила билет и Тому, но не уследила, куда он сел. – Мисс Томас, –взволнованно продолжил техасец, – я знаю, вы, наверное, откажетесь, тем болеечто заплатить мы все равно не сможем, но мы подумали... Это была бы для насогромная честь... – Ей уже хотелось его тряхнуть, чтобы он перестал мямлить. –Может быть, вы исполните сегодня гимн?

Предложение прозвучало настолько неожиданно, что сперва онане знала, как ответить. Ей уже приходилось открывать представления исполнениемгимна. Но сейчас просьба ее глубоко растрогала. Гимн – непростая песня, а сдругой стороны, она сама получила бы от этого удовольствие. Под открытым небом,в окружении гор... Идея показалась ей заманчивой. Она улыбнуласьадминистратору. Интересно, что подумает Гордон, если она согласится? Ей хотелосьпосвятить исполнение гимна ему, пожелав тем самым удачи.

– Для меня это тоже честь, – произнесла она вполнесерьезно. – Только скажите где.

– Пройдите со мной, пожалуйста.

Она немного поколебалась, по привычке боясь толпы. Что с нейбудет? Ведь ее некому охранять. Ее компания испытывала сомнения, хотя пока чтоее никто не узнал. Очень соблазнительно просто так взять и исполнить гимнстраны!

– Хотите, я пойду с вами? – вызвался Хартли, не желая,чтобы она подвергала себя опасности, и был рад помочь.

– Думаю, все пройдет хорошо, – тихо ответила она. –Меня будет видно со всех сторон. Если заметите непорядок, толпу и так далее,вызовите охрану, полицию, отгоните зевак. – В этих делах требоваласьрасторопность. Окажется ли он в случае чего на высоте?

– По-моему, вам не надо соглашаться, – сказал он.

– А мне хочется. Это так здорово! Для них это многозначит. – Одновременно это станет ее подарком Гордону. Ему и другим жителямДжексон-Хоула, штата Вайоминг. – Не беспокойтесь. – Она потрепала его по руке,бросила взгляд на подруг и поспешила за потным администратором вниз поступенькам, мимо трибун, вокруг арены.

Все это время Таня оставалась на виду. Ей предложили встатьна ящик посреди арены с микрофоном. Можно было спеть и из седла. Певицапредпочла второе. В любом случае она представляла собой легкую мишень, но вслучае чего верхом ей легче выбраться из затруднительной ситуации. Организаторыобрадовались ее решению петь из седла и подвели ей пегую красавицу с белойгривой, соответствующую окраской ее волосам и одежде. Она предвкушала настоящеетеатральное представление и надеялась, что среди присутствующих не окажетсябезумца с пистолетом. Певица привыкла к таким мыслям, потому что опасность бытьзастреленной существовала на любом концерте. У ее импресарио случился быинфаркт, узнай он, что она согласилась выступить без всякой охраны, да ещебесплатно. Что поделать, если в ней еще не умерла техасская девчонка! Если быей сказали в детстве, что она будет исполнять гимн на родео, она бы неповерила. Как она мечтала об этом в детстве в Техасе! Именно так – с коня!

Ей объяснили, что выступление состоится минут через десять.Она стала озираться, надеясь отыскать глазами Гордона, но его нигде не быловидно. Никто из публики не имел понятия, что сейчас произойдет, и не догадывался,кто находится рядом. Правда, организаторы родео знали о ней от девушки изпансионата-ранчо, заказывавшей билеты. Это слегка настораживало, хотя такиевещи невозможно держать под контролем. Кто-то обязательно проболтается. Однакопублика, как и Гордон, оказалась совершенно не подготовленной к прозвучавшему сарены объявлению.

– Леди и джентльмены! – провозгласил церемониймейстер согромного черного жеребца. – Сегодня мы приготовили вам настоящий сюрприз.Родео Джексон-Хоула приветствует вас, и в знак благодарности за ваше желаниеполюбоваться нашими бычками, лошадками и ковбоями мы пригласили одну милуюособу. Это и есть главный сюрприз. Гостья споет наш гимн. – (Таня молилась,чтобы у него хватило ума умолчать, где она находится в данный момент. Ее друзьяна трибуне замерли. Церемониймейстер не подкачал и не ляпнул лишнего.) – К томуже певица сама хорошо знакома с родео. Ведь она родом из Техаса! Итак, леди иджентльмены... – Школьный оркестр, которому было поручено аккомпанировать Тане,разразился барабанной дробью. – Представляю вам Таню Томас!

При этих его словах ковбой распахнул воротца, и онавыскочила на своей лошадке на арену. С развевающимися на ветру волосами Танявыглядела так чудесно, как никогда прежде. В одной руке она сжимала микрофон, вдругой – поводья. Лошадка оказалась не очень послушной, и в данный моментпоп-звезда думала только об одном: как бы не свалиться, не допев гимна.Согласно плану она сделала по арене круг, после чего остановилась в самомцентре, улыбаясь публике. Публика неистовствовала. Все вскочили, не веря в своюудачу. Таня испугалась, что ей придется спасаться бегством. Она чувствоваланадвигающуюся беду. Если бы она нашла взглядом Гордона, ей было бы легче, ноего нигде не было видно. Он любовался ею, сидя на загончике с дикими лошадьми,не веря собственным глазам и удивляясь беснующимся зрителям. Странно, что онане предупредила его о своем намерении выступить! Толпа свистела, выкрикивала ееимя, дружно топала ногами. Но стоило ей поднять руку – и все стихло: всем хотелосьее услышать.

– Спасибо! Я тоже рада встрече с вами, но это все же неконцерт. Это родео. Сейчас мы споем гимн. Вы уж потерпите. Для меня большаячесть здесь находиться. – Это было сказано с таким искренним чувством, что людии впрямь успокоились и обратились в слух. – Для всех нас, американцев, этапесня очень много значит. – Она намеренно брала их за живое. – Прошу вас,вдумайтесь в ее слова и помогите мне ее исполнить.

Она ненадолго склонила голову. Трибуны молчали. Потоморкестр заиграл – лучше, чем любой профессиональный коллектив. Они играли длянее, а она пела для жителей Джексон-Хоула, для туристов, для друзей, длятехасцев и для Гордона.

Главным ее слушателем сегодня был он, и она надеялась, чтоковбой это понимает. Она знала, что значит для него родео, – то же, что онозначило в детстве для нее, техасской девчонки. Это апофеоз его существования –по крайней мере, оставалось таковым до этой минуты. Сейчас он был способендумать только о ней. Никогда еще он не видел такой красивой женщины и не слышалтакого красивого пения. Если бы у него имелась запись гимна в ее исполнении, онбы только и делал, что слушал ее, забыв обо всем на свете. Ни он, ни остальныеслушатели не могли удержаться от слез.

Когда она допела, публика словно осатанела. Певица помахалана прощание рукой и галопом покинула арену, прежде чем безумцы будут штурмоватьзаграждения и набросятся на нее. Никто не успел опомниться, а она уже вылетелав воротца, швырнула микрофон техасцу, кинувшемуся ее целовать, спрыгнула слошади и буквально растворилась в толпе. Путь ее лежал к загонам, к Гордону. Еетрясло от воодушевления.