– Вот и хорошо.

– Она сказала, что я всегда буду особенным. – Следующиеего слова вызвали у нее поток слез, как удар кулаком в солнечное сплетение: –Мне жалко твоего мальчика.

– И мне... – пролепетала она дрожащими губами, борясь срыданием. Все это время Хартли пристально наблюдал за ней. – Я по-прежнемуочень-очень его люблю. Он остался для меня особенным.

– Ты хотя бы иногда с ним видишься? – поинтересовалсямалыш, заинтригованный смертью.

Подобные вопросы задавал ей в этом возрасте и Тодд. Ейхотелось ответить утвердительно, но она предпочла честный ответ:

– Нет. Только в моем сердце. В нем он остался навсегда.В сердце и на фотографиях.

– Как его звали?

– Тодд.

Бенджи кивнул, словно знакомство состоялось. Немного погодяон слез с ее колен, прогулялся среди лошадей и отправился обратно, к матери.Общение полностью его удовлетворило.

Мэри Стюарт, Таня, Зоя и остальные поехали за Гордоном.Хартли не спускал глаз с Мэри Стюарт, та через силу улыбалась. Конечно, беседыс Бенджамином по-прежнему причиняли ей боль. Ее ранила его прямота, но вконечном итоге она же могла оказаться для нее целебной. Пока же ей нелегко.Прежде чем она села в седло, Хартли успел ее приобнять и сказать комплимент поповоду того, как она выглядит.

– Прямо не знаю, чем заслужила такое везение, –откликнулась она.

– Праведной жизнью!.. – пошутил он.

Прогулка получилась приятной. Зоя выглядела уставшей, иКавалькада двигалась не спеша. Зоилы друзья отправились в Йеллоустонский парккататься на плотах, поэтому ей пришлось присоединиться к Хартли и Мэри Стюарт.Таня и Гордон снова возглавляли процессию. Он пригласил ее на вечернее родео, вкотором принимал участие.

– Смеетесь? В каких же соревнованиях?

– Объезжаю бычков и мустангов, – признался он, потупившись.– Я начал этим заниматься еще в Техасе.

– Вы сумасшедший? – В детстве она насмотрелась народео. Быки волочили участников по арене, топтали их копытами; у одних ковбоевк тридцати годам становилось плохо с головой, у других не оставалось ни однойцелой косточки, и они уже в тридцать лет ковыляли, как глубокие старцы. – Какаяглупость! Вы же умница. Зачем рисковать жизнью ради пары сотен долларов илисеребряной пряжки? – Он хвастался, что этих трофеев у него с десяток, но что стого, если из-за этого он станет калекой?

– Это то же самое, что ваши платиновые пластинки, –спокойно ответил он, нисколько не удивленный ее вспышкой. То же самое твердилиего мать, сестры. Женщины не способны этого понять. – Вам тоже приходитсяпомучиться ради золотого диска или «Оскара». Вон каким вас подвергают пыткам:репетиции, угрозы, менеджеры-обманщики, журналы... Гораздо проще продержатьсяполторы минуты на дикой лошадке.

– Да, но меня не волокут по конскому навозу внизголовой и не топчут до смерти. Нет, Гордон, этого я не одобряю.

Ее реакция его разочаровала – все же она дитя большогогорода, а не Техаса.

– Значит, не придете? – Он всерьез огорчился.

Она покачала головой, потом улыбнулась:

– Приду, а как же! Но все равно, по-моему, высумасшедший. Что у вас в программе на сей раз?

Он усмехнулся и закурил.

– Оседланные мустанги. Это неопасно.

– Не болтайте! – Она уже предвкушала чудесное зрелище.На самом деле Таня обожала родео и собиралась на нем побывать. Он пригласил еек себе под трибуны, и она пообещала его там найти. Правда, ей нелегко выходитькуда-то. Если ее узнают, то это сильно помешает; если окружат, то ей, возможно,придется скрыться. Обычно она не посещала публичные мероприятия без охраны, носейчас хотела бы обойтись без телохранителя. Она приедет на своем автобусе сТомом, подругами и Хартли, если тот пожелает присоединиться. Тане уже нетерпелось: она вспомнила, что захватила соответствующий наряд.

Вечером, одеваясь к ужину, она вела себя как девчонка,которую ведут на ярмарку. Вышла из своей комнаты в джинсах из мягкой, какбархат, бежевой замши с бахромой, в замшевой рубахе, даже с замшевым шарфом нашее. Бежевой, как и все остальное, была даже ее ковбойская шляпа. Несмотря наковбойский стиль, все эти предметы были приобретены в Париже.

– Ух ты! Стопроцентный Техас! – завистливо воскликнулаМэри Стюарт. Сама она надела изумрудные джинсы, такой же свитер и черныесапожки из крокодиловой кожи. Зоя надела джинсы в обтяжку и куртку военногопокроя. Как обычно, они затмили остальных женщин пансионата. Хартли окрестил ихангелами Хартли, чем изрядно позабавил подруг.

Ужин прошел весело. Бенджамин носился по ресторану, хотя уего матери вот-вот должны были начаться схватки. Она говорила, что провелатяжелую неделю и ждет не дождется возвращения домой, в Канзас-Сити, в ближайшиевыходные. Мэри Стюарт хорошо ее понимала: трудно вынести такое на девятоммесяце беременности. Она была счастлива, что успела познакомиться с Бенджи. Онпопросил ее еще раз расписаться на его гипсе. Сразу после ужина они уехали наТанином автобусе в Джексон-Хоул вместе с Хартли. Он согласился посетить с нимиза компанию родео, а увидев автобус, сразу в него влюбился.

– Просто не верится! – восклицал он. – А я-то завел«ягуар» и напыжился!

– Тогда войдите в мое положение: я вообще езжу на «фольксвагене»десятилетней давности! – полушутя посетовала Зоя.

Впрочем, он уже знал, что это не блажь: она вкладывалабуквально все деньги в медикаменты и инвентарь.

– Боюсь, литературный мир не может соперничать сГолливудом, – пожаловался он Тане. – Вы укладываете нас на лопатки одной левой.

– Пусть так, но что нам приходится при этом выносить! Увас чистая работа, а мы имеем дело с дикарями. Так что я заслужила этиудобства.

Все засмеялись. Никто, даже Хартли, не завидовал всерьез:она зарабатывает свои деньги неимоверным трудом.

В комфортабельном автобусе время пролетело быстро. Путь отМуз до Джексон-Хоула занял всего полчаса, поэтому они прибыли на родео задолгодо начала. На ранчо им заказали билеты на хорошие места. Таня сразу уловилазнакомый запах и вспомнила ощущения детства. Именно так все и было, когда онабыла еще маленькой девочкой. Сначала она сама ездила по арене верхом, потомвыросла, и отец сказал, что это слишком дорогое удовольствие, к тому же она нетакая уж любительница лошадей. Ей нравилась атмосфера родео – под стать цирку.

Они заняли места, накупили поп-корна и воды. Потом к Танеподошел администратор родео. Она испугалась: вдруг поступила угроза теракта ина их безопасность покушаются? Администратор страшно нервничал. Хартли загородилее.

– В чем дело, позвольте узнать? – вежливо спросил он,тоже почувствовав опасность.

– Я предпочел бы поговорить с мисс Томас, – ответиладминистратор не с вайомингским, а с техасским говором. – Мы хотели быпопросить ее об услуге. – Поглядев на нее через плечо Хартли, он добавил: – Какуроженку Техаса.