я покосился на спевшуюся парочку. Тайвин пожал плечами и невозмутимо уточнил:

— Тогда показательно прогоним тебя через мои новые психомиметики. Давно хотел опробовать.

— Чего? — в изумлении воззрился на него я. — Ты хочешь сказать, что сотворил сыворотку правды, а я буду подопытным хомячком? Иди ты.

— Я хотя бы что-то предложил. Других вариантов все равно нет.

Я сдался и поднял одну ладонь, второй рукой удерживая спящую девчонку, вцепившуюся в меня мелкой обезьянкой.

— Уговорили. Будь что будет. Но химикаты пить не буду, и не проси.

На посадочной платформе уже толпился разномастный народ — пока мы снижались, я углядел Андервуда, Аристарха и руководителя колонии, мелькающие рядом силуэты первопроходцев и колониальной полиции, хорошо опознававшиеся по формам, кучку людей с дронами над головами — четвертая власть, как всегда, не дремлет — волонтеров и просто сочувствующих. Зрелище заставило меня несколько занервничать, и Берц сочувственно на меня поглядел.

— Не дрейфь, прорвемся.

— Если бы… — вздохнул я. Флаер сел, и я выбрался наружу, придерживая спящую у меня на плече малявку.

Посыпались миллионы вопросов от журналистов, но полиция оттеснила их в сторону, и к нам подошло начальство. Руководитель колонии, подходя ближе, все больше замедлялся и смотрел на меня с нарастающей подозрительностью и несколько диковато, а за его спиной толпились мои ребята во главе с ревизором и шефом.

— Как вы ее нашли? — негромко спросил Вернер, и я честно ответил.

— Совершенно случайно. Я ездил на экватор…

— Зачем? — прервал меня градоначальник, что мне категорически не понравилось.

— Одну памятную вещицу потерял.

— Какую?

— Да вот… — я достал из правого кармашка штанов брелок, что военный лично вручил мне в руки на первом корпоративе. — Хотел найти, раз время появилось.

Вернер смутился, узнав вещь, а один из репортеров, почуяв обрывок важной информации, тут же задал из-за широких спин полицейских уточняющий вопрос:

— Правда, что вы уволены?

— Честер в бессрочном отпуске на время ревизионной проверки, — мрачно ответствовал за меня руководитель поселения и обратился ко мне: — Продолжайте.

— Я уже обратно возвращался, но увидел что-то красное. Решил проверить, а там вот… Она. Я флаер посадил, ребенка забрал, но мы попали в зыбун. Связи там нет, пришлось ждать, пока кто-то спохватится. Вот, ребята нас и спасли, — постарался перевести стрелки я, все еще надеясь обойтись малой шумихой, но неугомонной парочки и след простыл. Полетели, видимо, данные из регистратора добывать.

— Доказательства?

Началось, подумалось мне, и я, с трудом одной рукой нашарив смарт, протянул его Вернеру, сухо уточнив:

— Запись вел с момента попадания в зыбун.

К нам чеканным шагом подошел ревизор и сходу заявил:

— Вы, Честер, на редкость нещепетильный человек, если решились таким образом себе место вернуть.

Представители СМИ зашушукались, а первопроходцы заметно посмурнели. Верили они, конечно, мне, но наше будущее зависело от Андервуда. И мне оставалось только спокойно обороняться.

— Я уже говорил. Девочку я нашел случайно. Похоже, за ребенком кто-то недоследил, и он убежал.

— На пару сотен километров? — едко осведомился мой оппонент.

— Я ее у гептаподов изъял. Конечно, она сама столько не прошла бы.

Руководитель колонии ощутимо побледнел. Чего это он?

— Весьма неправдоподобно, не находите? — ревизор нарочито громко подчеркнул свою позицию и заозирался в поисках поддержки у присутствующих. Пара негромких и недвусмысленных шепотков не заставила себя ждать. Я сразу почувствовал себя так, будто меня вываляли в грязи, и очень прохладно ему нахамил:

— Уж как сложилось. Ваша работа — проверять, вот вы и проверьте. Родители-то придут за чадом, или как?

Девочка на моем плече завозилась, подняла голову, сонно зевнула и, проморгавшись, радостно завизжала мне на ухо:

— Папа!

Глядя на просиявшего Вернера, я чуть не выронил ребенка, и военному пришлось подхватить верещащую и вертящуюся ношу. Вот тебе раз! Вдоволь наобнимавшись с отцом, девчонка показала пальцем на меня и высказалась:

— Дядя-коська! Халосий!

Журналисты загомонили, фиксируя эпохальный момент, а я ухмыльнулся малявке краешком губ, чувствуя себя совершенно беззащитным без ее маленького теплого тельца.

— Я могу идти? — осведомился я у счастливого папы.

— Вас еще не отпускали! — почти взвизгнул Андервуд.

— А я не у вас спросил, — нахально заявил я и вопросительно посмотрел на бережно прижавшего к себе дочь военного и подошедшего поближе Аристарха Вениаминовича. Они синхронно кивнули. Ревизор покраснел и попытался меня остановить.

— Вы будете задержаны! И должности вам не видать, как своих ушей!

Я проницательно хмыкнул.

— Можно подумать, вы мне собирались ее вернуть. Действительно, какой вопиющий непрофессионализм, хотеть домой после, так сказать, экстремального трехдневного похода. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим щедрым предложением и подпишу отставку от должности, раз вы так настаиваете. Но не от Корпуса, и