собой подкрепление, и отчаянно пытались добраться до добычи. Я уже начал подумывать вообще снять с ребенка платьице и отдать им, а на малявку приспособить свою футболку, но для этого мне нужно было потратить несколько минут, а гептаподы совершенно не хотели мне их предоставить. Третий день вынужденной голодовки тоже делал свое дело — я стал медленнее двигаться и хуже соображать, голова кружилась от недостатка глюкозы и недосыпа. А тут еще приходилось оборонять импровизированное убежище от оголтелого бабушкиного сервиза.

Когда флаер завис над гептаподами, слегка обескураженными моим внезапным подкреплением, я, получив небольшую передышку, нырнул в шатер и вытащил отчаянно верещащую малявку. Она запомнила обидчиков и старалась помочь мне активной звуковой волной.

Гептаподы заволновались, но инстинкт выживания победил. Решающим аргументом стал момент бреющего полета флаера. Аппарат завис прямо у них над пастями, и спустя секунду одного из самых крупных зверей пришпилила к земле тяжелая игла с усиленным бронебойным сердечником. Ну кто еще это мог быть — и мои ожидания оправдались, из флаера спрыгнула на землю с иглометом наизготовку знакомая фигура. Звериное бандформирование быстренько расформировалось по ближайшим кустам и принялось недовольно оттуда скрежетать.

— Берц! — умиленно воскликнул я, гладя ребенка по голове. Малышка, видя, что пугающие ее звери разбежались, постепенно успокаивалась.

Мой замечательный заместитель приподнял брови, демонстрируя крайнюю степень удивления.

— Я, конечно, все понимаю, — начал Берц. — Ты — это ты, так встрять на пустом месте. Но где ты ее нашел?

— О, а ее уже хватились? — обрадовался я. — А то мы тут третий день кукуем. Представляешь, увидел краем глаза платье, оно ж яркое. Решил поискать, и вот…

— Дядя, — утвердительно заявила мелкая, тыкая в Романа пальцем. Первопроходец покорно согласился с безапелляционной детской правотой.

Флаер осторожно сел неподалеку от моего, и из кабины на меня блеснули сердитые ученые очки.

— Тайвин! — назидательным тоном произнес я. — Вы когда-нибудь перестанете меня отлавливать по окрестностям? Я всего лишь за брелком и подумать катался.

— Молчи уж, — буркнул друг. — Докатался один гамадрил. Ты понимаешь, что мог тут двести раз подохнуть, пока мы бы спохватились и начали поиски? Тем более, что сейчас ищут отнюдь не тебя.

Я притворно вздохнул и чуть кокетливо покаялся.

— Понимаю. Это по ее поводу «Cito!» был, да? Но я же выжил. Мы вот с ней выжили. О, кстати. — Я притянул смартом модуль записи и вставил его обратно в аппарат. — У меня и отчет есть. Правда, не знаю, пригодится ли, я теперь лицо насквозь гражданское. Берц! Ты там гептапода с собой не забудь прихватить, а то Салливан интересовался, путь получит свое ненаглядное научное пособие.

— А как ты вообще ребенка нашел? — Тайвин прервал мои распоряжения и подозрительно прищурился.

Я внутренне похолодел, медленно осознавая, как со стороны может выглядеть наш с девчонкой тандем. Главу первопроходцев отправляют в бессрочный отпуск, идет разбирательство о моем профессиональном соответствии должности, пропадает малышка, а я героически ее спасаю. Я сунул ребенка Роману, рухнул на землю, схватился за голову и полным отчаяния голосом ответил:

— Совершенно случайно. Но как мне теперь это доказать?

Глава 16

Генератор идеализма

— В общем, встречайте, везем обоих. Конец связи. — Берц связался с колонией, как только смог, в общих чертах объяснил ситуацию, вырубил передатчик и откинулся на кресле, предоставив автопилоту делать свое дело.

Дальнейший полет к защитному куполу знаменовался сосредоточенным молчанием. Юная девица сгрызла питательный батончик, найденный в недрах резервного пайка, потом залезла ко мне на колени и заснула. Сублиматы и галеты не привлекли ее внимания, зато прекрасно зашли оголодавшему мне.

— Может, с флаера запись есть? — Тайвин надеялся на лучшее.

— Откуда бы? — задал я закономерный риторический вопрос. — Я же все оборудование снял. Да и кто в нормальном уме будет каждый полет записывать?

— Ты, — хором сказали ученый и первопроходец. Я задумался. А действительно, не поставил ли я чисто автоматически встроенный регистратор на запись?

— Это очень может быть, — с сомнением сказал я. — Но в любом случае, запись, если она есть, осталась там, а обратно я что-то не очень хочу.

Мы еще помолчали, когда Тайвин предложил:

— А давайте так. Мы сейчас прилетаем, вручаем девочку счастливым родителям, и, пока все радуются, Роман слетает и проверит, есть запись или нет. Твоя версия откуда начинается?

— С зыбуна. Флаер потонул, ребенок уснул, тогда я запись и включил, — отрапортовал я. И с легкими нотками надежды уточнил: — А точно нельзя меня где-нибудь по пути выкинуть? Я бы просто домой пошел…

— Ты уже спрашивал. — Берц был непреклонен, аки гранитная скала. — Нельзя. Мы никак не объясним, откуда взяли девочку и при чем тут ты. И потом, разве ты не хотел свою минутку славы?

— Но не в такой двусмысленной ситуации, — возразил я. — Я и так по уши в чем-то дурно пахнущем.

Берц и Тайвин поморщились. Им весь этот расклад тоже категорически не пришелся по вкусу.

— Ладно. Допустим, Роману делать нечего, и он слетает. А что делать, если записи не будет, как тогда? —