– Накрепко.

– Молодец… Фотографии сделаны неделю назад, узнаешь легко… –Она вытащила из сумки два тяжелых на вид пакета. – Ты как-то говорил, чтослужил в армии и бывал на сборах? Значит, сможешь снять смазку?

– Конечно, – сказал он.

Вытащил из одного пакета толстый цилиндрический глушитель итри обоймы.

– Патронов хватит? – озабоченно и насквозь будничноспросила Ирина, словно отправляла его в магазин за постным маслом ипересчитывала деньги. – Мне объяснили, нужно пристрелять…

– Ну, на это дело и обоймы хватит. Мне с ним не Столетнюювойну мыкать… – обронил Родион со знанием дела.

Подстелив на колени носовой платок, осторожно достал изшуршащей промасленной бумаги тяжелый «ТТ», покрытый густым слоем смазки.Советского производства, вариант «красно-коричневый». К сподвижникам товарищаЗюганова этот термин не имел ровным счетом никакого отношения, простоотечественные «ТТ» выпускались в трех вариантах окраски: красно-коричневый,серо-черный и сине-голубой. А на последних сборах, четыре года назад (тогда уженакатила волна заказных убийств), крепенько выпивший с Родионом прапорщик объяснил,за что так любят господа киллеры Тульский Токарева – дело даже не в надежности,пистолет «ТТ» практически невозможно отследить, в отличие от «Макарки». Учета всвое время не велось, неизвестно, сколько всего их выпущено, сколько до сих порлежит на складах в заводской смазке…

– Обоймы хватит, – задумчиво повторил он, взвешиваяпистолет на ладони. – Пятьдесят второй год, ага… Конечно, лучше бывысадить обойм с пяток, но тут уж – чем богаты…

– Мне сказали, у него нет предохранителя, – торопливодобавила Ирина.

– Ага, – столь же рассеянно отозвался Родион. –Собственно, с какой стороны смотреть… Курок у него на предохранительный взводставится. Как же его привинтить… Ага.

– Руке тяжело будет?

– Не особенно. – Он прицелился сквозь лобовое стекло вближайшую сосну. – Перетерплю.

– Ты знаешь, как надо стрелять?

– На спуск нажимать.

– Я не об этом… – Положительно, она волновалась не нашутку. – Обязательно следует сделать контрольный выстрел в голову. Этопочерк профессионалов, понимаешь? Главный наш расчет как раз на то, что этобудут считать делом заезжего профессионала, давно покинувшего город. Инепременно брось его там. Опять-таки согласно правилам.

Родион, примериваясь, еще раз навел пистолет с привинченнымглушителем на безвинную сосну. Вокруг щебетали лесные птахи, Ирина напряженнозастыла на сиденье, наблюдая воображаемую траекторию полета пули стольсосредоточенно, словно под прицелом уже стоял ненавистный муженек.«Выйдет, – с веселой злостью подумал Родион. – Все получится. Надоелатакая жизнь…»

Старательно завернул все в промасленную бумагу, вернувсверткам прежние очертания, вылез из машины и спрятал все в багажник, вприспособленную канистру. Когда сел на свое место, хлопнув дверцей, Ирина ужевозилась с какими-то пластиковыми флаконами и коробочками.

– Взрывчатка? – спросил он весело.

– Грим… Великолепные вещи. Сколько мне пришлось трудаположить, чтобы быстренько раздобыть это все – мои проблемы… Сначала подумалапро парик, но решила, это будет надежнее. – Она встряхнула белый флакон,напоминавший очертаниями усеченный с одного конца эллипс. – Краска дляволос, тот самый, приснопамятный «радикальный черный цвет». Только судьба КисыВоробьянинова тебе не грозит, можешь не беспокоиться, не на Малой Арнаутскойпроизведено и бутилировано… Там есть инструкция на русском, разберешься. Волосыи борода будут выглядеть, словно у стопроцентного кавказца. Это, кстати, можетповернуть следствие на совершенно ложную дорожку, благо у моего сокровища естьконтакты с «грачами»…

– А как мне отмываться потом? – фыркнул он.

– Не забегай вперед, – без улыбки сказала Ирина. –Тут все предусмотрено, красочка для киноактеров и тому подобной братии. Я содним флаконом поэкспериментировала на своем блондинистом парике, он у меня изнатуральных волос, так что могу говорить с полным знанием дела, полтора часа вванной проторчала… В общем, красочка чертовски стойкая к любым внешнимвоздействиям, можно даже стоять под дождем. Но ежели развести чайную ложкууксусной кислоты – концентрированной, я имею в виду – литрах в трех воды, смесьэта краску смывает моментально, словно пыль с рояля. И никаких пятен на одеждене остается. Умеют на Западе работать с выдумкой. Можно прихватить в сумке парупластиковых сосудов с минералкой, заранее намешав туда уксуса, – ибыстренько ополоснуть шевелюру где-нибудь в туалете… Этажом ниже или выше.Смоешь краску, бросишь куртку – надо еще продумать, как оденешься, – ипреспокойно уйдешь. Мало ли какие дела у тебя там могли быть…

– Я это уже продумал, – перебил он. – На четвертомэтаже принимают объявления в «бегущую строку» семнадцатого канала, сначалазайду туда и, как приличный человек, отдам объявленьице насчет своей «копейки»– по дешевке, считай задаром, никто и не заподозрит, от такой рухляди нынче загроши отделываются…

– Молодец, – серьезно кивнула она. – Пойдемдальше. Вот тут, в коробке, опять-таки театральные причиндалы. Смотри. Этипластиночки накладываются на десны под верхнюю и нижнюю губу. Эти штукивставляются в ноздри, дыханию, кстати, ничуть не препятствуя, – а вот лицоменяется чуть ли не до полной неузнаваемости, я и это на себе проверила. Что тыухмыляешься?

– Начинаю верить, что ты и впрямь хочешь, чтобы я ушелнеопознанным.

– А что, были сомнения? – Глаза сузились, взгляд насекунду обжег холодом.

Родиону стало немного неловко.

– Да понимаешь, все эти боевики… – пробормотал он. –Сплошь и рядом бедолагу-киллера либо выдают полиции на месте работы, либо,стоит ему пуститься наутек, появляется кто-то с пушкой наперевес и пулю в лобвсаживает…

Ирина сощурилась:

– Хорошо же ты обо мне думаешь…

– Извини.

– Да ладно… – и улыбнулась дразняще-порочно: – Милый,суженый мой, ряженый, я, конечно, женщина испорченная, но не до такой жестепени… И успокою я тебя, уж не посетуй, циничным образом. Нерационально это –посылать за тобой еще одного убийцу. Все равно останется свидетель, то бишь он.А самой его потом пристреливать – это уже из области голливудских фантазий. Ктебе я уже присмотрелась и как-то уверена… Прежде всего потому, что ты непрофессионал и одержим простыми человеческими желаниями – устроить свое будущеетаким вот предосудительным способом и завязать накрепко. Это даже надежнее, чемпобуждения профессионала, – он всегда может найти другой заказ, а тебешанс выпал единожды в жизни…

«Знала б ты…» – подумал он, но вслух ничего не сказал.

– Короче говоря, убивать тебя или сдавать властям совершеннонерационально, – с той же улыбочкой закончила Ирина. – Я тебя, часом,не шокировала?