Когда он появился в кухне, Лика уже была при полном параде –Мадам Деловая Женщина во всем блеске, стоившем немаленьких денег. Она давненькоуже завтракала, подражая европейским традициям. Вот и сейчас допивала свой свежевыжатыйимпортной машинкой апельсиновый сок, левой рукой держа под подбородкомсалфетку, чтобы второпях не капнуть на платье. Скосила на него подведенныйглаз, не поворачивая головы:

– Зойку ты отвезешь в школу или я прихвачу?

– Я, – сказал он. – Запросто.

– Родик, понимаешь, тут такое дело… Дите комплексует слегка.Школа престижная, машины подъезжают сплошь респектабельные, ее из-за твоей«копейки» вышучивают чуточку…

– А кто говорит про «копейку»? – спросил он солиднымтоном. – Я ее на «форде» отвезу.

Лика чуть не поперхнулась соком, торопливо подхвативсалфеткой донышко стакана:

– Наче-ом?

– На «форде», – сказал он. – Машина такая, вАмерике делают…

– На чьем?

– На моем. Который я купил.

– А тебе не приснилось?

– Я документы вчера на холодильник бросил, глянь, если неверишь…

– И позвольте вас спросить, мистер, на какие же шиши вы«форды» покупаете?

– На заработанные, – сказал он, чувствуя себя навысоте. – Что ты округлила глазки? Мы ведь тоже кое-что могем… Уж извини,что раньше не говорил, но ты-то должна понимать насчет коммерческой тайны инеуместности преждевременных восторгов…

– Сюрреализм какой-то, – покачала головой Лика. Однимглотком допила сок, вышла в прихожую и вскоре вернулась, покачивая головой, каккитайский болванчик: – В самом деле, документы… Родик, задал ты мне ребуспоутру…

– Интересно, в чем тут ребус? – не без мстительностиусмехнулся он. – Если ты на мне поставила крест, это еще не значит, чтовесь мир должен этой установке следовать…

– Да не ставила я на тебе крест, – сказала она оторопело. –Просто…

– Просто каждый уважающий себя американский миллионер был вмолодости чистильщиком сапог, – сказал он, наслаждаясь ееизумлением. – Не слышала такую истину? Надоело мне чистить сапоги, вот ивсе.

Определенно ей хотелось о многом поговорить и многоеспросить, но времени не было. Лика, бросив взгляд на часы, промокнула губысалфеткой, махнула рукой:

– Бежать пора, потом поговорим…

Но перед тем, как исчезнуть, задержалась в дверях и бросилана него чуть беспомощный взгляд, преисполненный растерянности, изумления и ещечего-то схожего. Именно такого взгляда он и ожидал, получив нешуточнуюморальную сатисфакцию.

Вышел на балкон, успел еще заметить, как Лика садится назаднее сиденье черного БМВ, и в полном блаженстве души громко замурлыкал мелодиюиз «Крестного отца», почесывая пузо.

Вторую порцию бодрящего удовлетворения он получил, когдавышел с Зоей во двор и неторопливо распахнул дверцу «форда» на глазах соседа иего приятелей, торчавших возле низкой белой «японки». Уставились так, что Родионощутил нечто схожее с оргазмом, и медленно проехал мимо, не удостоив их ивзгляда. Зато видел в зеркальце, как они таращатся вслед.

Увы, Зоя не проявила ожидавшегося восторга – принялаизвестие о появлении в хозяйстве «форда» не равнодушно, конечно, но с неприятноцарапнувшим его спокойствием. А ведь ради нее, если подумать, и старался…Словно хозяйка ста кукол, получившая в подарок сто первую, восприняла, какдолжное, поерзала на сиденье, побаловалась с кнопками стеклоподъемника, но ниликования тебе, ни даже восторга…

– Круто? – спросил он, и реплика показаласьзаискивающей.

Зоя пожала плечиками:

– Нормально. А телевизора нет? У мамы в бээмвэшке видел,какой телевизор? И холодильник скоро поставят…

Словом, отъезжая от школы, он почувствовал себя генералом, укоторого неожиданно украли победу. Победа-то произошла, но вот ожидаемый триумфотменили, никаких тебе золотых колесниц, золотых венков над головой и реватруб. Это ты полагал, что свершил нечто достойное триумфа, – окружающиедругого мнения…

Ну и наплевать. Не очень-то и хотелось. Он сделал все, чтобыло в его силах, старательно пытался укрепить истончившиеся ниточки,соединявшие с женой и дочкой. Значит, не судьба…

…Знаете ли вы шантарскую ночь? О, вы не знаете шантарской ночи!Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее – и с шипениеммечутся по нему разноцветные ракеты, запускаемые в обильном множествевдребезину пьяными курсантами зенитно-командного училища, отмечающимивосьмисотлетие своих славных войск (берущее начало с произвольно вычисленнойдаты славного подвига Алеши Поповича, сшибшего с небес Змея Горыныча кстатиподвернувшейся оглоблей). Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно,вдохновенно стояли леса, полные мрака, и в лесах этих расстается с невинностьюне одна дюжина шантарских юных красавиц, кто по согласию, кто приневоленно.Весь ландшафт спит. Только цыгане ромалэ Басалая, барона из Ольховки, мечутсяпо притихшему городу, как грешные души в аду, развозя по замаскированнымторговым точкам пакетики с травкой и порошочком. Как очарованный, дремлет внизине меж лесистых сопок град Шантарск. Все тихо. Благочестивые люди уже спят.

А вот неблагочестивым спать некогда – самая рабочая пора…

…Родион перемещался по залу ожидания аэропорта «Ермолаево»без малейшей суетливости, чтобы не бросаться в глаза. Неспешно и уныло бродил,как человек, у которого впереди масса времени, а убить время решительно нечем.Подобно подавляющему большинству пассажиров, силился найти развлечениебуквально во всем: в двадцатый раз озирал расписание, торчал у сувенирных игазетных киосков, поднимался на второй этаж, спускался неторопливо, выходилпокурить в ночную прохладу, глазел по сторонам с бесцеремонностью зеваки,знающего, что никого из этих людей он больше не встретит. Особой опасностиналететь на знакомого, от скуки обязательно кинувшегося бы поболтать, не было –для знакомых с «Шантармаша» полеты на аппаратах тяжелее воздуха давно уже сталинедостижимой роскошью. А более удачливые, из другого круга, как правило,подъезжали на собственных машинах к самому отлету и сразу шли на регистрацию,не бродя бесцельно по залам.

Все его маршруты были составлены так, что обязательнопроходили в отдалении от ничем не примечательного мужичка лет сорока,отличавшегося этакой чичиковской полноватостью.

Полноватостью мужичок был обязан не чему иному, какаккуратно упакованным пачкам долларов и самых крупных рублевых купюр, затаенныхв мастерски подогнанном нательном поясе, совершенно незаметном под одеждой.Даже без разъяснений Сони Родион и сам знал о существовании таких курьеров.Сплошь и рядом, криминальные забавы здесь ни при чем – честные или почтичестные коммерсанты нуждаются в переброске приличных сумм наличными дляобеспечения безобидных, в общем, сделок. Обычно, дабы не подвергать себялишнему риску при аэрофлотовском досмотре, такие «фельдъегеря» передвигаются пожелезным дорогам, но в том-то и соль, что «Чичиков» должен был доставитьденежки на север Шантарской губернии, в Завенягинск, а туда в это время года, вполном соответствии с полузабытой песней, только самолетом можно долететь.Железной дороги нет (и никогда не будет), а навигация откроется месяца черездва…