на три ступеньки вверх, он постоял, справляясь с болью. Гарнизонный лекарь настырно талдычил про корсет, но Сергей Дмитриевич думал, что этим приспособлением признает свое поражение перед немощью, а он не привык играть в поддавки. Когда немного отпустило, Сергей Дмитриевич деликатно стукнул в дверь костяшками пальцев:

– Варвара Юрьевна, пора.

– Я готова.

Она была аккуратно одета, причесана, очень спокойна и собрана, и лишь морщинки у глаз придавали лицу мягкое сочетание нежности и женственности.

* * *

«Боже мой, – подумал Сергей Дмитриевич, глядя на Варвару, – с таких ликов надо писать иконы!»

Он вдруг вспомнил оставшийся от деда темный образ, где в огромных глазах Богородицы сплавлялись вместе любовь и печаль. Много раз, лежа под пулями, он представлял ту икону, олицетворявшую для него Россию в скромном синем платке на паутине тонких волос.

– Я понимаю, почему вас называют Русская Варя, – вырвалось у него помимо воли.

От Варвариной улыбки в душе Сергея Дмитриевича отозвался зеленый луг, поросший синими колокольчиками детства, и стало страшно, что через несколько минут гремящая вертушка с единственной пассажиркой на борту полетит в сторону боевых действий.

Один прицельный выстрел, и вертолет превращается в горящий факел. Конечно, майор Лямзин – пилот очень осторожный и опытный, но война штука опасная, – Сергей Дмитриевич тяжело вздохнул, – и мужская.

Протянув руку, он провел пальцем вдоль свежей царапины на щеке Варвары:

– Вам бы подлечиться да отоспаться пару деньков. А еще… я хотел бы как-нибудь выпить с вами чая из самовара. Знаете, у меня есть выдающийся самовар – огромный, толстый, пузатый, как разжиревший купчик. Мне пилоты из Тулы привезли.

Он понимал, что она, Варвара, конечно, не согласится и улетит, но все равно говорил и говорил, со слабой тенью надежды, что она отложит отъезд хотя бы на несколько часов.

– Вы даже себе не представляете, как я мечтаю выпить чай из самовара, да еще с вами, – с сожалением в голосе остановила его речь Варвара. – Но как-нибудь в другой раз.

– Как-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь, – зло сказал Ладынин, досадуя не на Варвару, а на эту бесконечную войну, в которой они оба увязли по самую голову и окончание которой пока не просматривалось даже в перспективе.

Умница – она поняла и не обиделась.

Ладынин залез в оттопыривающийся карман и достал оттуда тугую пачку денег. У него не находилось времени тратить свою зарплату, поэтому сумма собралась порядочная. Он даже не удосужился подсчитать, просто до последней купюры выгреб все из ящика письменного стола.

– Возьмите, это вам, для ваших подопечных.

Глаза Варвары вспыхнули радостью:

– Вот спасибо так спасибо! Мне очень нужны кванзы (ангольская валюта)! Людей, которых мы вывезем, надо накормить и разместить. Поклон вам. По-нашему, по-русски, до земли!

Ладынин почувствовал, как покраснел до лысоватой макушки, ощущая себя неуклюжим подростком:

– Лучше поцелуйте.

Поцелуй сухими губами в щеку был похож на трепет крыл ночной бабочки. Внизу хлопнула дверь, и они отпрянули друг от друга, словно испуганные школьники. Варвара закинула за спину рюкзак. Ее тяжелые ботинки составляли разительный контраст наимоднейшей обуви, которую предпочитала бывшая жена. С затаенной нежностью он подумал, что эти ботинки истоптали немало красной ангольской земли, похожей на запекшуюся кровь.

Провожая Варвару у трапа вертолета, Ладынин поймал ее заскорузлую ладонь и крепко сжал:

– Варвара Юрьевна, обещайте, что будете беречь себя! Я знаю, что это пустые слова, но все равно, произнесите их для меня.

Она грустно усмехнулась:

– Могу только пообещать, Сергей Дмитриевич, что еще не раз потревожу вас просьбами.

За кромкой летного поля верхушки пальм огромными кисточками купались в фиолетовой краске могучего африканского восхода.

На прощание Варвара вскинула руку в крестном знамении:

– Храни вас Бог, Сергей Дмитриевич!

– И вас храни Бог, Варварушка.

Он сам не понял, откуда к нему на язык вскочило это ласковое «Варварушка», но оно было созвучно тому, что внезапно ожило и поселилось в его душе, любовью рассеивая долгий мрак одиночества.

* * *

Кучка черных людей испуганно сгрудилась под навесом из пальмовых листьев, укрепленных на тонких стволах эвкалипта. Их было тридцать человек – измученных женщин с истощенными детьми. Два дня назад они чудом вырвались из огня, дотла спалившего их деревню. Варвара с двумя помощниками наткнулись на них случайно во время поездки в зону боевых действий.

Между двух деревьев стоял видавший виды джип их миссии, купленный по случаю на распродаже имущества американской базы. Деньги на джип Варваре прислали родители и Игнаша. Помощь семьи текла широкой рекой, но средств постоянно не хватало, а купленное оборудование имело свойство попадать под бомбежки или разворовываться. Был случай, когда местные жители дочиста обнесли их миссию, не побрезговав даже помятым унитазом из нержавейки. Добыча денег была постоянной головной болью Варвары.

Кроме нее в миссии состояли швед Йонатан – такой же, как и она, бессребреник, и шофер-анголец Фернан, которому она платила скромную зарплату из своих средств.

Когда вертолет Ми-8, стрекоча крыльями, завис точно над пятачком христианской миссии, бортмеханик Женя показал Варваре большой палец. Теперь ей предстояло спуститься вниз по жуткому веревочному трапу и организовать переправку людей.

Высоты Варвара с детства боялась до одури. Она знала, что руки и ноги сейчас станут словно поролоновые, а в глазах поплывет тошнотворно зеленый туман с привкусом горечи.

Наверное, она изменилась в лице, потому что Женя оттеснил ее от двери и глянул на землю. Он очень бесстрашно свесился вниз, отчего Варваре немедленно стало плохо.

– Варвара Юрьевна, давайте я.

От рева и грохота в салоне она не слышала его слов, угадывая их по движению губ и мимике.

– Нет! Я сама, люди испугаются чужака. Главное, не упасть.

Стиснув зубы, Варвара нащупала ногой первую ступень, опасно вихлявшую из стороны в сторону.

– Ой, лишенько, ой, боюсь, – причитала она, как старая бабка, но звук собственного голоса держал сознание на плаву, не давая грохнуться оземь. Земля и небо плясали перед глазами, сливаясь в сплошной круговерти. Верхушки пальм мерзко топорщились мечами острых листьев. Горбом вздымалась коричневая крыша навеса.

– Ой, лишенько, ой, Господи!

Ободранные ладони мазали веревку кровью. Она опомнилась, лишь опершись коленом на крепкое плечо двухметрового Йонатана.

С радостным возгласом он поставил ее на землю, как заблудившегося котенка.

– Хей, Варя!

У нее даже не хватило времени прийти в себя.

– Скорее, Йонатан, Фернан, у нас всего несколько минут, держите трап.

Пригибаясь от вертолетного шума, Варвара стремительно шагнула в хижину под прицел десятков глаз и весело улыбнулась. Это стоило ей труда:

– Скоро вы будете в безопасности, – она взглянула на молодую женщину с