мной толпой, и каждая из них изо всех сил пытается угодить. — Аннета нервно вздрогнула.

— Служанки?

— Если бы! Прибыли те, кто метит в придворные дамы. Много! Назойливые, как мухи. И ведь не прогонишь же! Среди них хватает и тех, кто ещё вчера смотрел на меня с пренебрежением. А сейчас! «Госпожа сарр Клименсе, ах какой же у вас острый ум при вашей несравненной красоте! Бывает же так, что Пятиликий одарит всем сразу!» — елейным голосом передразнила кого-то Аннета. — Я ведь хорошо запомнила, когда на приёме у сар Штраузенов в ответ на мое приветствие она едва не фыркнула. Такие вещи забыть трудно.

— Привыкай. Если бы меня отправили на каторгу, твой долг был бы поехать вслед за мной. Лучше уж так. Между прочим, никто тебя за язык не тянул, — усадив ее на колени, и прижав к себе, я наконец-то смог расслабиться.

— Ты о чем, Даниэль?

— Помнишь наше знакомство?

— До мельчайших подробностей. Особенно то, что, если бы я тебя не окликнула, ты, весь такой важный, прошел бы мимо. До сих пор не могу понять, как я решилась!

— Я бы обязательно оглянулся. В тот день мы договорились с тобой встретиться вечером.

— Возле фонтана. Когда ты бросил в него монету, он почему-то сломался, и мы убежали, как будто нас могли обвинить в его поломке. Я все помню, Даниэль!

— Тогда наверняка не забыла, что в тот вечер я обещал сделать тебя королевой. Ты согласилась, я слово свое сдержал, так что теперь расхлебывай.

— Между прочим, пару раз мне успели намекнуть на сильные чувства.

— Казнить буду направо и налево, по малейшему подозрению! Ваше величество, не угодно ли в опочивальню? Королев у меня еще не было.

— А у меня королей. Дворянин однажды был. Да не простой, а единственный на всю Ландаргию! Наверняка ты о нем слышал.

— Это который дает опрометчивые обещания, а затем на свою беду их выполняет?

— Даже не сомневайся: он и есть. Мой любимый мужчина! — три этих слова Аннета прошептала на ухо так нежно, что в сравнении с ними скандирования толпы днем на площади выглядели совсем тускло.

Единственное, в чем с прежним его величеством мы были схожи — оба ярко выраженные совы. Эдрик вообще вел ночную жизнь, поднимаясь с постели ближе к вечеру. Я, когда позволяют обстоятельства, не прочь поваляться в ней до обеда. Теперь они изменились. До коронации оставалось несколько дней, и времени катастрофически не хватало даже для части того, что необходимо сделать.

Основной задачей я поставил себе сформировать к этому сроку состав кабинета министров хотя бы начерно. Законотворчество могло подождать. Да и не ждали Ландаргию великие потрясения. Все будет происходить постепенно: тяжело больного человека для его же пользы необходимо кормить с ложечки. Исполнительная власть — другое дело. А потому, позволив день отдыха, принялся за работу. Оставайся жив Тоннингер, я бы ни на мгновение не засомневался, кто должен возглавить кабинет. Но теперь передо мной стояла трудная задача. В последние несколько лет, понимая, что Ландаргия катится в пропасть, Эдрик занимался только тем, что менял премьеров одного за другим, и ни у одного из них не было ни малейшей возможности себя проявить. Ну и какой тут можно сделать выбор? Особую надежду я питал на разговор со Стивеном сар Штраузеном. Человек он в политике опытный, при Эдрике возглавлял Тайный совет, и заполучить его на место премьера станет большой удачей.

Завтрак в компании любимой женщины поднял неважное с утра настроение, а потому шутилось легко.

— Ну что, господин сар Стаккер? Вам предстоит серьезно подняться в звании. Остается лишь уточнить: каких именно войск? Что сами думаете по этому поводу?

— Как прикажете, господин сарр Клименсе. — На его лице не дрогнул ни один мускул. — Разве что всегда служил в кавалерии, и не хотелось бы переместиться во флот. Я во всех этих топинамбурах очень плохо разбираюсь.

— Топенантах. Круг ваших обязанностей останется прежним: заботиться о целостности моего организма. То, чем вы занимаетесь давно, но поменяются масштабы. Соответственно, и количество людей под вашим началом. Подчиняться по-прежнему будете только мне. Согласитесь, капитан — несолидно при вашей должности. А произведу-ка я вас в капитан-фельдмаршалы!

— Такого звания не существует, господин сарр Клименсе.

Теперь он заметно напрягся. Обладать единственным званием в королевстве — это ли не повод для насмешек? Понятно же, что его появление было обычной дурью.

— Долго издать указ? Ладно, не тревожьтесь, балуюсь. Для начала получите полковника. Спустя какое-то время, думаю, полгода хватит, настанет время примерить генеральские эполеты. Готовьтесь. Время от времени вы понадобитесь для темных делишек, и вот вам первое. Мне нужно без всякой шумихи покинуть дворец и тайно встретиться с одним человеком. Обстряпаете?

— Сделаю, господин сарр Клименсе. Неприметная карета, пяток всадников в сопровождении, но не рядом, — он смотрел на меня вопросительно.

— Как посчитаете нужным.

Наносить визит Сержу Дуавьезу я не планировал, собираясь встретиться с ним уже после разговора со Стивеном сар Штраузеном. Но его дом был по пути, тогда-то решение и пришло. Серж нравился мне всегда. Внешне, манерой говорить и мыслить, и не в малой степени своим неизменным оптимизмом. К своим без малого тридцати он сколотил такой капитал, что в ближайшем будущем грозился опередить богатейшего человека Ландаргии — господина сар Штраузена.

— Неожиданно! — только и сказал Дуавьез, когда я вошел в гостиную. — Чем обязан… господин сарр Клименсе?

Еще один момент, который долго не будет нравиться мне в моем новом положении. Если я вообще когда-нибудь к нему привыкну: переменившееся отношение старых друзей. Неделю назад Серж воскликнул бы: «О, Даниэль!» и непременно полез обниматься.

— Проезжал мимо, послал человека узнать — дома ли ты, и решил навестить. Если ничего не имеешь против. И давай оставим все по-прежнему. Хотя бы до той поры, пока мою голову не увенчают металлическим колпаком. Признаюсь, ради интереса успел его напялить, и поразился, насколько он тяжел.

— Кофе, что-нибудь еще? — почему-то Серж выглядел настороженно.

— Кофе. У меня к тебе серьезный разговор.

— Догадываюсь, о чем он будет. Казна пуста?

— Не то слово! — я вздохнул искренне и тяжело.

Еще и по той причине, что, освобождая дворец, вдова Эдрика хорошенько запустила в нее руку, не побрезговав и национальными сокровищами. Теперь предстояло с ней воевать. Что