— Ну если он тебе нужен…

— Да накусь он мне сдался. Просто удивляюсь, потому как раньше видала только в книжках, — пояснила Огнея.

В Пустыне можно было найти замену для этой ботвы, а вот найти прозрачных стеклянных пузырьков и трубочек, применимых для химии, действительно нельзя, делать стекло ещё никто не удосужился. Так что, рыжая знала, что стоит набрать на все деньги, и по ходу шерсти, этим она и занималась. Гузь же понимал, что у него разбегаются глаза от обилия неизвестных предметов, и он никак не может сходу определить, есть от них какой-то толк, или это просто очередная безделушка, каких тут было едва ли не большинство.

— Не "едва ли", — поправила его Шилла, — Большая часть — барахло. Но есть и реально полезное.

— Хм, будем знать. А вот это что такое? — показал когтем Гузь.

— Это? — зевнула вульпера, — Мифрильная бронька.

— Серьёзно?? — подняла хохолок Пуфелина.

— Ага. Но она далеко не такая волшебная, как её малюют. По крайней мере, этот мифрил разве что гораздо легче стали, а по прочности сравнимо.

— Это тоже стоит знать, — хмыкнул Огузин.

Честно сказать, мифрил не внушил ему доверия — металл был странного цвета, какой и назвать трудно, и походил больше на плотную кость или дерево, нежели на мет, но действительно был лёгкий. Для длительных походов это прямо таки большой кусь, когда тяжёлая броня больше не тяжёлая, а защищает как минимум также. Учту, если потребуются особо прочные детали, запомнил Гузь — но только если не будет других вариантов, потому как стоило это просто докуся. Пока он раздумывал над материалами, по торговому ряду, где толкались в основном тролли, подошли два пижона в длинных балахонах. Вульперы сразу поняли, почему Пхитен называл их "ощипаными кроликами", за длинные уши без малейшей опушки. Эльфы расшаркались с Дуфом и поинтересовались, не продаёт ли он ящеровую кость. Когда тот ответил отрицательно, они не отстали, а настойчиво предложили следующий раз таки продавать, посулив обильную оплату. Однако, вовсе не это само по себе заставило Огузина вздрогнуть, а то, что этот гадик легко трепался на наречии вульперов. Да и если смотреть внимательно, то взгляды, которые он бросал на компанию, были далеко не дружественные, хотя рожу он пытался всячески контролировать.

— Этот гадик… — сказал Гузь, когда гадики срыгнули вон.

— Да-да, треплется по нашему, — фыркнула Шилла, — Простая магия. И работает это в обе стороны. Надеюсь, уважаемый Дуф, вы одуфпляетесь?

— Ну, кхм, — потёр тот шею, которую сдавила сильнейшая Жаба, — Если бы мне не рассказали всё, то я бы мог… да нет, я бы точно повёлся.

— Хм, — хрюкнул Огузин, — Послушай-ка, а почему бы действительно не продать им резную кость?

— Всмысле? — уставилась на него Шилла.

— Всмысле, я подозреваю, что в Орде есть возможность наделать просто докуся этих безделушек. Пусть считают, что их вырезали вульперы, а на самом деле… окучиваете мысль?

Шилла какое-то время хлопала глазами, а потом тоже поправила на шее умопостроительную Жабу.

— Гузь, а ты не хочешь работать с нами?

— О, это нет, — вежливо отказался рыжий, — В Пустыне слишком много ещё чего надо сделать.

— Уф, жаль. Но если это… эта подстава сработает, я тебе отсыплю долю, — вульпера потёрла лапки, хихикая, — Кусаный стол! Гоблины на станках столько резьбы нафигачат, что эти гадики замучаются монеты отсчитывать! Тут главное не перегнуть!…

В общем, Шиллу загрузили по полной. Гузь же с удовольствием, действительно с удовольствием, наблюдал за тем, как Огнея копается в товарах. Хотя она прожила большую часть жизни в Хатжуме, где товаров крайне мало, в ней не было ничего от сороки-барахольщицы, и все попытки торговцев впарить ей бесполезные цацки потерпели фиаско, сухо выражаясь. Вот у Пуфелины крышу слегка подсносило, так что её приходилось одёргивать за хвост, как и у некоторых других ходоков из каравана. Наблюдения за этим приводили Огузина к выводам… правда, он пока не мог сформулировать, к каким именно.

— Только вот я не могу понять, — сказала Огнея, — Как Пхитен и Шилла, ну и остальные, там живут?

— Да нормально, думаю, — пожал ушами Гузь, — Вульперы маленькие, везде прошарятся.

— Меня бы приплющило без пустыни, — хихикнула рыжая.

— Это тебя, за что ты и дорога, в частности, — погладил пушнину Огузин, — А многих надо за хвост держать, чтоб с глузу не рухнули.

— Если честно, рухнуть с глузу — не самое страшное, — продолжила хихикать Огнея.

— Я в переносном смысле, — уточнил Гузь.

Соль в том, что в переносном смысле это означало — съехать кукушкой, впасть в невменос, или что-то подобное. А в прямом — глузом называли здоровые деревья в оазисах, и рухнуть с него действительно можно только в траву, кусты, ну или воду.

— Так, ну ладно, — крякнул рыжий, — Эпическую историю мы пока прошли до паузы, будем ковырять текучку.

— Кстати, — вмешалась жадная Пуфя, — А накуся тащить мет в Хатжуму, чтобы там его топтать? Не проще сделать это прямо тут?

— Неа, — подумав, ответил Гузь, — Уголь, это раз. Инструменты, это два. Ну и там будут работать наши и получать опыт.

— Куся ты мыслитель, — потёр башку Гарлик.

— Ага, — зевнул мыслитель, мотая хвостом просто так, — Собираться будете, или как?

Кстати, к морю они толком так и не попали, только поглазели на водный горизонт с причала, получая приличный такой шок. Пожалуй, даже лезть купаться в такой водоём желания не имелось, хвост жмыгал. Да и расхаживать по береговой линии тут не так просто. Участки возле города заняты рыбаками, а дальше там часто шарятся ситраки. Если посмотреть на карту-схему, то основные залежи ситраков располагались на запад по берегу, оттуда они и подтягивались к Фарабаду, гадики. А эти гадики такие, что прищучить зазевавшихся для них просто в порядке вещей. Исходя из всех этих данных, а также из благой Жадности, чтобы не тратить времени попусту, караван втихоря поднялся среди ночи, и стараясь не производить никаких звуков, свалил в пустыню. Мало ли какая ещё придурь придёт в головы местным. Пхитен предупредил, что прийти может, потому как город не может прокормить себя и немалая часть жителей занимается тем, что грабит друг друга. Зех отвалил вместе с караваном, потому как не мог уже чем-либо помочь делу. Шаман выглядел весьма обескураженым и большую часть времени просто пырился на горизонт. Ну пожалуй, у него есть повод, подумал Огузин, просрал у себя под носом событие, вероятно, мирового значения. Но как уже было указано, Гузь был не из тех, кто будет ломать голову над отвлечёнными материями, он куда больше думал