Ирина Петровна из бордово-красной стала сине-белой. Я отдуши посочувствовала бабе, ну откуда ей знать, что Аркашка не уголовник, апреуспевающий адвокат. В тюрьме он беседовал с подзащитным.

– Потом поговорите! – перебила мужа Зайка. – Надо диванподнять!

– Хорошо, – кивнул Аркадий, которого семейная жизнь приучилане задавать лишних вопросов.

Кеша редко спорит с Ольгой, если она велит передвигатьмебель, исполняет ее желание – и свободен. Все равно Зайка настоит на своем.

– Эту софу тягать? – спросил Аркашка.

– Да! – кивнула Ольга.

– Сделайте одолжение, встаньте, пожалуйста, – обратился он кврачу.

– Не могу, – неожиданно кокетливо сказала Ирина Петровна.

– Один я не сумею вас поднять, – занервничал Кеша.

– Я помогу тебе, – вызвалась я.

Аркашка хмыкнул.

– Мать, лучше не лезь.

– В конце концов, тут есть я! – гордо возвестил Дегтярев. –Слава богу, в семье не один мужчина!

– Милый, сходи принеси мне шарф, – попыталась япредотвратить надвигавшуюся беду, – а то от окна холодом тянет.

Но приятель не обратил никакого внимания на мою просьбу, онподошел к дивану и ухватил его сбоку, Кеша пристроился с другой стороны.

– Ну, раз, два, три, взяли! – скомандовал Дегтярев.

Диван пошатнулся, Ирина Петровна завизжала, я закрыла глаза,мысленно вознося молитвы за здравие несчастной докторши.

Если какая-то неприятность должна случиться, она непременнопроизойдет. Это правило в нашей семье срабатывает безотказно, не подвело оно исейчас.

Более сильный Кеша слишком высоко задрал свой край дивана,полковник не выдержал нагрузки, диван накренился в его сторону.

– Падает! – завизжала Зайка.

В ту же секунду спинка перевесилась вперед, Ирина Петровнасо стуком грохнулась на пол, на нее опрокинулся диван, и возникла тишина,такая, что стало слышно, как собаки, сбившиеся в кучу, дрожат от ужаса.

– Хуч, не стучи зубами, – прошептала Машка.

– Они живы? – промямлила Ольга.

– Я не ранен, – ответил Дегтярев.

– Надо поднять диван! – засуетилась Зайка.

– Нет, нет, – попыталась я остановить Ольгу, – сейчаспозвоню на охрану, придут сильные секьюрити и помогут.

– Зачем нам чужие мужики! – негодовал полковник. – Самиразберемся, Кеша, хватай!

– Стойте! – замахала я руками.

– Что еще? – скривился Дегтярев. – Лучше молчи, ужепомешала, из-за тебя диван перекувырнули!

– Из-за меня? – возмутилась я.

– А из-за кого? – раздраженно поинтересовался толстяк. –Народная примета: если Дарья в комнате, жди неприятностей!

Это было уж слишком, мне несвойственно дуться на домашних,но сейчас стало очень обидно. Не говоря ни слова, я развернулась и вышла вкоридор, Маня кинулась за мной.

– Мусенька, не обращай внимания! Полковник болен, –зашептала она, – он простудился, вот и злится.

– Все нормально, – улыбнулась я, – у меня мигрень началась,хочу лечь.

Из гостиной послышался оглушительный грохот, треск, звон,вопли… Маруська кинулась назад, я поколебалась несколько мгновений, потом пошлак лестнице. Может, я и являюсь генератором неприятностей, но сейчас моеотсутствие не помогло толстяку: похоже, диван вновь уронили.

Упиваясь обидой, я легла в кровать, взяла детектив ТатьяныПоляковой и начала читать, с легким злорадством отмечая, что на первом этажепроисходят действия, приближенные к боевым.

До моей комнаты долетали приглушенные звуки скандала, иногдавдруг громко звенел голос Зайки, слов я не могла разобрать, но было ясно: Ольганеимоверно зла.

В районе полуночи дверь в спальню начала тихонькооткрываться, я живо погасила лампу и засопела.

– Дарь Иванна! – прошептала какая-то женщина. – Вы спите?

Я продолжала изображать даму в глубоком анабиозе.

– Муся, – тихо окликнула меня Машка, – ответь!

Но мне не хотелось откликаться, поэтому я стала легонькопохрапывать.

– Слышь, Марин, – сказала Маруся, – считаю, мы все правильнопридумали. Ну не будить же мусечку!

– Ни в коем случае, – ответила медсестра, – а то потом доутра не заснет! Ладно, пошли, эй, эй, ты куда, фу!

– Оставь Хуча, он всегда с мусей спит, – объяснила Машка.

– Такой милый, – свистящим шепотом сказала Марина, – я дикособак люблю!

Послышался звук поцелуя, я приоткрыла один глаз, но ничегоне увидела, в комнате царила полная темнота. Кровать вздрогнула, на менянавалилась тушка Хуча, мопс обожает кемарить, взгромоздившись мне на спину. Япопыталась спихнуть Хучика, потерпела неудачу и неожиданно заснулапо-настоящему. Последней мыслью, промелькнувшей в голове, было недоумение:зачем Марина и Маша явились ко мне в спальню посреди ночи и почему они велисебя как две подруги?

Не зря русский народ придумал поговорку про мудрое утро.[10]Впрочем, немцы тоже считают, что с любой проблемой надо провести ночь, ирешение непременно найдется.

Я проснулась в девять, умылась и сразу поняла, как нужнодействовать.

В столовой никого не оказалось, впрочем, отсутствие домашнихне удивляло, сегодня будний день, все разъехались на работу, а Ирка порулила нарынок.

Я налила в чашку кофе и схватилась за трубку.

– Алло! – нервно воскликнул Миша Медведев.

– Как у вас дела? – быстро спросила я.

– По-прежнему, – мрачно ответил Михаил, – это кто?

– Не узнал? Даша Васильева. Скажи, Таня…

– Жива, – перебил меня Медведев, – в сознание пока неприходит.

– А что врачи говорят?