Именно это предположение сделала Зои, когда мы приблизились и увидели наконец, что стоим на краю огромной пропасти. Овраги — одно из самых частых явлений пейзажа на американском континенте.

— Ого, — выдохнула девушка, глянув вниз. Бедный «Дзюст» лежал на боку, весь скарб из него вывалился: раскрытые ящики с деталями, разбросанные по грунту вещи, инструменты, запчасти, вытекло масло, оставив большую черную лужу.

— Вам повезло, бамбины, — проговорила она, дружески хлопнув стоявшего рядом по плечу. — Могли сами быть внизу. Разбились бы, наверное. Как вам удалось выпрыгнуть? Всем пятерым. А почему было не свернуть, коли увидели препятствие? Наверное, неисправен руль. Ай-яй-яй, какая незадача. Что ж вы на неисправной машине такой вояж затеяли?

Итальянцы продолжали молчать. Я бросил взгляд на Зои — теперь мне все стало ясно. Я вспомнил, что в ту ночь, когда мне пришлось возвращать ее «Форд», рисковать жизнями молодых парней, ввязавшихся в гоночное пари с баламуткой, Зои все же отправилась прежде совершать какие-то нечестные сделки с какими-то не вполне честными букмекерами, которые намеревались заработать на поломке автомобилей участников.

— Что ты так на меня смотришь? — спросила она, ибо я, кажется, даже стиснул кулаки. — Тащи трос, вытянем ребят из ямы. Уж в такой беде неприлично оставлять.

Со словами благодарности те бросились вниз, стали освобождать от лишнего веса автомобиль. Сняли оставшиеся ящики, дополнительный бак для топлива, который вмещал около трехсот литров бензина, облегчив авто до полутора тонны — все машины, за исключением коляски «Сизер-Нодэн» и Зоиного «Форда», который, между прочим, весил всего семь сотен килограммов, а с топливным баком и запасными сосудами с маслом — лишь чуть более тонны, — были очень тяжелыми.

Неясен оставался лишь вес электромобиля Иноземцева. По правде сказать, я потерял его из виду сразу после старта, оставив далеко позади. Но, учитывая, что за первые сутки вышли из строя уже два автомобиля, укрепленный, как средневековая фортификация, «Сильвер Элен» вполне может претендовать на первенство, если, конечно, бактерии выдержат тряску и смогут исправно выделять электричество на протяжении всего пути.

Соединили тросом заднюю раму «Форда» с передней итальянского автомобиля, общими усилиями — Зои за рулем, мы вшестером позади «Дзюста» — вытянули бедного итальянца на дорогу, немного погнув сталь обоих авто. Через несколько минут подъехал «Де Дион Бутон», месье Шаффрэ остановился на минуту, покачал головой, пожелал благополучного ремонта и исчез в облаке пыли. Зои проводила его мрачным взглядом. И, страстно чертыхаясь, поспешила за руль.

Не медля тронулись дальше. Итальянской команде предстоял серьезный ремонт. Они махали нам, крича:

— Грацци, грацци, синьорина.

— Вафанкуло, — пробурчала, отъезжая, Зои, а потом внезапно расхохоталась, щелкнула пальцами, проговорив: «четыре» — и вцепилась в рулевое колесо, будто от него зависело, как быстро ехал автомобиль. Я не выдержал.

— Что это значит? Что это вы все время считаете?

— Число соперников, вышедших из строя.

— Это ваших рук дело? — спросил я напрямик.

— Что именно, Эл? Какой-то ты странный. Где твое восточное умиротворение, китайское спокойствие? Закрой глаза, помычи, как ты обычно делаешь. Тебе всегда помогало.

— Вы вывели из строя четыре машины.

— Вовсе нет, — пожала плечами Зои. Но ее лицо озарилось такой сияющей улыбкой, что я все больше и больше впадал во власть негодования, что даже потерял способность связно говорить.

— Да перестань, Эл. Неужели ты думаешь, я дернула Артура за руку, когда стартовали, я испортила трансмиссию французам и, наконец, я столкнула «Дзюст» в пропасть? Разумеется, нет, хотя очень бы хотелось, чтобы это я была причиной всех этих неудач. Но… Увы, я еще не доросла до таких трюков.

Я промолчал. И до самого вечера мы не сказали друг другу ни единого слова. Стало холодней. Зои подняла воротник пальто, натянула на уши шлем, подбородок прятала под широкий ворот свитера и то и дело потирала руками в митенках. Мы договорились, что будем сменять друг друга два раза в сутки. Она едет до наступления темноты, я еду в темное время.

Дожидаясь своей очереди, я не мог не думать о букмекерах, которые заплатили Зои за порчу автомобилей. И, увы, следующая встреча окончательно уверила меня в том, что моя напарница — редкий пакостник.

Солнце клонилось к закату, окрасив небо в кроваво-алый цвет — предвестник снега, когда мы увидели прекрасный белый «Томас Флайер» покосившимся в канаве.

Зои притормозила рядом.

— Эй, Джордж, — крикнула она. — Что? Думал далеко уедешь на пяти цилиндрах?

— И я рад тебя видеть, Зои, — ответил мистер Шустер улыбкой до ушей. Безграничную злобу девушки механик «Флаера» всерьез не воспринимал.

— Прислать кого-нибудь из Буффало? Мы намереваемся быть там к утру.

— Я лучше обойдусь лошадью. Буду там к полуночи, — съязвил Шустер, не переставая улыбаться.

— Я вижу, вы загремели колесом в канаву. Советую глянуть, не треснул ли картер, а то вон как раму повело.

— Благодарю за беспокойство.

Отдав салют своему лютому недругу, Зои постаралась поднять колесами как можно больше брызг. От ее манеры езды салон из красного превратился в терракотовый, а мы оба были покрыты таким толстым слоем грязи, что вполне могли не беспокоится, что замерзнем.

— Едва прогремел стартовый выстрел и все бросились крутить заводные ручки, я слушала, какие звуки издает каждый из автомобилей, — объяснила девушка, когда мы отъехали. — У меня музыкальный слух, я играю на фортепьяно и скрипке, правда, года два назад я разбила оба инструмента молотком в знак протеста… потом, быть может, узнаешь какого… «Летун» тарахтел так, как ему не положено тарахтеть. Поломка случилась во время зажигания, так что я ни при чем тут. И отдай мне свою балаклаву, у меня щеки от холода скоро потрескаются.

Солнечный диск не успел погрузиться за линию горизонта, как вдруг небо заволокло тучами и повалил снег такими крупными хлопьями, будто небесные ангелы вздумали поиграть с нами в снежки — едва ли не первый снег в Нью-Йорке и в штате Вашингтон этой холодной, но сухой зимой. И суждено ему было выпасть именно сегодня.

— Что? Думаешь, и снег тоже моих рук дело? — мрачно проронила Зои, останавливаясь. — Все, твоя смена. А я спать.

Я ехал медленно, к сожалению много теряя в скорости, уж очень свежа была в памяти история с итальянцами, улетевшими в овраг. То случилось днем. Что и говорить о ночном времени. Света газовых фар не хватало, чтобы разглядеть, что находилось в двух метрах от крышки двигательного отсека, они постоянно потухали. Кроме того, и «Форд» часто глох — местность стала холмистой. Мне приходилось заново крутить заводную ручку, толкать машину, догонять ее и запрыгивать в нее на полном ходу.