Я молил богов, чтобы голос девушки потонул в гуле толпы, и продолжал улыбаться направо и налево.

За три недели, которые у нас остались на подготовку к весьма трудному переходу через два континента — Америку и Европу, я успел свести знакомство со всеми участниками, которые, как мне казалось, имели поболее опыта в подобных мероприятиях, чем «тибетский оракул», как меня называла Зои. У меня не было иного выхода, кроме как взять приготовление на себя: безумное желание участия девушки было обратно пропорционально пониманию, что ее ждет в гонках. Вероятно, она полагала, автопробег пройдет так же легко, как ее недавнее соперничество с сынком перчаточника на «Форде Модал Эс»: прокатились по Бродвею наперегонки, и думает, что до Парижа она тоже лишь прокатится с ветерком.

Увы, нам предстояло участие не просто в гонках, а в забеге на выживание.

Поэтому я нашел удобное местечко на Тридцать девятой улице — старый особняк с небольшой конюшней, — арендовал только конюшню, но вместо лошади загнал в нее «Форд» Зои. Та не сопротивлялась, принимая горячее участие в приготовлениях.

Что касается технических тонкостей, на удивление она оказалась большим знатоком. Иноземцев собирал свой электромобиль вместе с Давидом, а Зои часто просилась в гараж поглядеть, как идут работы. Испытание на скорость пленяло ее склонную к приключениям натуру поболее, чем длительное копание в деталях, перепачканных маслом. Но Иноземцев не терпел праздности, поэтому Зои пришлось сделать вид, что ей весьма интересно, как работают зубчатые передачи, сколько цилиндров в двигателе и зачем нужен ведущий мост. Постепенно она стала разбираться в устройстве автомобилей и ныне звание механика получила не без оснований. Она вполне могла подкрутить карданные шарниры, коли те разболтались, очистить клапаны от нагара и даже сменить цилиндры и промежуточный вал между двигателем и коробкой передач. Именно этим мы занялись в первую очередь — после уличных ралли «Форд» сильно пострадал.

Зои хвасталась, что сама поменяет детали. И она это сделала. Сделала прямо у меня на глазах, справившись за день. А я тогда совершенно не понимал, как все устроено, как работает и для чего нужна та или иная трубка, шестеренка, пружина или шарнир.

Ее ловкие фокуснические движения, сопровождаемые «алле-оп», привели меня в восхищение, но заставили усомниться, правильно ли она собирает конструкцию, и задуматься, а не заплатим ли мы потом за ее легкомыслие жизнями где-нибудь в американских саваннах. Было немыслимым видеть девушку, занимающуюся таким неженским делом, да еще преуспевать в этом.

И я решил, что лучше самому во всем разобраться. Поэтому отправился в городок Буффало, он был недалеко от Нью-Йорка, где стоял завод «Е. Р. Томас Моторс Ко», и попросил услуги механика, причем сразу признался, что тоже участвую в заезде, но совершенно не отличаю карданный вал от коробки передач.

Узнав, что мое участие лишь случайность, что взбалмошная дочка печально известного русского доктора тишком собирается нарушить родительский запрет и выбрала меня своей жертвой, руководители компании «Е. Р. Томас Моторс Ко» посмеялись, но отрядили мне в помощь мистера Джорджа Шустера — молодого, толкового механика, который весьма сдружился с Зои и хвалил ее познания в автомеханике. Их дружба длилась до тех пор, пока девушка не узнала, что Шустер явился из компании, которую она всем своим детским сердцем ненавидела — не могла простить, что те собирались поставить мотор в шестьдесят лошадиных сил на своего «Летуна».

Глупенькая юная гонщица не понимала, что в заезде на тридцать тысяч километров скорость имела последнюю важность. Надежность авто, его экипировка, количество припасенных топлива и деталей — вот о чем следовало озаботиться накануне заезда. А детали имели неудобное обыкновение вываливаться из автомобилей каждую сотню километров. По всему Нью-Йорку можно было наблюдать лежащие на дороге шестеренки, разные пластинки, трубки, цепи. Каждый день автомобилисты, среди коих немало таксистов, теряли массу деталей. Их собирали мальчишки, продавали или прятали, чтобы сотворить из очередного болта какую-нибудь замысловатую игрушку.

Когда Зои погнала мистера Шустера из нашей конюшни, осыпав русской бранью, мне пришлось искать нового помощника — я все еще не был уверен, что могу обойтись услугами одной лишь семнадцатилетней девушки. Я нашел репортеров из «Ле Матэн», назвал свою французскую фамилию и попросил помощи. Они было обрадовались, узнав, что со стороны Франции будут принимать участие не три, а четыре автомобиля, но я тотчас объяснил, что наше авто — американского происхождения, а пилот — русская, да к тому же девушка. Их это повергло в разочарование, но только лишь благодаря взбалмошной репутации Зои и ее красного «Форда» они не отказали в помощи и дали адрес знаменитого гонщика Шарля Годара — тот был мастером летать на двухколесном мотоцикле под куполом цирка и творил настоящие чудеса. Месье Годар, пилот «Мотоблока», попросил своего механика — совсем мальчишку по имени Артур — помочь мне собрать необходимое в дорогу.

Зои фыркала на юношу и через два дня прогнала и его, сказав, что побьет, если он еще раз притронется к ее «Модал Кей».

Худо-бедно мы поставили резервный топливный бак на сто литров, запаслись маслом, прикупили множество разных деталей, даже лишний карданный вал и связку съемных заводных ручек — они так быстро ломались, особенно в руках Зои, когда она в гневе пытался применить больше силы, чем требовал заводной механизм. И выкатили «Модал Кей» на Таймс-сквер с надеждой добраться хотя бы до Сиэтла.

Зои имела в запасе больше уверенности — по-прежнему собиралась прийти в Париж первой. Я скрывал, что не разделяю ее юношеского задора. Но было у этого «Форда» одно преимущество, вселяющее надежду, — его создатель добивался того, чтобы все детали в одноименной модели всех его автомобилей были одинаковыми, выпускал их конвейерно. И мы смогли, предвидя грядущие поломки, собрать целый набор запчастей, в отличие от других участников — все детали их авто были эксклюзивными и изготовлялись в единственном экземпляре. Вдруг проснувшийся педантизм Зои заставил ее письменно описать каждую возможную поломку, составить план ремонта с подробным описанием и количеством потраченного времени. Получилась довольно увесистая тетрадь.

— Отец всегда говорил: запиши, а то забудешь, — объяснила девушка. — После победы издам брошюру и прославлюсь как первая женщина автомеханик, которая дает сто очков вперед любому мужчине.

Стартовый залп должны были дать в десять тридцать, но внезапно толпа зашумела и расступилась. Медленно катясь к Таймс-сквер со стороны Седьмой авеню, подъезжал автомобиль странной, доселе невиданной конструкции.

Зои перевела свой бинокль на нового участника.

— Ей-ей, клюнула рыбка-то, — тихо произнесла она.

— Что? — переспросил я.

— Смотри вперед, сам все поймешь.

На нас катился невиданный автомобиль, словно отлитый из сверкающей стали, лобовое стекло и прямоугольные иллюминаторы по бокам были из зеркал, вместо радиаторной решетки — легкий стальной росчерк наискосок «Сильвер Элен» и две круглые фары. Он передвигался медленно, будто весил тонны три, но совершенно бесшумно. Поравнявшись с участниками нос к носу, остановился. Толпа пребывала в легком недоумении и на мгновение перестала шуметь. Последний участник больше походил на подводную лодку, нежели на автомобиль, на «Наутилус», к которому пристегнули четыре довольно увесистых колеса. В сравнении с остальными колесами, колеса «Сильвер Элен» выглядели столь внушительно, что невольно участники повылезали из своих машин, дабы лучше разглядеть их, — чувствовали они примерно тоже, что и Зои, когда слышала, что у «Летуана» на двадцать лошадиных сил больше, чем у ее «Форда».