– Ничего не понимаю, – тихо пробормотал Мэйги и повернулся к однорукому: – Эд, ты что-нибудь знаешь?

– Да вроде с тех пор, как тебя замели, ничего новенького не происходило. Про договор ты знаешь. Газеты молчат; я думал, на время все как бы и улеглось.

– Я тоже думал. Но похоже, правительство опять решило ввязаться в войну, раз объявило всеобщую мобилизацию. – Он встал. – Мне нужна информация… Эл!

Мальчик-посудомойщик просунул в дверь голову:

– Чего, Линялый?

– Сбегай-ка потреплись с нищими. Попробуй разыскать их «короля». Знаешь, где его найти?

– Еще бы! За театром.

– Выясни, что тут заваривается, но про меня ничего не говори.

– Я понял, Линялый. До скорого! – Мальчишка исчез.

– Молли!

– Что тебе, Линялый?

– Сходи на улицу и порасспрашивай девочек с панели. Может, они что-нибудь слышали от своих клиентов.

Она кивнула. Мэйги продолжал:

– Хорошо бы найти ту маленькую рыжую, что ошивается на Юнион-Сквер. Она даже из мертвого выпытает любой секрет. Вот… – он вытащил из кармана пачку банкнот и отсчитал ей несколько бумажек, – немного смазки не помешает. Может, придется дать взятку копу, чтобы выпустил тебя из квартала обратно.

Разговаривать Мэйги в этот вечер был больше не расположен и потребовал, чтобы Дейв ложился спать. Тот не стал спорить, ведь он не спал ни минуты, с тех пор как попал в Ковентри. Ему казалось, что с того времени прошла целая жизнь. Устал он жутко. Матушка Джонсон постелила ему в темной и душной комнатке на том же подвальном этаже. Никаких привычных по прежней жизни удобств здесь не было – ни тебе кондиционеров, усыпляющей музыки и гидравлических матрасов, ни звукоизоляции, не говоря уже про автомассаж. Но Дейв слишком устал, чтобы думать обо всех этих вещах. Впервые в жизни он заснул, даже не раздеваясь.

Проснулся он с головной болью, во рту будто конь ночевал, а сердце ныло от предчувствия надвигающейся беды. Поначалу Дейв никак не мог вспомнить, где он, – думал, что все еще в арестантской камере. Обстановка вокруг показалась ему до тошноты омерзительной. Он хотел уже вызвать служителя и заявить протест, но в этот момент все вспомнил. Дейв вскочил с постели и почувствовал, что кости и мышцы его болят и, что самое страшное, он неимоверно грязен. От грязи у него чесалось все тело.

Он вышел в общую комнату и увидел сидящего за столом Мэйги.

– Привет, малыш! – поприветствовал тот его. – А я уже собрался тебя будить. Ты проспал почти весь день. Нам нужно о многом поговорить.

– Хорошо, только попозже. Где тут ванная?

– Вон там.

Здесь не было ничего похожего на привычные Дейву ванные комнаты, но ему удалось принять душ, несмотря на отчаянно скользкий пол. Помывшись, он обнаружил, что здесь нет сушилки, и пришлось вытираться собственным носовым платком. Смены белья тоже не оказалось. И опять выбор – либо надевать старое, либо ходить голышом. Он вспомнил, что не видал в Ковентри ни одного обнаженного человека, даже среди занимающихся спортом, – надо думать, нравы тут были другие.

Дейв натянул на себя грязную одежду, и от неприятного ощущения по его телу пробежали мурашки.

Матушка Джонсон приготовила ему чудный завтрак. Кофе восстановил его мужество, несколько подорванное рассказом Мэйги. Если верить Линялому, ситуация достаточно серьезна. Нью-Америка и Свободное государство согласились закрыть глаза на взаимные противоречия и заключили союз. Они на полном серьезе собрались прорваться из Ковентри и атаковать Соединенные Штаты.

Маккиннон подумал и сказал:

– Бред какой-то. Их же всего ничего. А потом – Барьер.

– Я не выяснил пока. Но видимо, у них есть что-то такое, с помощью чего они рассчитывают через Барьер прорваться. И ходят слухи, это «что-то» может быть использовано как наступательное оружие, с помощью которого даже небольшая армия способна уничтожить все Соединенные Штаты.

Маккиннон был поражен.

– Насчет оружия, – сказал он, – о котором никогда не слыхал, судить трудно, но Барьер… Я не знаю математической физики, но меня всегда уверяли, что преодолеть Барьер даже в теории невозможно: он же просто ничто, его не пощупаешь руками. Конечно, через него можно перелететь, но и в этом случае для живой материи он смертелен.

– А что, если они изобрели какое-то поле, защищающее от эффекта Барьера? – предположил Мэйги. – Впрочем, для нас это сейчас не главное. Главное – они создали союз, в который Свободное государство вкладывает технику и командный состав, а Нью-Америка с ее многочисленным населением – людскую силу. А это означает, что нам с тобой и носа не высунуть на улицу, – мы глазом не успеем моргнуть, как нас загребут в армию.

Поэтому я вот что предлагаю: как только стемнеет, я выберусь отсюда и попробую пробраться к Вратам прежде, чем они пришлют сюда кого-нибудь, у кого хватит ума заглянуть под стол. Не хочешь со мной прогуляться?

– Обратно к психотерапевтам? – Услышав такое предложение, Маккиннон ушам своим не поверил.

– А почему бы и нет? Что тебе здесь терять? Это гнилое место очень скоро превратится в отделение Свободного государства, и ты, парень, со своим темпераментом тут же угодишь в кипяток. А что плохого в больничной палате – чисто, спокойно, лежи себе, пока все не успокоится. А на психиатров можно и внимания не обращать – будешь рычать, как зверюга, всякий раз, когда они сунут нос в твою палату. Им это быстро надоест.

Дейв покачал головой.

– Нет, – медленно сказал он. – Это не по мне.

– Что же ты будешь делать?

– Еще не знаю. Скорее всего, уйду в холмы. А в крайнем случае подамся к Ангелам, если дело дойдет до петли. Я не против того, чтобы они молились за мою душу, – только б разум не трогали.

Помолчали. Мэйги явно не понравилось ослиное упрямство Дейва, которому предлагались вполне сносные варианты. Дейв же под жареную свинину раздумывал о своем положении. Он отрезал еще кусок.

– Господи, вкусно-то как! – сказал он наконец, чтобы нарушить затянувшееся молчание. – Не помню, чтобы я когда-нибудь ел такую вкуснятину!.. Послушай…

– Что? – Мэйги поднял глаза и увидел на лице Дейва тревогу.

– Эта свинина… она синтетическая или настоящая?

– Конечно настоящая. А что?

Дейв не ответил. Он успел добежать до туалета прежде, чем процесс расставания с проглоченным пошел на полную катушку.

Перед тем как уйти, Мэйги поделился с Дейвом деньгами, чтобы тот мог купить себе вещи, необходимые для жизни в холмах. Маккиннон хотел было отказаться, но Линялый настоял на своем:

– Не будь дураком, Дейв. Снаружи мне нью-американские деньги ни к чему, а ты в холмах без нужного снаряжения загнешься. Ты тут пересиди несколько дней, пока Эл или Молли не купят тебе все необходимое, тогда у тебя, возможно, и появится шанс… А может, ты все-таки передумал и пойдешь со мной?