— Я тцар аль не тцар? А тцар должон всё знать!.. О,снесла десятое, повернулась и начала их облизывать. Не сожрёть?

Теперь все смотрели на Мрака со страхом и непониманием. Герцпугливо подхватил Мрака за локоть, повел мимо сарая. Двое сопровождающихотстали и бросились на животы, стараясь сквозь щели в крыше рассмотреть, чтотворится внизу в яме.

— Мы заглянем к молодым, — сообщил Герц. — Ксожалению, дракона можно обучать только в первые два месяца. Если не удастсяприучить слушаться, а это трудно, то уже всё пропало. Дракон будет бросаться навсё, что движется. Вот там, видите, купол? Там глубокая пещера, в ней держимсамого огромного и страшного дракона. Ему бы цены не было, если бы вовремя кнему нашли подход. Но теперь это зверь, что сожрал уже четырнадцать человек...

Мрак удивился:

— Так зачем же держите? Убить... или на волю. Ну,отвезти в клетке поближе к Артании... и выпустить.

— Ваше Величество, как можно! Видели бы вы его зубы,его грудь, его крылья!.. Он вдвое крупнее всех драконов! Это же сокровище! Егодержим на племя. А что людей поел, так это по их неосторожности. У нас какойнарод? То считают, что Змей не дотянется, то уверены, что успеют отскочить, тодумают, что дракон высоко не подпрыгнет...

Они медленно приближались к котловану, Мрак издали по запахуопределил глубину и увидел даже, что именно там на дне. Котлован окружалкаменный барьер, невысокий, до пояса, но, когда Мрак подошёл и глянул вниз,огромный кулак спрессованного запаха всё же заставил отступить на шаг.

Пахло не просто рыбой, а косяком выброшенных на берег иразлагающихся тюленей.

В вырубленном в скале котловане, где поместился бы дворец,распласталась огромная серо-зелёная туша. То, что Мрак принял сперва за грудынеопрятных звериных шкур, оказалось крыльями. Уже смятыми, потёртыми крыльями,с обломанными когтями, а сама туша, чей бок медленно приподнимался и так жемедленно опускался, оказалась драконшей.

Она лежала на боку, сопела тяжело, взрёвывала, ворочалась,слышался неспокойный треск. Мрак подумал, что трещат костяные пластины, потомрешил, что это под её тяжестью подаются камни котлована, но потом увидел, какиз-под шкур выползают толстые ярко-зелёные шары на коротких расползающихсялапах.

Один вслепую подполз чересчур близко к страшной пасти.Змеиха приоткрыла один глаз, из пасти выметнулся длинный лиловый язык. Донессяжалобный писк.

Рядом с Мраком страж спросил обеспокоенно:

— Что она с ним делает?

Змеиха зажала полуслепого змеёнка в угол, беспощадно мялаогромной пастью. Он жалобно пищал, крохотные лапки беспомощно дергались.

— Задавливает слабых, — объяснил Аспард со знаниемдела. — Молока на всех не хватит. Верно, Ваше Величество?

— Мудро, — согласился Мрак. — Пусть помрётсразу, пока слепой. А то корми-корми, а он помрёт... И жалко, уже ведь бегал,играл, квакал...

Герц помялся, но сказал осторожно:

— Да, это было бы мудро... но природа не так мудра, каквы, Ваше Величество. Этот змеёнок, как и другие, в первые дни не в состояниидаже погадить! Если бы она их не лизала, не мяла, не давила, то передохли бы натретий день...

Дракончик уже не пищал, а огромное панцирное чудовище мерношоркало языком по каменному полу. Звук был такой, словно дикарщики стесывали скаменной плиты мелкие зазубрины.

Аспард потянул носом:

— Не так уж и воняет. Это она что? Жрёт?

Герц сказал с таким явным неудовольствием, словно оскорбилиего самого:

— А что? Значит, так надо. Пока они сосут её молоко,она зализывает за ними. А как только жабёнку дать хоть лизнуть коровьего молокаили какого другого, то тут же его дерьмишко останется лежать, пока не уберутслуги. То ли ревнивая, то ли понимает, что уже жабенок начинает сам питаться, азначит — взрослый. У них, как у холопов, взрослеют рано. Это боярские дети доосьмнадцати годов в песочке роются!

— Ага, — сказал Мрак. — Ага.

В следующем котловане резвились два молодых змея. Толстые,бескрылые, похожие на вытянутых жаб, размером с коров, они нападали один надругого, опрокидывали, таскали за лапы, хватали беззубыми пастями за толстыешеи.

Мрак изволил полюбоваться подростками. Герц услужливозабегал вперед, указывал дорогу. Стражи двигались от Мрака справа и спереди,ещё трое прикрывали со спины. В следующем котловане копошились уже трое. Мрак засмотрелся,Герц щелкнул пальцами, ему из свиты передали крупный кус свежего мяса, всё ещёистекающего кровью. Он с поклоном протянул Мраку.

— Если Ваше Величество изволит... Мрак с сомнениемпосмотрел на мясо.

— Дык только что пообедали...

В наступившей тишине Герц сказал осторожно:

— Я... гм... имел в виду, что если вы изволитетцарственно швырнуть дракону...

— А, — понял Мрак, — так бы сразу и сказал!Конечно, мне не жалко. Ловите, карапузы!

Дракончики ухватили кусок и начали таскать во все стороны.Наконец одному удалось выхватить, он понёсся вдоль стены по кругу, всебросились за ним и бегали так долго, ни один не догадывался броситьсянаперерез, пока один не отстал настолько, что убегающий догнал его, прыгнул наспину, вмял, но зацепился за прорастающий гребень и свалился на землю.

Завязалась веселая драка. Мрак свистел им, покрикивал, потомпоморщился:

— Что там за гам?.. Да нет, вот за теми сараями!

— Сейчас узнаю, — отозвался Аспард бодро.

Он исчез, а пару минут спустя притащил за шиворот дородногочеловека, за которым шла толпа галдящих работников. Аспард толкнул дородного,тот упал на колени перед Мраком.

Мрак спросил недовольно: — В чём дело?

Дородный развел руками. Пухлое лицо было скорбное. —Ваше Величество, это слишком мелкое дело, чтобы вам... с вашим государственнымумом разбирать такие дела. Правда, местный судья ничего не мог решить, и, ядумаю, никто не сможет...

— Ого, — сказал Мрак. Он огляделся и увидел, что итолпа работников, что остановилась на почтительном расстоянии, и его воины —все ловят каждое его слово. — Ты это нарочно, чтобы меня раздразнить? Вчём твоё дело? Дородный развел руками снова.

— Пустяк, — повторил он, — для вас, но не длянас, выращивателей драконов... Вот этот человек... подойди сюда, Арменс!.. Этотчеловек взял у меня двадцать серебряных монет в долг и написал расписку. Я,дурак, дал ему монеты, хотя надо было дать овец или коров, что ему было нужнее.Когда пришел срок, он мне сказал: приходи ко мне к котловану, где я несуслужбу, деньги у меня там, я всё отдам...

Я пришёл. Он говорит, что это хорошо, дай-ка я посмотрю, какя там написал, я ему дал, он тут же порвал расписку и бросил в костёр.