Он осторожно приблизился, вытащил ошейник, а второй досталдлинный поводок из толстой кожи. Пес привстал, пасть открыл шире. Еленауслышала предупреждающее рычание, у нее пошли мурашки по коже, а кожа покрыласькрупными волдырями.

Рык зарождался в огромной мощной груди пса, обогащалсясвирепостью в горле, и когда выкатывался из страшной, как у крокодила, пасти,то от близости зубов становился таким же острым и пугающим.

— Ого, — сказал один с нервным смешком, — онсердится!

Второй бросил успокаивающе:

— Он помнит, как ты ему делал уколы от чумки. А уколовникто не любит.

Тем не менее, оба топтались перед псом в нерешительности.Елена спросила подозрительно:

— Так ваш это пес или нет?

Первый замялся, а второй сказал с подкупающей искренностью:

— Моей жены. Он ее любил и слушался больше.

Пес наконец поднялся во весь рост. Елена даже смутноудивилась, что он такой гигант, раньше казался поменьше или же ходил наполусогнутых. Темно-коричневые глаза стали хищно желтыми… мир дрогнул от рыка.Елену отшвырнуло к стене, ей почудилось, что на кухне валится вся посуда, состен срываются тщательно укрепленные книжные полки, все ломается и лопается.

Парни стояли, превратившись в соляные столбы. Поводок иошейник вывалились из ослабевших пальцев, на их лицах Елена видела откровенныйстрах.

Она с трудом отклеилась от стены, сказала как можно тверже:

— Вот пусть ваша жена и приходит за ним. Я могу отдатьего только тому, кого он признает!

Она боялась, что они заартачатся, но оба послушнопопятились. Когда все трое очутились в прихожей, Елена вернулась и вышвырнулаим вслед на площадку поводок и ошейник.

Пес уже лежал на прежнем месте, голову опустил на лапы,смирный и несчастный. Елена опустилась рядом с ним.

— Ну почему ты такой несчастный?

Пес вяло вильнул хвостом. Розовый язык лизнул ей руку. Еленаудивилась, что у такого огромного пса язык такой нежный и ласковый. Как-то уподруги к ней на колени забрался котенок, тоже начал облизывать ей руку, такедва не содрал кожу жестким, как наждачная бумага, языком.

— Ладно, — решила она, — будем коротать жизньвместе. По крайней мере, пока не придет жена этого…

Но чутье говорило, что никакая бабища за ним не явится. Идаже то, что эти двое Лохмача впервые увидели в ее квартире.

Дом был самый обыкновенный, типовая шестнадцатиэтажка. Олеготкрыл входную дверь в подъезд чем-то похожим на ключ, в холле сравнительночисто, аккуратный лифт доставил на четырнадцатый, а когда Олег повел ее подлинному коридору, Юлия ощутила себя почти дома.

Постучал он деликатно в самую неприметную дверь. Почти сразупо ту сторону послышался легкий перестук каблучков. Дверь распахнулась чересчурдоверчиво, без всякого кто там, на пороге появилась миниатюрная изящная девушкав тонкой маечке и коротких шортиках. Олег разом увидел крупные лучистые глаза,широкий, как у лягушонка, рот с по-детски пухлыми и очень красными губами,короткие золотистые волосы, тонкую шейку, разом ощутил ее молодость, свежесть,как у нераскрывшегося еще бутона розы.

— Так беспечно открывают, — сказал он, улыбаяськак можно дружелюбнее, — когда в доме есть большой и сильный пес. Верно?

— Я всегда так открывала, — ответила девушкабеспечно, но Олег отметил, что сказала в прошедшей форме. — Вам кого?

Она чувствовала близость Лохмача, а с ним впервые в жизниощущала надежность и защищенность. Мужчина, высокий и крепкоплечий, с наредкость рыжими волосами, улыбался, словно встретил знакомую. На губах егоспутницы тоже играла загадочная улыбка. В ней было нечто от крутой инезависимой работницы спецслужб, какими их показывают в боевиках. Она сразусмерила Елену оценивающим взглядом, словно решала: свернуть ей шею или взятьпод крылышко. Похоже, середины эта женщина не знает.

— Вам кого? — спросила Елена.

— Вас, — ответил мужчина. — Меня зовут Олег,а это — Юлия. Мы именно к вам и… вашему лохматому другу. Позвольте войти?

Елена отступила в прихожую, она всегда отступала переднапором, за что себя ненавидела и долго потом топтала ногами. Мужчина и женщинавошли, разуваться не стали, словно нерусские. Да и назвались сразу, а не припрощании, точно нерусские. Русские называют себя вообще очень неохотно, толькопри крайней необходимости.

Пес лежал на диване. Мужчина встал в дверях комнаты. Еленавидела, как он покачал головой. Пес встретился с ним взглядом, слабо вильнулхвостом и тут же отвернулся. Елена сразу ощутила враждебность.

— Вы знаете, — сказала она резко, — тут ужевсякие приходили!.. То хозяевами назывались, то друзьями хозяев… Дажеинструктора собачьи. Или собачиные?

— Собачачьи, — поправил мужчина, назвавшийсяОлегом. Он скупо улыбнулся. — А этот пес от вас уйти не захотел?.. Вы —удивительная женщина!.. Эй, Мрак! Хватит прикидываться.

Последние слова были обращены к псу. Елена смотреланепонимающими глазами. Сердце отчаянно заколотилось. Всего неделю тому мечталаизбавиться от пса, но сейчас, когда за ним явно пришли те, которые… которые всамом деле могут увести, она ощутила, как в груди стало тоскливо и пусто.

Женщина подошла сзади, молча обняла Елену за плечи. Похоже,она, наконец, выбрала, как себя вести. Выше ростом, сильнее, сама чувствовала,насколько круче и увереннее в этой жизни. Елена позволила себя обнять,прошептала жалко:

— И что теперь?

— Дорогая, — шепнула женщина, Юлия, как вспомнилаЕлена. — Дорогая… ты будешь очень удивлена.

— Почему?

— Этот человек полон сюрпризов.

Елена сказала убито:

— Ничего меня больше не удивит. Разве что Лохмачобернется могучим мужчиной, таким же черным и лохматым… Что вы все на меня таксмотрите?

На нее молча смотрели как Юлия, так и Олег, даже Лохмач поднялголову с подушки и посмотрел не по-собачьи внимательным взглядом. Потом уронилголову и закрыл глаза, прикидываясь, что спит.

— Да, Елена, — негромко произнес Олег. —Похоже, вы женщина… с сюрпризами. Я начинаю понимать Мрака… Мрак, перестатьвалять дурака! Какая бы ни была у тебя депрессия, упадок, как бы это ниназывали слюнтяи, но ты должен… ты должен!

Пес повернул голову на другую сторону и прикрыл глаза лапой.Елена некстати подумала, что такой лапой можно перешибить хребет буйволу.

Юлия сказала:

— Олег… ты жесток. А если ему в самом деле так плохо?

— Не понимаю, — ответил Олег упрямо. — Еслиплохо — выпей брому. Или что теперь взамен?.. Бегай трусцой, наконец!.. Напейсякак свинья. Но не лежать же как… как пес на диване, пользуясь добротой этой женщины,что вычесывает тебя, купает, чешет, стрижет шерсть в ушах и в носу… Ну и что,если у собак нет в носу? В другом месте есть. Он не имеет права ее такиспользовать!