— Так и скажешь, — ответила Юлиянепреклонно. — Запри квартиру, а то, как дуры, стоим на пороге. Пойдем,нас ждут тут совсем рядом.

— Я никуда не поеду!

Она пыталась отстраниться и юркнуть обратно, после чегозапрется на все замки, засовы, накинет цепочки и будет дрожать всю оставшуюсяжизнь. Юлия удержала, у нее мышцы крепче, сказала настойчиво:

— Ехать не надо. Уже размечталась о мафиози в черныхлимузинах с бронированными стеклами?.. Просто двое мужчин едят мороженое в двухкварталах отсюда. Даже не коньяк пьют, а мороженое жрут, как будто и немужчины! Один из них, судя по всему, твой давний знакомый. Я велела заказатьдля нас шоколадное, твое любимое.

Бровки Елены поползли вверх, в глазах мелькнул новый испуг.

— Откуда ты знаешь?

У тебя на лбу все написано, — хотела ответить Юлия,хотя ощутила удовлетворение, что угадала так точно.

Бедное перепуганное существо дрожащими лапками заперлодверь, трижды промахиваясь мимо замочной скважины, затем Юлия усадила его влифт и вывела на улицу.

— У меня нет знакомых мужчин, — прошептала Елена.

— Совсем?

— Совсем.

— Так не бывает, — отрезала Юлия.

— У меня так. На службе одни зануды и подхалимы, наулице — бабники, в транспорте — хамье и хулиганы…

Вазочки с мороженым перед Олегом и Мраком уже опустели, обабеседовали вполголоса. Но Юлия вдруг ощутила, что оба не просто сидят ибалдеют, как двое мужиков после работы, что раздевают глазами всех женщин иприкидывают процент податливости. Эти явно видят и оценивают каждого прохожегона предмет, есть ли заплечная кобура, куда метнется при перестрелке, а когдаОлег вскинул голову и чуть хохотнул, она знала, что он просканировал взглядомкрыши домов на той стороне улицы, заметил, кто и за каким выступом можетпрятаться со снайперской винтовкой.

— Здравствуйте! — сказала она. — Прошупознакомиться, моя подруга — Лена. Лена, этого рыжего зовут Олегом, я егоприсмотрела для себя, а этим лохматым можешь заняться ты. Если он в твоемвкусе, конечно.

Улыбнулась, показывая тупым мужчинам, а заодно и Лене, чтоэто она так шутит.

Олег вскочил и придвинул Елене пластмассовое кресло.

— Лена, — сказал он доверительно, — вы непугайтесь… и очень простите нас! Сложилась пренеприятнейшая ситуация, в деталине могу, простите… но вам нужно пару дней… от силы три, не показываться у себядома. Есть родители, знакомые, у которых можно будет переждать это время?

Елена опустилась как на иголки, сидела ровненькая, словносуслик возле норки, готовый каждый миг юркнуть обратно в убежище. Онавздрогнула, оторвала взгляд от хмурого Мрака, тот противно скреб ложечкой впустой вазочке, переспросила:

— Переждать? Зачем?

— Я не могу всего объяснить, — сказал Олег. В егоголосе Юлия в самом деле уловила смущение. — Здесь задействованы интересыряда спецслужб. Через пару дней все благополучно разрешится… и все вернется насвои места. Признаюсь, это моя вина, только моя! Если к Юле я заглянул сопределенной целью, то к вам… это было непростительно!

Юлия видела, как скривился мужчина, которого Олег называлМраком. Похоже, Мрак ни на йоту не верит, что к Елене он заглянул просто так,не подозревая, что подведет ее под удар. А что к ней, то можно догадаться, скакой определенной целью, если то была не случайность, что он так кстатипоблизости…

— Чтобы вам не тревожиться, — продолжалОлег, — за свою квартиру, можно поручить соседке наблюдать за нею,поливать цветы, кормить рыбок… Ах, нет рыбок? Тогда еще проще. А на работу выпредставите справку. Да откуда угодно! Хоть из поликлиники, МЧС, милиции, ФСБ —это все нам подконтрольно.

Елена смотрела на них поочередно большими детскими глазами.Губы ее задрожали, глаза медленно начали наполняться слезами. Мрак зарычал,ложечка в его пальцах звонко хрустнула.

Юлия поспешно обняла девушку за плечи, шепнула:

— Я попалась точно так же… Но возвращать не захотеласама! Не трусь, я с тобой.

Елена прижалась к ней, как испуганный ребенок. Слезыпокатились градом, сквозь всхлипывание прорвалось:

— Я думала… я думала… вы Лохмача нашли!.. Выкуппотребуете… Я все отдам, только верните, если он у вас…

Мрак громко крякнул. Лицо потемнело, шрам пугающе налилсякровью, края вздулись багровыми валиками. Коричневые глаза стали черными.Непроизвольно он протянул огромную лапу. Юлия видела, как широкая, словнолопата, ладонь накрыла крохотную лапку Елены. Та жалко дернулась, будтоноворожденная черепашка пыталась вылезти из-под наваливающегосяасфальтоукладчика, жалко замерла. Под бледной кожей часто-часто забилась тонкаяжилка.

— А кто вы?

— Друзья, — прогудел Мрак. — Просто друзья.

Она посмотрела в его темное лицо, из ее груди вырвалсяпрерывистый вздох, словно после долгого плача.

— И что, — спросила она жалобно, — мне совсемнельзя сейчас вернуться?

Мрак враждебно посмотрел на Олега. Тот виновато развелруками:

— Вы уж простите нас…

— Нас? — буркнул Мрак.

— Меня, — поправился Олег. — Я наломал дров…Но мы постараемся вам все возместить, правда.

Юлия взглядом дала понять этой женщине-ребенку, что если онидаже всегда врут, то этому утверждению верить можно.

Елена вздохнула, голос ее был тоненьким и жалобным, словно узайчика под лапой волка:

— Мне, в самом деле, можно позвонить?

Олег кивнул на телефонную будку, шагах в десяти:

— Там трубка вроде бы еще цела… Вот монетка.

— Я только предупрежу соседку, — сказала Еленаторопливо. — Чтобы заглядывала…

— У нее ключ?

— Нет, но я скажу, чтобы взяла… Там, под ковриком…

Она торопливо ушла, все еще не веря, что ей такое позволили.а на лице Олега проступило сильнейшее отвращение. Есть еще на свете вороны, чтодержат ключ под ковриком!

А что ты думал, — ответила ему Юлия взглядом. —Воры знают, к кому идти. А если сидишь полуголодная, зарплату задерживают, да итой только на хлеб, туфли не на что починить, то вор не явится в страхе, чтосам что-то обронит!

Елена дозванивалась долго, но, когда начала говорить, этозаняло не больше минуты. Когда дверь будки открылась, Олег оставил на столебанкнот, прижал блюдцем, чтобы не унесло ветром, и все трое поднялись.

От кафе Олег повел их дворами. Юлия удивилась, но смолчала,а когда проследила за взглядом Олега, кивнула, поняла. Мало кто помнит, что всецентральные улицы просматриваются с помощью видеокамер, как милицейских,фээсбешных, так и множества коммерческих структур, начиная от всемогущих банкови кончая мелкими частными фирмочками.